Индивид может заключить более ограниченные соглашения, не предусматривающие передачу частному охранному агентству всех функций расследования, ареста, судебного установления вины, наказания и получения возмещения. Помня об опасности быть судьей в собственном деле, он может поручить принятие решения о том, был ли ему причинен ущерб и насколько он велик, какой-либо иной нейтральной или менее вовлеченной стороне. Для того чтобы правосудие могло наглядным образом оказывать благотворное влияние на общество, эта сторона должна пользоваться уважением и восприниматься как незаинтересованная и непредвзятая. Таким образом, обе тяжущиеся стороны могут принять меры против пристрастности и даже остановить свой выбор на одном и том же человеке, который рассудил бы их, и договориться о том, что подчинятся его решению. (Возможна и договоренность о некоей процедуре, посредством которой сторона, недовольная решением, может подать апелляцию.) Но по очевидным причинам будет действовать устойчивая тенденция к тому, чтобы упомянутые выше функции исполнял один и тот же человек (или организация).

В настоящее время люди иногда переносят решение своих конфликтов за пределы государственной правовой системы – выбирают других судей или суды, например религиозные[13]. Если все стороны тяжбы находят некоторые аспекты деятельности государства или его судебной системы настолько отталкивающими, что не желают иметь с ним дела, они могут договориться об арбитраже или судебном разбирательстве, осуществляемом вне государственного аппарата. Люди склонны забывать о том, что у них есть возможность действовать независимо от государства. (Аналогичным образом те, кто хочет патерналистского регулирования, забывают о том, что и в этом случае у них есть возможность самим определить, как именно будет ограничено их поведение, или самим назначить надзирающий за ними патерналистский орган. Вместо этого они принимают именно ту схему ограничений, которую сподобились принять законодатели. Можно ли представить себе человека, который в поиске мудрых и чутких людей, способных руководить им во имя его собственного блага, выбрал бы кого-нибудь из тех, кто составляет обе палаты Конгресса?) Несомненно, могли бы развиваться различные формы судебного рассмотрения, отличающиеся от пакета, предлагаемого государством. И люди обращаются к услугам государства не из-за того, что слишком велики издержки, связанные с развитием негосударственного правосудия и выбором соответствующих его форм. Нетрудно иметь большое число заранее сформированных пакетов [правовых услуг], из которых стороны могли бы выбирать. По-видимому, люди выбирают государственную судебную систему потому, что она гарантирует исполнение решения суда вопреки воле одной из сторон. Ибо государство не позволяет никому другому принуждать к исполнению решений альтернативной судебной системы. Поэтому всякий раз, когда стороны не могут договориться о порядке урегулирования конфликта или когда одна из сторон не верит, что другая подчинится решению посредничающей организации (когда другая сторона обязуется пожертвовать чем-то очень ценным для нее, какой силой можно принудить ее к выполнению этого обязательства в случае, если она не подчинится решению посредника?), стороны, желающие удовлетворить свои претензии, будут иметь единственный разрешенный государственной системой правосудия способ разрешить свой спор, а именно обратиться к этой самой государственной системе. Для людей, отвергающих данную государственную систему, это может оказаться трудным и мучительным выбором. (Если судебная система государства обеспечивает исполнение решений, принятых по некоторым третейским процедурам, то люди могут прийти к соглашению – предполагая, что они выполнят его условия, – без прямого контакта с тем, что они воспринимают как государственные учреждения или их должностных лиц. Но эта ситуация ничем не отличается от той, которая возникает в случае, если бы они подписали контракт, выполнение которого обеспечивается только государством.)

Будут ли охранные агентства требовать, чтобы их клиенты отказались от своего права на личное возмездие, если нарушитель не является клиентом агентства? Такое возмездие вполне может привести к ответным мерам со стороны другого агентства или человека, и охранному агентству не захочется быть втянутым в запутанное дело на этой поздней стадии, чтобы защитить клиента. Охранные агентства будут отказываться защищать клиента от встречных мер возмездия, за исключением случаев, когда они выдали клиенту предварительное разрешение на самостоятельное осуществление своего возмездия. (Хотя почему бы им просто не брать намного больше за дополнительные услуги по защите чересчур самостоятельных клиентов?) Охранному агентству даже не нужно требовать, чтобы в договоре с ним клиент отказался от своего права лично добиваться удовлетворения от других клиентов агентства. Агентству достаточно отказать клиенту С, который лично защищает свои права в отношениях с другими клиентами, в какой бы то ни было защите от ответных действий с их стороны. Это похоже на тот случай, когда С действует против того, кто не является клиентом. Дополнительный факт, что С действует против клиента агентства, означает, что агентство будет действовать против С так же, как и против любого не-клиента, который лично обеспечивает свои права в конфликте с любым из его клиентов (см. главу 5). Это сводит к минимуму личные инициативы по принуждению к соблюдению прав между клиентами агентства.

Первоначально несколько защитных ассоциаций или компаний будут предлагать свои услуги на одной и той же территории. Что произойдет, если между клиентами разных агентств возникнет конфликт? Все довольно просто, если агентства придут к единому мнению относительно дела. (Хотя каждое может захотеть взыскать компенсацию.) А что произойдет, если они пришли к разным выводам и одно агентство попытается защитить своего клиента, а другое – наказать его или взыскать с него компенсацию? Заслуживают рассмотрения только три возможности:

1. В таких ситуациях два агентства вступают в силовое столкновение. Одно всегда выходит победителем. Поскольку клиенты проигрывающего агентства плохо защищены в случае конфликтов с клиентами побеждающего агентства, они отказываются от услуг своего агентства и переходят к победителю[14].

2. У одного агентства силы сосредоточены в одной географической зоне, у другого – в другой. Каждое выигрывает столкновения в местах, расположенных близ его центра силы, и устанавливается некий градиент[15]. Люди, имеющие дело с одним агентством, но проживающие в зоне преобладания другого, либо переезжают ближе к штаб-квартире своего агентства, либо переходят под крыло другого охранного агентства. (Граница между ними будет почти столь же чревата конфликтами, как и граница между государствами.)

Ни в одном из этих двух случаев не остается места для разнообразия услуг на одной территории. В данной географической зоне действует только одно охранное агентство.

3. Два агентства воюют друг с другом часто и на равных. Они выигрывают и проигрывают примерно поровну, а их клиенты часто заключают между собой сделки и вступают в конфликты. Или же, возможно, без всяких сражений или после нескольких незначительных стычек агентства понимают, что, если не принять меры, эти стычки будут происходить постоянно. В любом случае, чтобы избежать частых, дорогостоящих и разрушительных столкновений, два агентства, возможно, на уровне руководителей, договариваются о мирном разрешении тех дел, по поводу которых их мнения расходятся. Они договариваются учредить третейский суд или судью (и уважать его решения) и обращаться к нему в случае разногласий по существу дела. (Либо они могут утвердить правила, определяющие юрисдикцию каждого из них в тех или иных обстоятельствах[16].) В результате возникает система апелляционных судов и согласованных правил о юрисдикции и конфликте норм. Хотя действуют разные агентства, но существует единая федеральная судебная система, компонентами которой все они являются.