Два первых примера (редко встречающееся взаимодействие естественных законов и вмешательство тех законов природы, которые нам еще не известны) соответствуют тому, что можно было бы назвать «паранормальными» явлениями, но то, что сегодня кажется паранормальным, завтрашней науке вполне может показаться нормальным.

3) Наконец, чудесные явления могут производиться законами, которые обычно принадлежат иному уровню реальности, другому измерению, в котором, например, живут наши умершие. Поскольку вся совокупность творения образует истинное единство (даже если мы видим совсем малую его часть), вполне естественно, что в некоторых случаях законы этого другого измерения взаимодействуют с законами нашего материального мира.

Такие случаи можно назвать «сверхнормальными».

Наверное, именно так и было, когда Христос, умерев и воскреснув, явился апостолам во всей физической конкретике и даже предложил Фоме вложить перст в рану на своем боку. Но признать это значит выйти за пределы рационализма. Я знаю одного из моих дорогих собратьев, человека неглупого, известного экзегета, критически настроенного по отношению к молодому поколению «изыскателей», который, однако, комментируя это евангельское свидетельство, заметил, что в тексте речь не идет о том, будто Фома на самом деле вложил свой палец в рану Христа. Для него явление Христа не совершилось конкретно в нашем материальном мире. Этот старый священник, профессор экзегетики и наверняка человек верующий, не мог допустить взаимодействия двух упомянутых уровней реальности, т. е. мира, предшествующего смерти, и мира после нее. Для него два мира существовали раздельно: мир материальный, который исследуют ученые, и мир потусторонний – совершенно недоступный и невообразимый, существующий как возможный предмет веры, но только при том условии, что он никогда не взаимодействует с миром, который изучает наука. Чтобы не было конфликта с утвердившимся знанием, необходимо, чтобы предмет нашей веры не имел никаких признаков существования, никаких материальных знаков. Налицо глубокая дихотомия между двумя мирами, но кроме того – на более глубоком уровне – между двумя образами мысли. Эту драму переживали многие ученые прошлого века, если они оставались верующими. С одной стороны – человек веры, который ходит в церковь, а с другой – человек из лаборатории, верящий только в то, что можно увидеть и к чему можно прикоснуться. В такой личности существовали два никак не сообщавшихся мира, и эти ученые были обречены на то, чтобы жить в некоей невыносимой шизофрении.

Итак, мы видели, что каждый паранормальный феномен, любое необыкновенное явление – не обязательно чудо. В зависимости от обстоятельств такое явление вполне может не иметь никакого религиозного значения, отрицательного или положительного, и тогда мы просто говорим о чем-то «мирском». Но в то же время какое-нибудь необыкновенное явление может быть делом духовно негативных, «дьявольских» сил. Наконец, его могут произвести и силы позитивные, «божественные», и тогда мы говорим о «чуде». Таким образом, характер необыкновенного явления в немалой степени зависит от трех различных причин, которые и определяют всю его значимость. Я уже закончил первую редакцию этой книги (для первого ее издания), когда вдруг понял, что всего лишь воспроизвожу наставления, которые кардинал Ламбертини, позднее ставший папой Бенедиктом XIV, дает в своем знаменитом трактате о канонизации святых (4). В этом труде он обстоятельно рассматривает все случаи, которые только могут представиться. Полностью их перечислить невозможно, поскольку это плод довольно долгого опыта. В 1701 году папа Бенедикт XIII назначил его «адвокатом дьявола». Во время канонизации он должен был отыскивать все имеющиеся документы или доводы, способные показать, что кандидат на святость не достоин считаться святым. Он выполнял эту обязанность более двадцати лет, причем не просто как эрудит, заваленный книгами в своем кабинете: он проводил расследование на месте, собирая факты и внимательно опрашивая свидетелей. И сегодня во время процессов канонизации по-прежнему ссылаются на этот трактат, даже если впоследствии и появились некоторые изменения в самой процедуре, сделанные в 1983 году папой Иоанном-Павлом II (5).

Итак, в первой части мы рассмотрим несколько совершенно необычных случаев: это природные, но необыкновенные явления, абсолютно необъяснимые современной наукой, хотя со временем мы, наверное, сможем понять их лучше.

Во второй части мы опишем некоторые проявления зла – от самых скрытых, до самых вопиющих: всех их можно назвать злыми «чудесами».

Наконец, мы увидим, как Бог и силы любви сражаются с силами зла, причем иногда тоже с помощью необычных явлений, глубинный смысл которых мы, однако, постараемся понять, заглянув по ту сторону их чисто внешней необычайности. Таковы чудеса Божьи.

То, о чем мы поговорим в этой небольшой главе, не имеет отношения к вере – ни к вере в Бога, ни к вере в некую пагубную силу. Таким образом, духовное значение этих фактов не велико, и тем не менее они по-настоящему интересны, потому что сама их необычность, совершенно необъяснимая с научной точки зрения, заставляет нас признать ограниченность наших знаний. Это первое прикосновение к тайне, первая встреча с тем измерением нашей вселенной, которое обычно совершенно ускользает от нас и о существовании которого мы даже не подозреваем. Благодаря своему простому наличию эти факты заставляют нас усомниться в обоснованности чисто материалистического и лженаучного взгляда на мир, каковой чаще всего мы и имеем. Это самый первый шаг – еще довольно робкий – к гораздо более важным открытиям. В своем рассказе я прежде всего основываюсь на уже распроданной книге Хосе Мартинеса Ромеро (6), а также использую краткое исследование Лоренцо Фернандеса Буэно (6), но особенно для меня важны личные встречи с моим другом Соль Бланко Солер из группы “HEPTA”, изучающей паранормальные явления под руководством отца-иезуита Хосе-Мария Пилона, который первым много лет назад рассказал мне об этих таинственных событиях.

Этому явлению уже немало лет: все началось 23 августа 1971 года, но продолжается по сей день, и потому у нас есть возможность достаточно хорошо проследить его развитие. Немецкий ученый Ганс Бендер, крупный специалист в области паранормальных явлений, руководитель Исследовательского института при Фрейбургском университете, считает, что мы имеем дело с самым необычным событием столетия.

Бельмес де ла Мораледа – небольшая деревня в провинции Хаэн, что на юге Испании, а точнее в Андалузии, затерявшаяся на высоте под названием Сьерра-Махина, которую нередко – и, как говорят, не без оснований – называют Sierra Magica, т. е. «Магический кряж». Здесь живут земледельцы и скотоводы. Когда-то давно в трех километрах от Бельмеса находился небольшой римский форт, потом – арабская крепость, от которой сегодня остались одни развалины. Еще в 1448 году эти места были отвоеваны у мавров, а сегодня здесь проживает около трех тысяч человек.

В деревне есть приходская церковь, освященная во имя Пресвятой Девы Марии Мира (Notre-Dame de la Paix). Она была построена в 1966 году – приблизительно там, где стояла старая церковь, воздвигнутая в 1554 году. Тем не менее местоположение старой церкви не совпадало с новой: она была построена на другом участке, где, как говорят, находился римский храм, а потом мечеть. Вокруг церкви раскинулось кладбище, которое, согласно архивам местной коммуны, использовалось до 1830 года. Когда его закрыли, Хуан Санчес и Мария-Антония Мартинес приобрели часть участка, на котором построили дом. Именно это нас и интересует. Дом фактически был построен на кладбище: во время земляных работ, а также после оседания почвы, вызванного дождями (обычное дело в этом регионе), в его подвале, а также в подвалах соседних домов появлялись человеческие кости.