Все, что я успела, это намертво вцепиться в Рийка. Нас потащило вверх вместе с куском дерна, на котором мы стояли. Влажное горячее нутро сомкнулось, отрезая нас от дневного света. Потом, вероятно, тварь приподнялась, пытаясь глубже протолкнуть добычу. Я оказалась вверх ногами, барахтающейся в склизкой жиже. Цепляясь за Рийка, мне удалось
вывернуться и оказаться головой вперед, вернее, туда, где, по моему мнению, должно было находиться ротовое отверстие.
Мы падали, а вернее, медленно проваливались вниз в кромешной темноте. Горячая влажная плоть была повсюду. Такое ощущение, что нас не заглотили, а медленно высасывали сквозь узкий пищевод. Я задыхалась, нас вдавило друг в друга огромными жерновами мышц, я чувствовала, как трещат ребра и немеет тело.
Вот так вот чувствует себя кролик, заглатываемый змеей, пронеслась у меня в голове абсурдная мысль. Внезапно движение вниз прекратилось, вновь откуда-то появился свет. С грохотом Хозяин вместе с нашими тушками опрокинулся вниз, и Рийк, оказавшийся подо мной, застонал.
В куске неба, открывшегося мне, я сквозь заливающие лицо потоки слизи, или слюны, или еще чего померзее, увидела две фигуры. Крик Асаи продрался сквозь глухой мерный стук, полнящий мои уши.
— Раш, заставь его подержать ротик открытым так долго, как только сможешь.
Потом был рывок вперед. В этот раз проклятый со мной церемониться не стал. Соро, обмотавшись вокруг моего плеча, чуть не вырвал мне с корнем руку. Я увидела къерго, тащившего Рийка. Одной рукой он держал его обмякшее тело, а ладонь второй то и дело прижимал к губам. Прежде чем вышвырнуть его из недр глотки Хозяина, Зарак впервые на моей памяти заговорил с Асаи.
— У вас есть пятнадцать секунд, чтобы убраться подальше, скажи всем, пусть лучше лягут.
На губах рогатого пузырилась кровь, которую он слизывал с разреза на руке.
Асаи не ответил, он перекинул меня, как мешок с мукой, через плечо и потянулся к Рийку. Но тот отрицательно покачал головой, пытаясь подняться на ходящей ходуном земле.
— Я сам… смогу…
— Сами вы уже все смогли… идиоты. — грубо отрезал проклятый.
Я не знаю, как бы он выволок нас вдвоем, если бы не подоспевшие Йали и Таль. Мы едва отошли на пару шагов, как пасть снова сомкнулась, и рогатый остался внутри. Хозяин рывком вскинул вверх часть туловища, он раскачивался из стороны в сторону, волны судорожных сокращений сотрясали его, а вместе с ним и все окружающее. Не комья, а целые потоки грязи, перемешанной с его густой темной кровью, летели во все стороны.
Последовать совету Зарака мы не успели. О песне къерго я слышала, как о мощнейшем оружии, но не думала, что это так больно. Звук, даже приглушенный массой твари, разделяющей нас, был настолько оглушающим, что мне показалось, что мой мозг огрели кузнечным молотом. Едва он появился и осел в воздухе, я была довольно бесцеремонно сброшена прямо в грязь. Прежде чем провалиться в глубокий обморок, я успела увидеть, как рядом валятся остальные, а Асаи опускается на колени и обхватывает голову руками. Еще сквозь грохот и железный обруч, стянувший голову, успела проскользнуть паническая мысль о том, что беснующаяся в смертельной агонии тварь обязательно раздавит нашу не успевшую далеко убраться обездвиженную группку.
Каким-то очередным чудом нас не убило, пока мы были в отключке, так что приходила в себя я медленно, но целиком и даже без отдавленных конечностей. Когда я села, осоловело оглядываясь, все остальные уже были на ногах. Позже всего вернулся слух, так что первые пять минут я имела счастье наблюдать немой театр из покрытых слоем грязи и едва стоящих, но о чем-то опять спорящих и размахивающих руками фигур. Мертвая груда твари заслоняла горизонт.
Рийк сидел неподалеку, понурившись и обхватив руками колени. Едва у меня скопилось достаточно сил, я на четвереньках доползла до него и приземлилась на соседнюю кочку. Плечо натирало так ни разу и не выстрелившее ружье, было одуряюще плохо, а еще мучительно стыдно за собственную слабость. Почему именно меня приходится вечно вытаскивать и выдергивать из всяких передряг?
— Что приуныли, котятки? — подошедший Таль выглядел даже не очень замученным и потрепанным, особенно если сравнивать с остальными. Из-под слоя грязно-бурых разводов на лице просвечивала всегдашняя ироничная ухмылочка. — Не страдайте, кто знает, если бы вы не застряли так удачно у него в горле, смогли бы большие дяди так легко его завалить.
Рийк поднял на него злые слезящиеся глаза.
— Иногда твой нездоровый оптимизм меня пугает. Может, ты безумен?
— Все может быть, — Таль опустился рядом с нами, — в любом случае, поднимать настроение вам куда как лучше, чем участвовать в диспуте, кто и как должен разделывать нашего милого друга, чтобы доставать из него трупы, и в какой стадии переваренности они находятся.
Я так живо представила эту картину, что тошнота подкатила к горлу, и пришлось судорожно сглатывать, чтобы ее отогнать.
К нам присоединилась Таат, волосы ее из огненно-красной копны превратились в бурую паклю, а одежда вообще сейчас больше смахивала на половую тряпку, у меня язык бы не повернулся назвать ее сейчас Госпожой, могла бы я себе представить такое непочтение еще пару месяцев назад.
— Ну и что вы решили? — лениво поинтересовался Таль.
— Йали чует, где находятся тела. Но нам самим все равно до них не добраться. Тут на пару недель работы. Раш немного отошел и сумел докричаться до одного из Сопроводителей-солнца. Кажется, этот фокус дался ему едва ли не сложнее общения с Хозяином болот. — Она задумчиво сковырнула грязевую корочку с руки и вздохнула. — В любом случае, он сказал, что скоро сюда прибудет отряд с лошадьми, думаю, они справятся и без нашей помощи, так что можно отдохнуть.
Мы вернулись к брошенной телеге, на болотах только Йали осталась дожидаться своих. Из моих спутников хуже всех пришлось, по-видимому, тьерто, он едва шел, опираясь на подставленное плечо миин’ах, и лицо его было серым от усталости, хотя, с другой стороны, он, в отличие от всех остальных, хотя бы был чистым. Асаи и Зарак тоже с трудом волокли ноги, стараясь при этом никак этого не показывать. Больше всего меня беспокоил Рийк, его била крупная дрожь, и за все время, что мы ждали помощников из аркха, он не проронил ни слова, даже со мной не разговаривал.
Они пришли достаточно быстро, уж явно пробираясь сквозь лес легче и ловчее. С ними были лошади и телеги, на одной из которых они любезно предложили довести нас в аркх, где нас, оказывается, ждали истопленные бани и целая уйма чистой воды. Эта новость, пожалуй, стала лучшей за весь сегодняшний день.
Когда мы отмылись и переоделись в новую и удобную, приготовленную специально для нас предупредительными оръявит, одежду, наступила уже глубокая ночь.
На площади жгли большие костры, на которых к рассвету будут сожжены мертвые. Печальные тягучие напевы доносились оттуда.
Возвращался траурный отряд. На телегах лежали тела. Как ни странно, они вовсе не были изуродованы разложением и прочими процессами, происходящими внутри Хозяина. Просто красивые и спокойные, навеки замеревшие существа, покрытые некой тонкой и блестящей пленкой. Может, их смерть не была такой страшной, раз лица остались настолько безмятежными. Хорошо бы, если бы было так. Подле первой телеги брела Йали, она ласково поглаживала руку одного из находящихся внутри. На ее груди я заметила кулон из переливчатого камня, внутри которого виднелось изображение какого-то животного, наверно, это и есть печать Дома Оръявит. Я думала, что Йали сразу же направится к погребальным кострам, но она, встретив нашу чистую и отчаянно зевающую компанию, оставила печальный караван, чтобы отвести нас к своему шатру.
На самом его пороге Рийк, бледный как простыня, рухнул на землю. Я даже не удивилась и не испугалась, так как предчувствовала приближение его приступа на протяжении всего вечера. Но Таль меня опять шокировал, он скривился, как будто в лицо его плеснули кипятком.
