– Найди вторую работу, значит, – он начинал терять терпение.

– Я и так с утра до вечера на работе, почти без выходных. Неужели тебе меня совсем не жалко?

– Жалко? – возмутился Краснов и резко вскочил с места, отчего Лиза непроизвольно сжалась. – Я тебе сто раз говорил, что не собираюсь тратить свои деньги на эту ерунду.

– Это не ерунда, ему нравится хоккей, и тренер его хвалит.

– Я тоже буду хвалить всех, кто заплатит мне!

– Ну это же твой сын. Так он хотя бы под присмотром…

– Отдай его в шахматы! И под присмотром, и не тратить деньги на амуницию! – зло бросил он, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

– Я тебя поняла, – облегченно выдохнула Лиза и вышла из кухни.

Остановившись возле комнаты сына, она негромко постучала и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь.

– Не спишь?

– Нет, – шмыгая носом, отозвался мальчик и отвернулся к стене.

– Почему ты плачешь?

Краснова присела на край кровати и ласково погладила его по спине. У них с сыном были очень доверительные отношения, он никогда ее не обманывал, и она старалась отвечать ему тем же.

– Мам, я не хочу в шахматы, мне нравится хоккей.

– Я знаю, малыш. Не переживай, что-нибудь придумаю, – Лиза обняла ребенка и крепко прижала к себе.

– Мам, а папа меня совсем не любит? – вдруг спросил он и, отстранившись, серьезно посмотрел ей в глаза.

– Ну что ты! Конечно любит, просто сейчас у него много проблем…

– А то, что я его не люблю… Это плохо?

– Нет, не плохо, ты просто еще маленький и не все понимаешь. Любят же не словами, а поступками, – попыталась она объяснить сыну простую истину. – А теперь давай ложись, завтра в школу.

– Полежишь со мной?

– Полежу, – согласилась Краснова и, накрыв мальчика одеялом, легла рядом.

– Мам…

– М?

– А ты любишь моего папу?

Она тяжело вздохнула и все же решила сказала правду.

– Очень люблю… Хватит вопросов, давай спать.

– Давай, – ответил сын, и через несколько минут послышалось его мерное дыхание.

Сомкнув веки, Лиза вновь предалась сладостным воспоминаниям, отгородившись от всех проблем невидимой стеной, и вскоре сама не заметила, как тоже заснула.

Месяц понадобился Элис, чтобы уладить все нюансы и утрясти несостыковки. После подписания документов Гилберт должен был стать полноправным хозяином ФОК «Ока» и ХК «Дзержинск».

Все это время он не находил себе места, так надеялся, что, приняв окончательное решение, вздохнет наконец свободно, но случилось ровно наоборот. Чем ближе был «день икс», тем сильнее кипели эмоции внутри. Все те чувства и воспоминания, что он гасил в себе долгие годы, вырывались на волю и атаковали его, заставляя каждый раз убеждаться в правильности выбранной стратегии. Порой, на какие-то доли секунд, Алекс задумывался о том, что никогда не был таким мстительным и злым, Лиза пробудила в нем эти ужасные качества. Именно она показала ему два самых ярких в природе чувства, противоречивых, но таких похожих. Он любил ее больше всех на свете и ненавидел с такой же силой. Без зазрения совести Гилберт перекладывал всю ответственность на ее хрупкие женские плечи, оправдывая свои жестокие намерения ее виной.

– Мы почти дома, – ворвался в его мысли голос Элис. – Ты рад снова оказаться на родине?

– Я еще не понял.

Перелет из Торонто в Нижний Новгород с несколькими пересадками забрал много сил, хотелось уже поскорее добраться до места назначения, лечь пластом и не шевелиться. Благо пробок было немного, и спустя полтора часа желтое такси, ловко маневрируя в автомобильном потоке, въехало в Дзержинск. Отвернувшись к окну, Алекс с интересом изучал его окрестности, но вскоре понял, что это обычный пыльный город: серые девятиэтажки мелькали одна за другой, казалось, кроме них, зданий больше нет. Он удивлялся, как люди вообще могут жить в такой дыре. Все здесь было блеклым и угнетающим, даже небо, хмурое и унылое, вгоняло в депрессию. За десять лет он привык к иному стилю жизни, успел забыть, что такое маленький провинциальный городок, и теперь с трудом представлял, как сможет существовать в этой мрачной атмосфере. Но на самом деле проблема крылась совсем в другом. И бедный Дзержинск здесь был ни при чем. Тоску и подавленность Алекс вызывал у себя сам, трусливо пряча разодранную в клочья душу за искалеченным телом. Моральные увечья меняли его восприятие, отношение к окружающему миру, заново вытачивали внутренний стержень. Он давно перестал радоваться мелочам, наполнявшим дни красками. Но вина за то, что все они были тусклыми, лежала на нем лишь отчасти, он сам являлся художником своей жизни, вот только яркие цвета Лиза навсегда забрала с собой, как и чувства, с корнем вырванные из сердца.

– Ну да, не Москва, – будто прочитав его мысли, усмехнулась Брукс. – Но живут же люди, и мы как-нибудь адаптируемся. Если ты, конечно, не передумал…

– Не дождешься.

Через несколько минут, к величайшему удивлению Гилберта, такси остановилось перед шлагбаумом. Лучезарно улыбаясь, Элис плотнее запахнула легкий плащик и вышла из машины. Он не знал, что она сказала охраннику, но их без проблем пропустили на территорию элитной новостройки. Шестнадцатиэтажный дом класса люкс был сдан в эксплуатацию совсем недавно, не все жильцы еще заселились, поэтому двор выглядел необычайно пустым.

Расплатившись с водителем, они забрали свои вещи и вышли на улицу. Алекс нервно передернул плечами от холода и огляделся.

– Пойдем уже, потом посмотришь, – Элис взяла его под руку и потянула в сторону подъезда, а он и не думал сопротивляться.

Погода в России значительно отличалась от канадской, здесь уже почти наступила зима, но не суровая русская, а слякотная и мерзкая. Темные тучи грузно плыли по небу, щедро засыпая землю мокрым снегом с дождем, порывистый ветер беспощадно носился по дворам, ища для себя укрытие.

Поднявшись на пятнадцатый этаж, Брукс покопалась в сумочке и торжественно извлекла из нее ключи. Открыла железную дверь, и первая вошла внутрь. Бросив вещи в коридоре, она неспешно прошагала по квартире, рассматривая интерьер и воодушевленно высказывая свое мнение. Гилберт неотступно следовал за ней и, невольно улыбаясь, заряжался ее позитивом – Элис была единственным светлым лучиком в его темном царстве.

Площадь их нового жилья насчитывала чуть больше ста пятидесяти квадратных метров. Чертой, проведенная между общественной и приватной зонами, являлся переход из нижнего уровня на верхний. Соответственно, первый уровень отводится под общую зону, которая включала в себя прихожую, просторную гостиную, оборудованную самой современной техникой кухню, столовую с панорамными окнами и гостевые спальни. На втором уровне традиционно располагались хозяйские спальни с ванной комнатой и большая гардеробная.

– Ну как? – поинтересовалась Брукс, закончив экскурсию.

– Потрясающе. Что б я без тебя делал?

Алекс любил много дневного света и предпочитал смотреть на мир с высоты птичьего полета, и Элис учла все его желания при выборе квартиры.

– Жил бы в гостинице до пенсии.

– Наверно.

– Вот, держи, это твой экземпляр, – Элис деловито вручила ему связку ключей и, перехватив удивленный взгляд, пояснила: – Ну ты же не против, если я буду жить с тобой? Зачем нарушать давно устоявшиеся традиции?

– Как будто у меня есть выбор…

Гилберт бросил ключи на стол, устало опустился на диван в гостиной и включил телевизор. Прощелкав несколько десятков каналов, так и не нашел ничего для себя интересного.

За окном уже стемнело, город зажегся разноцветными огнями, неоновые вывески переливались на все лады, машины сновали туда-сюда, создавая оживленное движение. Все-таки ночью ему было комфортнее, но ровно до того момента, когда приходилось засыпать.

– Эль, давай поесть закажем? – крикнул он, не отрывая взгляд от изучения панорамы, и тут же вздрогнул, почувствовав ее руку на своем плече.

– И нечего орать, я все уже заказала, сейчас привезут.