Когда, наконец, три упомянутые «столпа» рухнули, раздался стон: «Бог не может все возложить на одну меня!».

В 1890 году умер Кутюрье, и госпожа Брюйер пустилась в интриги, стремясь, чтобы новым аббатом стал Делатт. Но в обоих монастырях, мужском и женском, вспыхнули внутренние распри. Слухи о странных взаимоотношениях между монахами и монахинями достигли Рима, и там не на шутку обеспокоились. Делатту велели прибыть в Рим, где он предстал перед Святой Инквизицией. Всякие отношения между двумя монастырями были запрещены, но при этом всячески постарались, чтобы ничто не просочилось в печать. Не теряя времени аббатиса, воспользовавшись исключительными связями некоторых своих монахинь (у одной были знакомства при австрийском дворе, другая лично знала королеву Испании), добилась того, что Лев XIII снял опалу с Делатта. В последний раз ей удалось навязать свою волю: 18 марта 1909 года, самым тщательным образом подготовив документы для своей возможной канонизации, она умерла.

Надо признать, что в жизни настоящих и всеми признанных святых бывали видения и беседы, в которых сказывалась очевидная для нас сексуальность, но нередко мы оказываемся плохими судьями, потому что здесь само чувственное начало со временем сильно меняется. Поэтому прежде чем возмущаться и судить сразу обо всем, надо как следует разобраться. Что касается госпожи Брюйер, то она жила не слишком давно, и в отрывках, которые я вам привел, все-таки нельзя не заметить чего-то весьма странного и нездорового. Она была женщиной умной и образованной и сама должна была это понимать, но гордость, которая нередко является самым тонким орудием сатаны, просто ослепила ее. Ложная святость компрометирует истинную. Спору нет, борьба против узкого рационализма, которую хотели вести солемские братья, – дело достойное, и сегодня ее надо вести как никогда. Но, ввергая всех, кто готов бороться, в пучину сомнительных озарений и видений, мы как нельзя лучше расчищаем дорогу для того же самого рационализма.

Как известно, в сказках злой волшебник рисует красивые замки и идиллические пейзажи, чтобы завлечь туда всех, кого хочет погубить, поставив себе на службу. Часто, когда очарование проходит, оказывается слишком поздно. Кажется, что в мире, который пока что является нашим реальным миром, дела обстоят точно так же. Истинным чудесам силы зла противопоставляют чудеса ложные, подлинным мистикам – самозванцев, настоящим видениям – ложные картины и образы.

Грустная история «видений» Меджугорья на долгое время останется ярким примером действия темных сил. Я знаю, что, увидев эти строки, многие читатели разочаруются и не станут читать дальше, но мне кажется, что после строгого и тщательного исследования, которое провел Иоахим Буфле (60), никаких сомнений не остается. Речь не идет об авторе, которого можно заподозрить в систематическом противлении всему сверхъестественному: нет, мы обязаны ему многочисленными исследованиями тех физических явлений, которые часто наблюдаются в жизни мистиков (особенно в том, что касается стигматов), и к тому же он работает в тесном сотрудничестве с Ватиканом, когда дело идет о беатификации или канонизации.

Вкратце напомню, о чем идет речь. 30 июня 1981 года в Югославии, в деревне Меджугорье (сегодня это Босния и Герцеговина) нескольким подросткам «явилась» Дева Мария. Шли годы, подростки выросли, но Дева так и «являлась» им – поодиночке или всем вместе.

Местные епископ, архиепископ Загреба, а также боснийские епископы призвали проявить сдержанность и не торопиться с выводами, но все было напрасно. Отовсюду стали стекаться толпы паломников, формировались группы священников, организовывались благотворительные фонды, – одним словом, как сказал отец Лорентин, несколько лет следивший за всем происходящим, в настоящее время во всем мире нет другого места, где происходило бы столько обращений, исповеданий и причащений. Цифры, которые он приводит, просто головокружительны (61).

Но, как подчеркивает тот же отец Лорентин, дерево можно и нужно судить по его плодам, и здесь я не могу с ним не согласиться, да и Иоахим Буфле тоже. Я не сомневаюсь, что все случавшиеся там обращения, всякое возвращение к вере и Церкви было делом Святого Духа – ведь Бог действует в сердце каждого человека, и если люди приходят туда с искренним желанием его отыскать, то я не вижу причины, по которой он не мог бы с любовью ответить им на их стремление. Это все – плоды Святого Духа.

Но в Меджугорье находятся не одни лишь паломники: там собираются (причем, в первую очередь) разные ясновидцы и священники, которые, крутясь вокруг них, вместе с ними намеренно раздувают все происходящее. Если бы эти явления были подлинными, тогда их результаты были бы более достойными. Речь, конечно же, не идет о том, чтобы все, кому было явление, непременно становились монахами и отправлялись в монастырь, как это сделала святая Бернадетта или сестра Люсия, узревшая Богородицу в Фатиме. Я вполне допускаю, что в данном случае Божий замысел может быть прямо противоположным: быть может, Бог хочет показать святость хорошо прожитого христианского брака. Но меня смущает тот факт, что в Меджугорье ты совсем не ощущаешь такой святости.

Начнем с того, что на отца Йозо Зовко, францисканца, организующего эти явления, поступает столько жалоб от женщин самых разных стран, обвиняющих его в сексуальном домогательстве, что епископ решил, наконец, убрать его с этого места. Не отстает от него и отец Томислав Власич: за несколько лет до начала упомянутых «явлений» от него забеременела одна монахиня, но гораздо хуже в этой истории то, что отец отказался признать отцовство. Стремясь хоть как-то сохранить честь отца, монахиня согласилась эмигрировать в Германию. Это не помешало тому, что этот же «отец» (на сей раз уже после «видений», а именно в 1988 году) по настоятельному совету «Святой Девы» вступил в «мистический» брак с другой монахиней. Здесь сомнение вызывает если не нравственность священника, то, по крайней мере, его психическая уравновешенность.

Меня не возмущает, что «узревшие Деву» путешествуют по всему миру, возвещая о том, что она якобы им сказала: ведь это могли делать и Бернадетта Лурдская или сестра Люсия. Дело в другом: они через это обогащаются, строят гостиницы, в которых сами принимают паломников, ведут роскошную жизнь, что, на мой взгляд, не должны делать люди, приблизившиеся к Богу.

Меня не шокирует, что они по-прежнему верят в подлинность воспринятой ими вести (если они действительно в это верят): мне не нравится, что они продолжают ее распространять, вдохновляя францисканцев сопротивляться епископу – именем самой Святой Девы. Ни один подлинно духовный человек так не поступает, и здесь достаточно вспомнить о падре Пио (62).

Никто не упрекнет их в том, что, исполнившись небесной любви, они не забывают о своей земной родине, но их слова о том, что Богоматерь призывает воевать против сербов и мусульман совершенно недопустимы.

Обратимся к Иоахиму Буфле, который, подводя итог такой деятельности, спрашивает: «Как могут эти ясновидцы – францисканцы и их сторонники – приносить столь гнилой плод, а именно лож, доведенную до сладострастия и прелюбодеяния?» (63). Да, это тоже «плоды» их «видений», но, конечно же, это плоды с того дерева, которое не было посажено Богом.

Но, быть может, было все-таки что-то истинное во всех этих видениях и вестях? Может, дети и подростки действительно видели что-то такое, что появлялось перед ними регулярно? Тогда, наверное, надо сравнить эти «сверхъестественные» явления со множеством вестей, которые сейчас поступают на разных языках со всего мира – через автоматическое письмо, а также магнитофонные и компьютерные записи. Ведь считается, что они тоже поступают от Святой Девы, Христа, Святого духа и даже от Бога-Отца! Мне, например, приходят на ум сообщения, принятые Вассулой Райден, да и многие другие – ведь сегодня мы просто переполнены ими. Их принимают повсюду, и, общаясь с теми, кто их получает, я вижу, что эти люди вполне искренни, но, вникая в содержание этих «посланий», я не думаю, что их авторами являются Божья Матерь или какое-нибудь Лицо Святой Троицы.