Он взял за плечи тонкого бету и легко отодвинул от двери. Повторил уже из коридора:
— Не трудись распаковывать вещи. Ты здесь не задержишься.
========== Глава 14 ==========
В столовой собрались уже все: двадцать пилотов, солдаты взвода охраны, обслуживающий персонал, Крейг и заместитель Берга лейтенант Клейн. Среди штатских были шестеро омег, все замужние. За ними трогательно и целомудренно ухаживали.
Уселись за стол, произнесли первые тосты. Берг не слышал ни слова и не чувствовал вкуса пищи. Вот какой подарок привёз ему командир. Вот ради чего рискнул лететь в бурю, чтобы ночь Негасимого Огня Берг и Келли провели вместе. Вот уж спасибо. Вот удружил. Берг тоже сказал тост. Что-то про самый крайний северный форпост и про тепло моторов и сердец. Он не был силен в застольных речах, ну так это Хисс, а не Хартан. На горячее подавали гусей, запеченных целиком. Берг по-прежнему не чувствовал вкуса. А потом вдруг подумал: ведь Келли голоден. Вся часть собралась в столовой, кроме дежурных, и только ему не нашлось места за праздничным столом. От Хартана до Хисса четыре часа лёту, значит, Келли не ел с полудня по меньшей мере. Берг взял тарелку, положил гусиную грудку, каких-то салатов, кусок заливного языка. Взял хлеба и приборы. Не обращая внимания на любопытные взгляды, пошёл по пустому коридору. Сказал себе: «Он голоден, я просто отнесу ему еды». И сам себе не поверил.
Берг постучал в дверь. Келли открыл не сразу. Альфа заметил покрасневшие глаза, припухшие губы. Прошёл, поставил тарелку на стол, повернул прочь. В этот раз Келли не заступил ему дороги. Лишь когда альфа уже взялся за ручку двери, послышалось тихое:
— Берг, скажи мне только одно: кто был тот омега в парке? Почему вы не вместе?
Яркий электрический свет не знает жалости. Он выставляет напоказ все тайное. От него не укрыться.
— Какой омега?
— Миниатюрный блондин. Ты хотел меня с ним познакомить, когда позвал на ужин. Я пришёл чуть раньше и увидел, как вы обнимаетесь. Тогда я сбежал. Мне не следовало так поступать. Надо было все же познакомиться с человеком, важным в твоей жизни. Надо было бороться.
Берг на мгновение закрыл глаза, справляясь с приступом внезапной слабости. Показалось, что пол выскользнул из-под ног, а он остался стоять, остался в невесомости, в безвоздушном пространстве. Стараясь шагать осторожно и уверенно, он вернулся, присел на кресло в углу.
— Этот омега — бывший супруг Крейга. Это с Крейгом я хотел тебя познакомить, с моим вторым. Его супруг Нийэли пришёл сказать, что Крейг запил, поэтому не придёт. Ещё он сказал, что они разводятся, он забирает детей и уезжает. Я его обнял. На прощание.
Келли издал тихий звук, слабый писк маленького раненого животного. Сполз по стенке на пол, спрятал лицо в ладонях. Проговорил сквозь них:
— У тебя был большой букет желтых тюльпанов…
— Я купил его для тебя.
Снова протянулось молчание. Полтора года мучительной попытки забыть, полтора года вопроса «почему?». И вот ответ. Не поверить в него нельзя, поверить — невозможно.
— Я принёс тебе ужин, Келли. Поешь.
А мальчик уже взял себя в руки, поднял глаза, такие серьёзные, такие печальные.
— Я вижу, ты ходишь с тростью. Почему?
Берг кисло улыбнулся. Келли все же фельдшер. Правильный вопрос для фельдшера.
— Мой позвоночник вырос немного искривлённым. Ничего особенного, просто одно бедро получилось чуть выше другого. В результате я хромаю. Практически незаметно, но с тростью я чувствую себя увереннее.
Тонкая морщинка легла между бровями, на лице явно читается сомнение. Думает, соображает. Ни к чему ему знать о второй операции, обо всём этом… Не его вина, что Берг метался по городу, как пёс, потерявший хозяина. Что затеял драку с Сейнором, как выяснилось, совершенно невиновным в том конкретном случае. Берг просто обезумел тогда, зачем Келли знать об этом?
— Когда ты не пришёл в парк, я испугался за тебя. Стал тебе звонить, искал тебя в университете, у Касселов. Ты пропал. Где ты был? Прятался от меня?
Келли улыбнулся невесело:
— Моя удача в тот день превзошла все ожидания. Я попал под автобус, когда бежал из парка. Три дня был без сознания. Сильное сотрясение, ушибы, трещины рёбер. Я очень легко отделался. Телефону и ноутбуку повезло меньше. Мне пришлось продать твои часы, чтобы купить себе новый телефон и компьютер.
Так не бывает! Или все же бывает? Бергу и тогда казалось, что в его собственной агонии слышался отголосок и чужой боли. Будто Келли звал его и не мог докричаться. Ведь он был уверен: с Келли произошла беда. Пока не увидел его, целого и невредимого, в окружении альф, оживлённых, молодых, здоровых.
— А потом, примерно через месяц, я увидел тебя у входа в универ. Вы собирались в какую-то поездку, видимо, ждали автобус. Я сошёл с ума. Зачем я говорю тебе об этом?
Какой у него взгляд, серьёзный, внимательный. С таким взглядом не кокетничают — ищут слабые места в обороне противника. Рассчитывают следующий удар.
— Берг, скажи мне. Что нам делать дальше?
— Тебе — сесть и поужинать. Мне — выключить этот проклятый свет. Под ним я, как лягушка под микроскопом.
Келли сел к столу, мимоходом включив настольную лампу и погасив ужасное сияние. Взялся за приборы нерешительно, первый кусок поднёс ко рту, как горькую пилюлю. Потом пошло легче, голод взял своё.
Берг спохватился:
— Я не принёс тебе попить! Сейчас минералки…
— Нет! — воскликнул Келли так резко, что Берг опешил. — Пожалуйста, не уходи, пожалуйста!
— Хорошо, ну что ты? Вот видишь: сижу, смотрю…
Смотреть было трудно. Долгие месяцы точно так же глядел он на освещённое теплым неярким светом лицо, на изгиб стройной шеи, на волнистую прядь, выбившуюся из хвоста. Смотрел, как под гипнозом, заворожённый красотой, и наполнялся религиозным восторгом, от которого заходилось сладкой мукой сердце и становилось трудно дышать. Это чувство ничем не заменишь. Его можно лишь выжечь болью и ненавистью, тоской одиноких ночей, пустотой серых дней. Срочно нужно было заговорить о чем-то простом и практичном.
— Как тебе удалось так рано получить диплом? Ведь тебе вроде ещё полгода учиться.
— Я сдал экзамены экстерном. Я решил сконцентрироваться на учебе, работал только по выходным, санитаром в госпитале. Денег не было, пришлось жить у родителей. Зато посещал все курсы, на которые только мог записаться, брал летние классы. Время оставалось только на дорогу и сон. Зато вот, получил диплом перед зимними каникулами. А моим одногруппникам и вправду ещё полгода учиться.
Тарелка опустела. Келли откинулся на спинку стула, вздохнул с улыбкой:
— Куда это в меня поместилось? Я не думал, что так голоден.
— Ты совсем на нет сошел, — заметил Берг. — И раньше был тонкий-звонкий, а теперь и вовсе кожа да кости. Придётся тебя откармливать.
И вдруг заметил, что улыбается. И Келли улыбался тоже, едва заметно, словно нерешительно. И сидел так напряжённо, будто человек, готовый в любой момент сорваться с места.
— Пожалуйста, Берг, не выгоняй меня. Поверь, мне пришлось многое пережить, чтобы оказаться сейчас здесь, рядом с тобой.
— Я, кстати, так и не понял, как ты сюда попал, — заметил Берг с облегчением, обнаружив ещё одну лёгкую тему для разговора.
Оказалось, не слишком-то лёгкую. Лицо Келли приобрело прежнее сосредоточенное выражение. Как у пилота, поднявшегося в кабину симулятора.
— В начале учебного года один из моих однокурсников отмечал день рождения в «АВС», это клуб для альф и бет…
— Я знаю, что такое «АВС», — перебил Берг, будто снова почувствовав запах чужого альфы.
— Я бывал там прежде, мои одногруппники шли туда впервые. Они настояли на моем присутствии. Там я и встретил Эдгара. Полковника Роуланда. Он сам подошёл ко мне. Ума не приложу, как он меня узнал, как смог запомнить.
— Неужели ты не знаешь, тебя не забудешь и ни с кем другим не спутаешь.
Келли лишь пожал плечами. Продолжил рассказ.
