— Горан! — в высоком мужчине в богатом кафтане бордовой с золотом парчи он не сразу узнал своего старого товарища, заводилу юношеских бесчинств, собутыльника и светлого мага по имени Дамиан. — Неужто забыл меня?

— Дамиан! — пожали руки, похлопали друг друга по плечам. — Милана, познакомься с моим товарищем по лицею. Если бы ты знала, сколько раз я из-за него бывал бит, ты б ему так не улыбалась.

— Друзья Горана всегда добрые гости в нашем доме. Не поужинаете ли с нами?

Конечно, хозяйке не терпелось попасть домой, накормить и отправить в постель уставших от впечатлений девчонок, закончить хлопотливый день. Стоять на улице и слушать, как двое друзей вспоминают детские забавы, ей не хотелось совсем. К счастью, Дамиан чиниться не стал:

— С превеликой радостью, добрая госпожа! Только вот что же я с пустыми руками…

— Вздор! — перебил его Горан. — Ты верхом? Я тоже, к тому же у нас повозка. Тогда встречаемся возле арки Сагмира.

К назначенному месту приехали почти одновременно. Горан ещё издали увидел товарища, отметил, что конь у него прекрасный, не хуже его собственного, а сбруя и получше, вся в серебряных заклёпках, да вышитый чепрак, да пояс с серебряными бляшками. Подивился: откуда такое богатство? Припомнил, что Дамиан вроде бы из старого, но не слишком богатого рода, кажется, было у него небольшое поместье вблизи ондовичской границы… Внезапно заговорила бойкая Оана:

— Такой пригожий у тебя друг, отец, прямо светлый рыцарь Любогран.

— Ты ему только не скажи такого! — засмеялся Горан, а сам подумал: и в самом деле, приятель юности возмужал, даже как-то расцвёл. То, что раньше казалось некрасивым: большие слишком светлые глаза, пухлые губы, короткий нос, в зрелом облике обрело приятную завершённость. Похоже, что Дамиан в жизни преуспел. Порадоваться бы за друга, да что-то неприятно кольнуло. Неужто зависть?

Горан застыдился собственных чувств и оттого приветствовал приятеля особенно сердечно.

Неприятное ощущение вернулось, едва въехали в ворота дома. Горан заметил, как Дамиан взглянул на кур, бродящих по двору, на веселых, слегка хмельных слуг, выбежавших навстречу, на домотканый половик в сенях. Горан любил свой дом. Ему не понравился взгляд приятеля. Впрочем, за столом он был весел, ел много и с удовольствием, хвалил и молочного поросёнка, и пышные блины с закусками, и колбасы из дичи, и пироги с потрошками. Хвалил хмельной мёд и дорогое крепкое вино, прибереженное для праздника. Горан и не заметил, как остались они за столом одни.

Зашёл разговор о юности, о лицее, о прошлом, далёком не по годам даже, а по смыслу. Неужто когда-то он был тем мальчишкой, задиристым болваном, упрямым и наивным ослёнком?

— А помнишь, как мы накинули Пелену на бассейн и все стали туда падать? — смеялся Дамиан.

— Ага, как не помнить? — улыбнулся и Горан. — Накинул-то ты, а наставник Нестер мне потом всю задницу розгами измочалил. Своей рукой уморился, призвал сумеречного демона, так тот, представь, не так уж и сильно бил, слабее, чем наставник!

— А где теперь наставник, не знаешь? — заинтересовался Дамиан.

— Не знаю, вроде бы уехал в путешествие. Я его уже несколько лет не видел, а раньше он все у госпожи магистрессы гостил. Он ведь тоже светлый, хотя и в темной магии силён. Демона призвать и я не сумею. А ты? Ты смог бы?

— Он не для того мне нужен, чтоб демонов призывать…

Дамиан откинулся в кресле, шумно вздохнул, сказал приятное:

— Хорошо у тебя, Горан. Завидую я тебе. Жена — красавица, дочки — солнышки ясные, живёшь ты просто, и спокойно, и зажиточно.

— Да вроде бы и ты не бедствуешь, — улыбнулся в ответ Горан. — Одет, как тёмный щеголь, конь такой пригожий, сбруя. Рад за тебя.

— Спасибо, — сдержанно кивнул Дамиан. — Все большими трудами даётся. Но да, даётся.

— Ты в столице по делам?

— Да, приехал по приказу Архимагуса. Буду ему помогать. Трудные времена настают, Горан. Нам нужен каждый верный клинок, каждый маг, в котором горит Свет.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Горан.

Так Дамиан это сказал, будто и хмель с него сошёл, будто только что не пил он за этим столом и не смеялся шуткам. Будто стоят они на холме, а перед ними — вражий лагерь, а утром предстоит битва. И надо им теперь придумать, как неприятеля одолеть.

— Я говорю о том, что известно каждому, Горан. О том, что тёмные скоро заберут себе всю власть. Вот смотри, ты, например, знаешь, что почти всеми питейными домами в столице владеют тёмные? Я уже не говорю о прибылях, но ведь они спаивают людей. Они знают: пьяный люд хочет только одного — выпить ещё. Теперь так, ты знаешь хоть одного светлого ростовщика? Вот и я не знаю. Так и получается, ты в зной да в мороз в латы закованный улицы патрулируешь, как пёс цепной, воров да грабителей ловишь, жизнью рискуешь, а они мошну серебром набивают. И так везде, на всех уровнях. У кого в руках казна? У тёмного мастера-мага Годриха из Кагнара. Кто ходит у князя в лучших друзьях, вертит им, как хочет? Тёмный Лорд Магистр. А у нас, у светлых, магистр — женщина. Женщина, Горан! Нами командует женщина!

— И что же с того! — подавил раздражение Горан. — Наша Пресветлая — маг небывалой силы. Она одна стоит десяти Высоких.

— Серьезно? Ты так считаешь? — усмехнулся Дамиан. Блеснули в полутьме белые зубы, красным угольком отразился в глазах огонь камина. — Она что, поведёт войско в битву? Нет, конечно. Кто вёл тебя в бой на Велесовом поле? Высокий светлый Милош. А где он теперь, ты знаешь? Никто не знает, но говорят, что схватили его тёмные, заковали в гартовские* браслеты и бросили в темницу.

— Откуда такие толки? — нахмурился Горан.

— А оттуда! — подался вперёд Дамиан, лёг грудью на стол и внезапно оказался очень близко, глаза в глаза. — Ищи того, кому выгодно! Кто теперь главный воевода?

— Высокий тёмный Хестен… — выдохнул Горан. Какой-то смысл начал появляться в словах Дамиана. Очень простой смысл, и даже странно, как Горану самому ничего подобного не приходило на ум.

— Вот! А случись война, кто будет биться в первой шеренге? Кого такой воевода пошлёт на смерть? Светлых, ясное дело. Тебя, Горан, меня, наших из лицея, помнишь? Нас. А тёмные будут снова прятаться за нашими спинами и поднимать наших мёртвых, чтобы даже после смерти ты, мой друг, всё равно встал с мечом в руках и махал этим мечом, пока тебя не изрубят на куски! Ни жизни тебе не будет, ни смерти!

Ничего не ответил Горан. Мороз прошёл по коже. Он видел это не раз, как тёмные некроманты, действительно оставаясь в стороне, поднимали мёртвых и гнали их в бой, в котором те только что пали. И это казалось Горану делом хорошим, правильным. Пока он не представил себе… Себя. Со вспоротым животом, с отрубленной рукой, с мёртвыми глазами идущего в бой…

Налил мёда обоим, выпили. Помолчали. Потом Горан спросил:

— Хорошо, и что ты собираешься делать? Что собирается делать Архимагус?

Рука Дамиана легла на плечо, сжала тепло и сильно.

— Придёт время, и ты узнаешь, брат. Скоро придёт наше время, так и знай!

Комментарий к Глава 3

* гартовские браслеты – магический артефакт, лишает магии того, кто их носит. Снять такие браслеты может только тот же маг, который их одел.

========== Глава 4 ==========

Пришлось признать свою глупость. Да, по всему получался Горан дурак дураком, не видел простых вещей, пока кто-то поумнее не объяснил ему все, как ребёнку. Пока его не ткнули носом, как слепого щенка в миску с молоком. И будто упала с глаз пелена. И засияли позолотой скульптур и ажурных решёток, засверкали зеркальными окнами, засветились розовым мрамором утопающие в цветах особняки тёмных. Повсюду стали попадаться их сияющие лаком кареты, их начищенные до блеска, откормленные лошади, их наглые лакеи и слуги, нарядные менестрели и шуты, их фонтаны, фейерверки, маскарады и охоты, их засыпанные драгоценностями куртизанки и залитые вином мостовые.

Тот день не заладился с самого утра. Горан был зол без особой причины: не из-за того, что случилось, а от того, чего не было. Не было в то утро, не было в его жизни. И, может быть, вообще не было, никогда и ни у кого. Да и погода была мерзкая, не по-летнему холодный дождь превратил улицы в мутные ручьи, лёгкий кожаный доспех намок и почернел, шерстяной плащ тяжело повис на плечах, не спасая ни от дождя, ни от холода. Двое следовали за ним в полном молчании, не маги, простые стражники. Он их не знал, и это злило тоже. Хотя бы можно было нести службу с одним и тем же дозором, чтобы спину прикрывали боевые товарищи, а не серые тени без имени и лица…