Насколько же она была зла и сколько силы вложила в это видение… Теперь будет долго отходить: такие фокусы на Земле провернуть ой как трудно.

Я обнаружил себя стоящим на открытой террасе, изысканным полукругом вьющейся по краю кратера мертвого вулкана. Я был один, под ногами расстилался безбрежный лазоревый океан. Необходимо было срочно отпустить себя, чтобы не взорваться от боли и ненависти, которые многократно возросли после лживых ласк Сайлим. Кричать и разносить все вокруг позволить себе я не мог, поэтому, опустившись на колени и беззвучно воя, принялся разбивать сведенный судорогой кулак о прохладные камни пола.

Мне почти удалось загнать бушующие эмоции глубоко-глубоко, когда я почувствовал чье-то присутствие. Нарочито медленно поднявшись, я осмотрелся.

Таль стоял в трех шагах от меня и пожирал меня отчаянным взглядом. Губы его были искусаны в кровь. Одним движением я преодолел расстояние между нами, вторым впечатал его в колонну — с такой силой, что он охнул. Я бы, наверно, убил его. Не задумываясь, свернул шею, открыв тем самым список своих жертв, души которых станут преследовать меня в ночи в жажде расплаты. Но в его глазах я не увидел страха — в них пульсировала лишь боль: моя боль и моя ярость.

Меня словно окатило ушатом ледяной воды.

— Ты эмпат?

Он сполз по колонне вниз и съежился на корточках, спрятав ладони между колен.

— Смешно, правда?

Я опустился напротив.

— Ты в порядке?

Он пожал плечами.

— Нет, но сейчас буду. Где-то около порядка.

Таль нервно хихикнул. Достал откуда-то из-под одежды узорную трубку и прикурил. Повеяло густым сладким дурманом. Он вопросительно взглянул на меня, но я отрицательно мотнул головой: не хватало еще этой дрянью мозг насиловать.

— Ты с какой стати здесь?

Он глубоко затянулся, помолчал.

— Тебя искал. У нас, вообще-то, проблемы. Ну, и достижения тоже.

— У нас?

— Да, теперь именно у нас. Как ни крути, а я из этой истории уже не выпутаюсь.

— Как ты вообще мог отпустить ее?! — Таат практически орала на Таля, который, в свою очередь, был абсолютно спокоен: то ли от невероятного количества дурмана, загнавшего в себя, то ли отходя от случайного соприкосновения с моими эмоциями.

— Я думал, у нее хватит разумности не теряться. Она выглядела достаточно рациональной девочкой.

Я молчал. Инстинкты Тса требовали ринуться на поиски, предварительно придушив гельму, подвергшего алхэ опасности. Бороться с ними было сложно, но после сегодняшней ночи все эмоции и реакции были слегка притупленными, что спасало меня от поспешных и необратимых поступков.

Миин’ах исступленно нарезала круги по комнате. Периодически посматривая на стол, в центр которого Таль горделиво и самодовольно водрузил печать своего Дома.

— Итак, что мы имеем? — Осознав, наконец, что помощи от нас не дождаться, она принялась рассуждать вслух. — У нас есть, королевская печать и, видимо, доброволец? — Она вопросительно взглянула на Таля, и тот кивнул. — Это из плюсов, а теперь к минусам. Скорее всего, к закату о пропаже будет гудеть весь верхний город, и мы вряд ли выберемся отсюда живыми. Все врата для нас закрыты — ну, по крайней мере, для некоторых из нас. А еще мы, вернее, вы умудрились потерять человека. По-моему, чудесный расклад.

— Думаю, что ближайшая ночь еще принадлежит нам, — я решился ее слегка успокоить. — Принцесса еще не в том состоянии, чтобы обнаружить пропажу. Слишком много сил ей пришлось сегодня потратить.

Таат удивленно посмотрела на меня, но я не стал удовлетворять ее любопытство и проигнорировал затянувшуюся вопросительную паузу. Прервал которую вальяжный голос гельма:

— Врата на Черный остров открыты для всех. Правда, после недавнего инцидента с побегом их охраняют, но мне не составит большого труда убедить сторожей в несправедливости жизни и уговорить их немного попраздновать окончание Великого Бала, отметить его крепким вином с чем-нибудь усыпляющим. И да, находятся врата далеко, на противоположном от верхнего города конце острова. Поэтому лучше выдвинуться туда как можно скорее.

— Черный остров… — Миин’ах задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Туда может разово пройти не больше десяти человек, а потом врата будут замкнуты на сутки и ими нельзя будет воспользоваться с обеих сторон. В принципе, нам это на руку: за нами не ринется сразу толпа твоих разъяренных сородичей. Но нам придется из сектора, в который мы переместимся, срочно перебираться в другой, с открытыми вратами. Не запрем ли мы сами себя в ловушке?

Таль пожал плечами.

— В любом случае, это единственный выход. К тому же, заправляют на Черном острове в основном тьерто и агру. Первые вроде как в теме событий, а со вторыми можно договориться, ну, или как-нибудь иначе повлиять.

Таат кивнула, соглашаясь.

— Так, с этим вроде разобрались. Остается второй открытый вопрос. Что делать с Веспой? Отправляться на ее поиски, теряя драгоценное время, или оставить ее здесь? Зачем тащить с собой человека на Сель, если ее миссия была в том, чтобы помочь добыть печать Дома Тьерто? Может, ее исчезновение — закономерная воля Судьбы, стоит ли с ней спорить? Она может затеряться в нижнем городе среди своих, либо же, воспользовавшись меткой вестника, вернуться в любой другой аркх. Может даже догнать нас, если захочет.

Девушка говорила неуверенно, словно убеждая не только нас, но и себя. Я по-прежнему молчал, крепко задумавшись. Возможно, это выход: она останется здесь, вдали от Сель, от меня. Все упростится: никаких угрызений совести, никаких морально-этических дилемм, да и выжить здесь ей будет легче, хотя бы до прихода Хаоса, а там уже какая разница, все едино — уничтожение.

Но от этих мыслей мне становилось все гаже и тревожнее. И тут меня опять удивил эмпат-гельма. (Вот уж воистину занятное сочетание! Трудно ему, должно быть, приходится.) Он заговорил все тем же лениво-равнодушным тоном, плохо вяжущимся со смыслом произносимого:

— Нет. В нижнем городе, как, впрочем, и везде в Гонолулу, ее очень быстро отыщет моя мать. И весь ее гнев — на меня, на него, — он мотнул головой в мою сторону, — изольется на ее голову. Ее ждет не просто смерть, а нечто гораздо более мучительное и долгое. Я не пойду с вами без Веспы, и печать вы также использовать не сможете. Считайте это проявлением моего чувства долга — в конце концов, именно я виноват в том, что она потерялась.

Таат вдруг улыбнулась с явным облегчением.

— Ну, значит, так тому и быть. Недаром к ней каким-то чудом угодила печать Проклятого Дома, — она искоса взглянула меня и поправилась: — Дома Тса.

— Повтори! — Я ощутил, как кровь прилила к сердцу. Да что там: мне в грудь словно ковш кипятка вылили — настолько там стало жарко и тесно.

— Раш не сказал тебе?

— Не посчитал нужным.

— Ну да, у нее ваша печать, вернее, часть от нее. Она же у вас двусоставная.

— Это невозможно. — Я передернул плечами, чтобы скрыть колотившую их дрожь. — Печать не может быть в этом мире.

Миин’ах не ответила, лишь слегка пожала плечами. А взгляд Таля наконец-то ожил и зажегся огоньком любопытства.

Я осознал, что стою на пороге и моя рука тянется толкнуть дверь.

— Ты куда? — Таат вопросительно вскинула брови.

— Я найду Веспу. Можете отправляться к вратам. Думаю, нам стоит встретиться там, незачем возвращаться в верхний город.

— И как ты собираешься ее искать? — с убийственной иронией поинтересовалась Таат.

— Теперь, когда я знаю, что в ее руках печать моего дома, чутье приведет меня к ней.

Таль фыркнул.

— Ага, а к вратам, видимо, тоже оно тебя выведет.

Подойдя к стеллажам, заваленным книгами и бумагами, он извлек откуда-то карту Гонолулу и, развернув ее на столе, кивнул, чтобы я подошел. Скрипнув зубами от его покровительственно-насмешливых манер, я приблизился.

— Врата на Черный остров находятся вот здесь, — Таль ткнул пальцем в лист. — Раньше на этом месте были многочисленные людские постройки, что-то связанное с машинами, которые могут летать. Остовы их до сих пор можно увидеть по дороге туда. Мы с огненной госпожой воспользуемся малыми вратами. Ножками, конечно, придется потопать, но немного. Вам же в верхний город возвращаться действительно не стоит — зачем искушать судьбу? Советую найти способ добраться не своими ногами: миль пятнадцать преодолеть придется. Люди разводят лошадей — думаю, тебе не составит труда разжиться парочкой.