– Какие деньги?
– Я копил на коньки… – шумно всхлипнув, пояснил Женя. – Завтра хотел купить, а денег больше нет…
– Постой, а откуда они у тебя?
Лиза насторожилась: с финансами в их семье были серьезные проблемы, накопить такую сумму самостоятельно он не мог. А верить в то, что ее сын – вор, она категорически отказывалась.
– Я работал, – мальчик повинно склонил голову. Пришло время рассказать маме всю правду.
– Что ты делал?
Лиза зажмурилась, надеясь на то, что ей все это снится. Мир перевернулся с ног на голову, она просто уже не понимала, что происходит.
– Мыл машину Гилберта…
– Господи, зачем? – не выдержав, она повысила голос и встала, пряча дрожащие руки. – Я же сказала, что куплю тебе коньки…
– Такие не купишь… – промямлил Женя. – Я целый месяц копил. Вот, – он протянул ей документ, полученный в магазине. – Завтра надо ехать забирать.
– Абракадабра какая-то, – Краснова внимательно прочитала импровизированный договор, но, так и не сумев в нем толком разобраться, отложила в сторону. – Почему ты мне раньше ничего не рассказал?
– Боялся, что запретишь.
Ее потряхивало от шока, все это просто не укладывалось в голове: ее сын, ее маленький мальчик моет машину Гилберту, этому напыщенному индюку, а тот без зазрения совести пользуется доверчивостью ребенка.
– Правильно! В твоем возрасте надо учиться. Я стараюсь обеспечить тебя всем необходимым, чтобы ты вырос достойным мужчиной, получил хорошее образование, нашел свое место в жизни, а ты машины моешь, как какой-то беспризорник…
Лиза старалась говорить спокойно и уверенно, четко объясняла сыну свою позицию, но давалось ей это нелегко, хотелось сорваться и поехать к Алексу, высказать ему все, что она о нем думала.
– Но ведь ты говорила, что любая работа достойна уважения, – возразил Женя, расстроенный непониманием со стороны матери.
Она всегда верила в его успех и, как могла, поддерживала, но сейчас они говорили на разных языках.
– Я этого не отрицаю, – Краснова осознала, что перегнула палку, вновь села рядом с сыном и погладила его по руке. – Но пойми меня. Я очень тебя люблю и хочу для тебя лучшего…
– Мам, – он заглянул ей в глаза. – Но мне это нравится, и Алекс хороший человек. Он сказал, что разрешит мне и дальше работать, если ты не будешь против.
У нее перехватило дыхание. Женя рассуждал, как взрослый – отстаивал свою позицию. Его не интересовало ее мнение, у него имелось свое. И где-то в глубине души Лиза уважала его, но не могла принять эту ситуацию. Не могла позволить постороннему человеку так бесцеремонно влезать в их налаженную жизнь, что-то менять и перекраивать по своему усмотрению. Считала, что, если Гилберт действительно хотел помочь ее ребенку, он должен был, как минимум, посоветоваться с ней, а не делать что-то за спиной.
– Что здесь происходит?
Максим появился на кухне и окинул всех напряженным взглядом. Он долго старался расслышать их шушуканья, но так и не разобрал ни слова.
– Где деньги из Жениной копилки? – не оборачиваясь, спросила Краснова и внутренне сжалась.
В любом другом случае она бы промолчала, но сейчас просто не могла не встать на сторону сына и не защитить его интересы. Он верил в нее, и она должна была оправдать его ожидания.
– Ты о чем?
Краснов криво усмехнулся и, налив себе воды, принялся жадно пить. Не намерен был признаваться в содеянном и не чувствовал за собой никакой вины. Все деньги семьи он считал своими по праву, и никто не смел оспорить это право. А то, что истратил он их на любовницу, никого не касалось.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Нет, не знаю и знать не хочу. Где гуляла, там и ищи.
– Пап, это ты их взял?
В глазах ребенка застыли слезы, но на Максима они не произвели никакого эффекта, он стоял на своем.
– Ничего я не брал.
– Это же были мои деньги. Они мне очень нужны…
– Твои? – Краснов вскипел за секунду и сразу перешел в нападение. – А не слишком ли ты мал, чтобы иметь свои деньги? Ты живешь в моей квартире, я тебя, щенка, одеваю, кормлю, и ты еще смеешь качать права?
– Но пап, я их сам заработал! – не сдавался Женя, все еще надеясь на понимание, ведь он думал, что папа его любит.
– Очень хорошо. Значит, заработаешь еще. Гулянки твоей беспутной матери, между прочим, тоже недешево обходятся, – Макс с пренебрежением швырнул на стол счет из медицинского центра.
Лиза кожей чувствовала, как обстановка накаляется, внутри все похолодело от страха за сына, душа ринулась в пятки. Женя был слишком мал, чтобы перечить Максиму, а она – слишком слаба, чтобы защитить его.
– Жень, иди в свою комнату, – попросила она, пытаясь тем самым закончить конфликт и спасти ребенка.
– Но это несправедливо! – не выдержал тот и вскочил на ноги.
– Сейчас я тебе покажу справедливость.
Краснов скрипнул зубами, одним рывком выдернул ремень из петель джинс и со всего маха ударил сына.
Все произошло слишком быстро, Лиза вышла из-за стола, но не успела среагировать и остановить мужа.
Плотная кожа обожгла плечо и спину, мальчик взвизгнул от боли и попятился. Слезы крупными каплями стекали по щекам, но Максим его не жалел. Надвигался, как ураган, намереваясь довести дело до конца и показать, как нужно уважать отца.
– Не трогай его!
Краснова встала между ними и закрыла собой ребенка. Макс лишь усмехнулся и замахнулся еще раз, но ударить так и не смог, она в воздухе перехватила ремень и с силой дернула на себя.
Он недовольно заскрежетал зубами – терпеть не мог, когда жена проявляла смелость и устраивала бунт. Сразу возникало желание наказать ее за неповиновение, и он непременно претворял свои фантазии в жизнь, но сейчас медлил.
– Лучше отойди, а то и ты получишь. Сразу после него.
Лиза знала, что он не шутит – ударит ее, даже не поморщившись. Но боялась не за себя, а за сына. Его уберечь она была обязана любой ценой. Срабатывал материнский инстинкт, и в такие моменты уже не имело значения, кто перед ней стоит.
Женя плакал навзрыд и крепко прижимался к ее спине. Ему было страшно и больно, никогда прежде он не видел отца в таком состоянии, и ненависть к нему росла с каждой секундой.
– Ну же, отойди!
Краснов схватил Лизу за руку и попытался оттащить ее в сторону, но встретил звериный отпор. Заглянул в ее глаза и вздрогнул: в ней не было ни капли страха, лишь твердая холодная решимость.
– Я сказала, не смей трогать моего сына, – она говорила четко и уверенно, медленно проговаривая каждое слово.
Максим увидел стальной блеск в ее руках и инстинктивно сделал шаг назад. Понятия не имел, что у нее в голове, и не стал рисковать.
– Краснова, не шути так.
– Разве похоже, что я шучу?
Она отчаянно блефовала – у нее никогда не хватило бы смелости ударить человека ножом. Но после того, как муж загнал ее в угол, этот выход оказался самым реальным. Лиза сориентировалась за считанные секунды, наступила на горло своим эмоциям и включила трезвый рассудок.
– Ты не сможешь, – усмехнулся Макс, но ремень все же опустил.
– А ты проверь, – с вызовом ответила Лиза.
– Сумасшедшая, – бросил он и поспешил ретироваться.
Краснова бросила нож на столешницу и принялась успокаивать сына. Ее саму колотило от пережитого стресса, но ребенку было хуже во сто крат: он никак не мог перестать плакать, пытался что-то сказать, но вздрагивал при каждом слове.
Она сильно встревожилась за него, накапала успокоительное и заставила его выпить до дна, затем проводила в комнату и уложила в кровать. Закрыв замок изнутри, легла рядом и долго гладила Женю по голове, пока он наконец не уснул.
Сама же Лиза еще долго не смыкала веки, со страхом прислушивалась к шагам Макса в коридоре. Хлипкая щеколда вряд ли способна была его остановить. Обычно он, не задумываясь, мог ударить ее по-пьяни, но сегодня был трезв и жесток как никогда, и это определенно пугало.
Его агрессия росла со страшной скоростью – Максим переставал контролировать себя не только под воздействием алкоголя, но и в нормальном состоянии. Лиза была уверена, что дальше будет только хуже, но, как остановить этот порочный круг и вразумить Краснова, она не знала.
