— Мы понимали, как ты можешь отреагировать, — Крис заметил изменения в выражении моего лица, — нам нужно было подвести тебя к тому, что ты узнала сегодня, важно было понять, что узнать правду для тебя — не блажь, а необходимость.

— Вы хоть понимаете, как это выглядит? — С горечью в голосе спросила я. — Понимаете, как я себя сейчас чувствую? Как дура. Мы ездили в лабораторию, чтобы выяснить то, что вам и так было известно.

— Вообще-то, не было, — сказал Макс, — лаборатория — это вотчина Себастиана, и что там происходит, нам не известно. Так что эта поездка принесла пользу и нам, и тебе.

— Как я рада, что смогла оказаться полезной для вас, не передать.

— Не передергивай, — впервые с момента начала разговора тон Криса был строгим, только я совсем не испугалась, наоборот, разозлилась еще больше, — мы понимаем, что ты злишься.

— Да неужели? Крис. Принц Кристиан. — Я вспомнила, каким он был в баре. Тогда он проявлял гораздо больше понимания. И участия. Напомнить ему об этом было бы совсем не лишним. — Всегда такой обходительный. “Расскажи мне Сана, как твои дела?” “Мне кажется, тебя что-то беспокоит”. Конечно, меня беспокоит, что вокруг меня все лгут! Разве это не достаточный повод для беспокойства?

— По-твоему, я должен был, придя в бар, с порога заявить, кто я? — ехидно спросил, поняв, о чем я.

— По-моему, принцы вообще не расхаживают по барам.

— Ну, это не тебе решать.

— Действительно. — Я откинулась на спинку кресла и поняла, что мы вновь вернулись к тому, чего от меня хотят. — Как и не мне решать, встречаться ли с призраком отца.

— Ты ведь сама этого хотела.

— Да, но не так. И уж точно я не хотела копаться в тайнах мирового масштаба.

— К сожалению, ты уже замешана в этой истории. Сана, мне жаль, что все так получилось, но на кону стоит слишком многое.

Слишком многое, да. Только мне почему-то не хотелось увязать в воспоминаниях отца. Я боялась, что могу узнать что-то еще, что окончательно разрушит мой мир. Я обещала сделать все, что мне скажут, но это было чересчур даже для меня. Я понимала, что мне не победить в этом противостоянии, но злость и страх сделали свое дело, и я медленно проговорила:

— А мне-то что до вашей магии? Я — спирит, я ей не владею, и мне все равно вернется она в мир или нет. Не сработал ваш план.

Я хотела уйти. Просто уйти и забыть все это. Я устала от этого бесконечного разговора. Да, я хотела узнать правду, но не думала, что она может оказаться такой… невозможной. Что, человек, чей образ я так бережно хранила в сердце, окажется шпионом и похитителем артефактов. И сейчас было совершенно неважно, кто в этой истории плохой, а кто хороший. Мне не хотелось над этим думать, и не хотелось здесь оставаться.

В полной тишине я прошла к двери и даже не удивилась, когда та не поддалась. Меня не останавливали, но и отпускать не собирались. Стоять лицом к двери не было смысла, пытаться открыть ее — тоже. Я медленно развернулась обратно, чтобы встретить два тяжелых взгляда.

— Меня не выпустят, — сказала, почти утвердительно, — и что, будете держать меня здесь, пока я не соглашусь?

— Не совсем, — коротко ответил Крис.

— Сана, — сказал Макс, — твой отец положил полжизни на то, чтобы вернуть в мир магию, и, когда до осуществления его мечты остался всего один шаг, ты просто убегаешь?

— Это была глупая мечта! Он погиб из-за нее. Из-за нее погибло несколько человек!

— И погибнут еще, — Крис внезапно оказался прямо передо мной, — если ты не поможешь нам. Актарийцы не остановятся. Они продолжат искать Сферу, и может быть, когда-нибудь доберутся до нее.

— Ты же сказал, они не могут ее открыть.

— Зато мы можем.

— Ох, ну как же я не подумала. У вас что, случайно завалялся потомок короля Бернарда?

— Нет, — Крис невольно улыбнулся моему выпаду и покачал головой, — но у нас есть заклинание-ключ, который, к слову, тоже обнаружил твой отец. Вернее, — заминка в исполнении принца выглядела очень странно и я даже успела удивиться, но он продолжил, — у нас есть две из трех частей ключа, но мы найдем и третий, — закончил уверенно.

— Конечно, найдете, — меня уже было не остановить, — ведь у вас же есть я. Кому в голову ты предлагаешь залезть для этого? Может, призовете призрак самого Теодора Грина?

— Не думаю, что это хорошая идея. Даже если старик покажет, где он его оставил, вряд ли мы найдем его там, прошло слишком много времени. Сана, — вздохнул он, — я ведь мог просто приказать. Или заставить. Но я прошу. Поверь, мне это не свойственно.

— Это не очень похоже на просьбу, Крис, — покачала головой, успокаиваясь и слегка растерявшись от его слов, — но если это так, я обещаю подумать. А сейчас я устала. Я могу идти?

— Ты не уйдешь из резиденции.

— Что? — от спокойствия вновь не осталось и следа.

— Поверь, Сана, это для твоей же безопасности, — сказал Крис, снова возвращаясь к столу и, присев на его край с видом победителя.

— Запрете меня здесь?

— Ты можешь свободно перемещаться по территории резиденции, но за ее пределы не выйдешь, пока мы не будем уверены, что тебе ничего не угрожает.

Ну конечно, как можно разбрасываться таким ценным ресурсом.

— Для тебя уже приготовили комнату.

— Я провожу, — вызвался Макс и сделал шаг ко мне, но я остановила его.

— Не стоит. Я вполне способна дойти сама.

— Сама ты ее не найдешь.

— Так позовите дворецкого. Мои слова остаются в силе, Макс, я не желаю видеть тебя дольше необходимого.

Он дернулся, как от пощечины, в глазах отразилась горечь, но мне было все равно. Он обманул меня, и пусть это хоть тысячу раз было оправдано, мне все равно до сих пор было больно. Я больше не верила ему и не хотела оставаться наедине.

Дверь открылась, и на пороге возник дворецкий, словно караулил у кабинета. Хотя может, так оно и было.

— Ужин принесут в комнату, — сказал Крис, — отдыхай, Сана. Мы продолжим этот разговор завтра и уверен, к чему-нибудь обязательно придем.

В этот момент я поняла, что ненавижу принцев. И по собственной воле ни за что не стала бы иметь с Крисом дела. Так что, воспользовавшись возможностью какое-то время его не видеть, с удовольствием пошла вслед за дворецким.

Комната, в которую меня привели, состояла из гостиной и спальни с примыкающей к ней ванной. Она была выдержана в светлых тонах с вкраплениями сиреневого, и явно предназначалась для женщины или девушки. Осмотр занял немного времени. Гостиная была обставлена со вкусом и изяществом. Диван, два кресла, низкий столик, в углу книжный шкаф, рядом с дверью комод с зеркалом и несколько пуфиков. При этом никакой вычурности, все функционально, но очень красиво. Спальня тоже порадовала. Шкаф с зеркалом в полный рост, дамский уголок, ныне пустующий, большая мягкая кровать — на такой наверняка очень удобно спать.

Но, не смотря на все это мне здесь было неуютно. И чувствовала я себя почти, что в тюрьме. На фоне всего произошедшего тот факт, что я оказалась здесь с вещами, которые собрала для поездки в Оферхолм, казался удачным стечением обстоятельств. Хотя удача для меня — весьма размытое понятие. Да, я узнала все и даже больше, но вместе с тем стала невольной участницей событий, которых при ином раскладе хотелось бы избежать. Мне и сейчас хотелось, но выбора, похоже, не было. Интересно, если я все же откажусь, что они будут делать? Хотя, вопрос риторический, проверять, конечно, тоже желания не возникло. Ситуация — врагу не пожелаешь.

То, что рассказал Крис, казалось невероятным, но вполне логичным. Я помню, что незадолго до смерти, отец в очередной раз уезжал. Какое-то время он находился в Оферхолме и мы даже встречались, но ненадолго. Он старался сделать вид, что все в порядке, но я видела, что это не так. Он был задумчив, отвечал невпопад и, сославшись на срочные дела, поцеловал меня в лоб и ушел. Это был последний раз, когда я видела его живым. Я позвонила через день, но он был недоступен. И на следующий день тоже. Я помню, как позвонила маме, но она успокоила меня, сказав, что у него какие-то проблемы с телефоном, а мне нужно заняться учебой и не беспокоиться по пустякам. Она ведь, наверное, знала, где он. Моя мама знала обо всем и никогда даже, словом не обмолвилась. Интересно, она тоже принимала участие во всем этом? Вряд ли, Крис не стал бы умалчивать, раз уж у нас был вечер откровений. Хотя, я ведь не спрашивала. Но почему она была в курсе? И как теперь будет смотреть мне в глаза?