— И много таких? — я не могла скрыть своего удивления. Нам всегда твердили, что Сеть — это наше благословение и единственное спасение, и за ее пределами ничего, кроме смерти, нас не ждет.

— Примерно треть рожденных. Покорение новых земель у нас в крови, — он рассмеялся, а я так и не поняла, кого он имеет ввиду под «нас» — орьявит, к расе которых он, кстати, не относился, людей или просто всех жителей Владивостока.

Он не только рассказывал, но и задавал вопросы. Я довольно-таки подробно поведала ему об устройстве жизни в Милане. Таат косилась на меня не слишком одобрительно, но не вмешивалась и не одергивала. Я сама не заметила, как в мои слова вплелись ностальгически-плаксивые нотки. К тому моменту, когда мы дошли, я уже готова была расплакаться, воспоминания о матушке, братьях и сестрах, узких улочках, залитых солнечным светом, и друзьях-приятелях, наполнили меня печалью.

Проводник оставил нас у входа, напоследок указал на небольшие деревянные домики, стоящие практически вплотную к забору. Они были выстроены специально для охотников из аркха. В них было заготовлено все для отдыха, ночлега и вечерней трапезы.

Оружейный шатер был огромен. Весь его верх был сейчас открыт, так что солнечный свет беспрепятственно проникал внутрь. Чего тут только не было. Я услышала, как восхищенно присвистнул Рийк оказавшись внутри. Видно было, что за всем хранящимся здесь ухаживают очень бережно. Никакой пыли и ржавчины, все разложено и развешано аккуратно.

Пока мы стояли и восхищенно таращились, Йали выбрала себе лук и колчан со стрелами, она внимательно изучила каждый наконечник и оперение. Затем, почувствовав, что остальным требуется ее помощь, она подходила к каждому и мягко что-то советовала. Таат она также предложила лук, только поменьше, и стрелы, обмотанные тряпками, вымоченными в чем-то черном.

— Проще будет тебе поджигать стрелы, чем запускать огненные шары, меньше сил придется тратить.

Миин’ах кивнула, соглашаясь.

Для Рийка, бродящего от стены к стене с пустыми руками и абсолютно ошалелым взглядом, она выбрала короткий легкий меч. На его слабые протесты и обиженный вид она возразила:

— Твоя сила в ловкости, а не в меткости, а сейчас лучше доверять своим умениям, а не пытаться научиться новому.

Такой же меч она протянула Талю, но он, демонстративно фыркнув, снял со стены изящно изукрашенный пистолет (в Милане похожие, но, конечно, проще, иногда можно было встретить у стражников из людей, достать такой было предметом особой гордости и хвастовства).

— Я не уверен, что с этой штукой буду для Хозяина опаснее, чем для окружающих. Но никакие похвалы моей ловкости не заставят меня приблизиться вплотную к неведомой твари, сумевшей за один присест пообедать целым отрядом охотников, — ехидно заметил гельма, Йали лишь пожала плечами.

— Девочка, а ты каким-нибудь оружием владеешь? — ласково спросила она у меня. Я напрягла память, кроме кидания камней да помощи маме в разделке овощей тупым кухонным ножом, в голову ничего не приходило. Пришлось смущенно молчать.

— На вот, возьми. Это людское охотничье ружье. — Она мне протянула что-то, отдаленно напоминающее пистолет, только гораздо длиннее. — Я покажу, как с этим обращаться, и еще патроны к нему возьми, — в мои руки перекочевал маленький холщовый мешочек. — Редкость большая, нынче никто уже ничего подобного не делает, разве что агру, хотя зачем им это…

К старшим орьявит не подходила. Вот как забавно наш отряд разделился на старших — пришедших с Сель — и младших — рожденных на Земле. Разделился он, правда, только в моей голове, но ведь и правда, тот же Раш гораздо сильнее отличался от меня и Рийка, чем те же Таль или Таат.

Зарак ничего выбирать не стал, демонстративно положив ладони на рукояти внушительных кинжалов или ножей, покоящихся на его бедрах. Раш тоже подходить к оружию не стал, на мой вопросительный взгляд сухо бросил:

— Моя голова полезнее, чем руки. А управлять и тем и другим одновременно я не в силах.

Асаи же, напротив, очень долго и внимательно все рассматривал. Лицо его при этом то и дело брезгливо кривилось. Но оно просияло, когда из самой дальней кучи в углу он вытащил нечто. Даже не знаю, как обозвать эту штуку, больше всего она мне напомнила скрученный бич сродни тем, что пастухи погоняют стада. Простая деревянная рукоятка и свернутый жгут из непонятного черного материала с металлическим отблеском. Тса выглядел настолько счастливым, словно ему удалось отыскать по меньшей мере фамильный клинок, украшенный драгоценными камнями.

— У вас сохранился соро? — В голосе Раша явно проскальзывало почтение и, скорее всего, его причиной была штуковина в руках проклятого, а вовсе не бережливость орьявит.

— Сломанный, вернее, мертвый соро, — осмотрев штуковину, с сожалением произнес Асаи.

— Мертвое оружие у мертвого тса, что ж, это закономерно — после того, как Таль это выпалил своим всегдашним ироничным голоском, я прямо сжалась вся, понимая, что он переходит все границы и сейчас последует взрыв. Все испуганно переглянулись, лишь уголки губ къерго поползли вверх. Но Асаи проигнорировал насмешку, он, лениво изогнув бровь, взмахнул рукой, вдоль которой развернулся, расплелся неведомый соро. Еще одно неуловимое для глаз движение, и сверкающая змея скользнула вперед. А на конце ее расцвело соцветие из острых лезвий. Оно лишь слегка коснулась груди гельмы, и рассеченная на множество лоскутов рубашка вместе с оружием вернулась к Асаи.

— Даже с мертвым соро я способен сделать многое, не забывай это, маленький, — спокойно произнес он, счищая лоскуты шелка на пол.

— Если ты хотел увидеть меня обнаженным, мог бы просто попросить раздеться. — Таль изрядно побелел, но даже не качнулся назад.

Я услышала, как облегченно выдохнула Таат и едва слышно прошептала:

— Клянусь светом, он когда-нибудь очень серьезно нарвется, не хотелось бы мне в этот момент оказаться поблизости.

— Если вы уже закончили, — обратила на себя внимание терпеливо переживающая наши разборки Йали, — мы можем пойти в гостевой дом. Там для нас уже приготовлен очаг и ужин. Я расскажу вам все, что знаю о Хозяине, боюсь, правда, что это будет не много.

Гостевой дом встретил нас уютным потрескиванием печки и простой, но сытной едой. Никто не беспокоил нас ни во время трапезы, ни после. Наевшись, я ощутила, как навалилась на меня усталость последних дней, глаза слипались, а в голове все заволокло густым молочным туманом. Кроватей не было, но весь пол единственной просторной комнаты был устлан мягкими пушистыми шкурами. Забравшись в уголок, я отчаянно старалась не заснуть, чтобы не пропустить что-то важное, и тем не менее то и дело проваливалась в глубокую дрему.

В основном говорили Йали, Таат и Раш. Остальные изредка вставляли реплики. Как я уловила из рассказа орьявит, толком никто не знал, что такое Хозяин болот. Он появился уже очень давно, может, сразу после Великой Беды, может, чуть позднее. Это было либо какое-то мутировавшее земное животное, либо что-то, случайно перенесенное с Сель.

— Я видела его однажды издали, в далекой юности. Мне нравилось охотиться у кромки болот, правда, разума хватало не лезть в глубину, — тихонько и напевно говорила Йали. — Он поистине огромен.

— И на что похож? — выспрашивала миин’ах

— Издали — на пиявку, которая водится в любом пруду, только стократно увеличенную. Но, думаю, там с его устройством все не так просто. Он умеет чем-то приманивать зверей, да так, что они покорно следуют прямиком к своей гибели, все болото тропами вытоптано.

— Приманивает, значит, — Раш с задумчивым видом поглаживал дарки, выползшего ему на ладонь и только что сытно поужинавшего, то еще отвратительное зрелище. — По описанию очень похоже на тварей, водившихся на Сель в землях тьерто, дальних родственников наших симбионтов. Но они никогда не достигали больших размеров и доставляли неприятности разве что одиноким путникам и пастухам. Да и не в болоте они жили, а под землей, изредка вылезая на поверхность.