– Люблю тебя, люблю! – глубоко дышу и всхлипываю, иногда переходя на визг.

Вика ложится на спину, а я прижимаюсь губами к её «кисочке», лижу её, играюсь с ней язычком, покусываю половые губки. Вставляю в неё пальчики как можно глубже: сначала один, потом два, потом три. Я сосу и не могу насосаться.

– Господи, Господи, дай мне кончить! Я так хочу сейчас кончить! – буквально визжу я.

– Зачем его тревожить понапрасну, у тебя же есть я, – говорит Вика, валит меня на спину и припадает губами к моей «кисульке», а я тем временем глажу её ножками по спинке и визжу от восторга.

– Тише, ты, – улыбается она.

– Люблю тебя, люблю! – кричу я, пока она погружает в меня свой язычок. Слегка проводит губой по моей «бусинке», и я кончаю.

Меня всю трясёт, трясутся ручки, ножки, дрожит всё тело. А Вика меня прижимает к себе и гладит, но не перестаёт лизать. Я кончаю во второй раз. А потом мы переворачиваемся, и я губами и язычком пытаюсь сделать так, чтобы кончила она. Лижу её «кисулю» и целую. А меня просто трясёт от наслаждения. У меня текут слёзы. Я плачу навзрыд и не могу остановиться.

Вика поднимается с кровати, накидывает халат и отходит в сторону, а я валяюсь на кровати и шепчу ей:

– Спасибо, спасибо тебе.

Вика молча возвращается ко мне и целует меня в лопатку и в шею. От каждого её поцелуя дрожь растекается по всему моему телу. Я не могу остановиться, у меня уже реально истерика. Так хорошо просто не может быть! Мне кажется, я сейчас умру от переизбытка гормона счастья.

Вика спокойно садится в кресло напротив меня, берёт мою ножку и начинает мять её в своих руках, а после прикасается к ней губами. Берёт в рот большой пальчик, потом средний. Я смотрю на неё и не могу произнести ни звука. Слова застряли у меня в горле.

– Юль, ты такая красивая! – говорит мне Вика, прохаживаясь язычком между моими пальчиками. А я их растопыриваю, чтобы ей было проще.

– Ты красивее меня, – шепчу я.

– Прямо-таки, – улыбается она.

В двери поворачивается ключ.

Я испуганно смотрю на Вику:

– Это кто? – шевелю одними губами я.

– А как ты думаешь, у кого ещё есть ключ? – шепчет она в ответ. Похоже, Викуля испугалась не меньше меня. Тем более, мы в такой «интересной» позиции, хоть бери и порнуху снимай, про футфетиш.

– Вика, ты дома? Ты одна? – звучит из коридора голос её матери. А я боюсь её больше смерти. Если она узнает, чем мы тут занимались, она меня убьёт и на порог больше никогда не пустит. Видеться нам запретит и Вику в другой институт переведёт. Она может, я знаю.

Я сглатываю, а Вика отвечает мамке:

– Одна, мам, – говорит она, вскакивает и быстро-быстро начинает одеваться, я помогаю ей отыскать её вещи, а после ищу свои.

– Ты что, сейчас одеваться будешь? – едва слышно шипит на меня Вика.

А я смотрю на неё и не понимаю, чего она от меня хочет. Вика хватает меня за руку и резко поднимает с дивана. А после открывает шкаф, запихивает меня туда и закидывает своими вещами.

– Сиди тут, и чтобы ни звука, – шипит она.

========== Глава 7 ==========

Мне смешно и страшно. Я, как тот незадачливый любовник, сижу в шкафу голая. Она бы меня ещё на балкон выставила. Я вижу в щёлку, как Вика по-быстрому, прячет мои вещи и накидывает какую-то ночнушку со спортивками. На расправленной постели, на самом видном месте, лежат наши трусики (что они там делают, они же в сумочке были?). Но Викусе не до этого, она выскакивает в коридор, встречать своих родителей.

– Вы же говорили, что послезавтра будете, – слышу её взволнованный голос.

– Мы не поехали, завтра поедем… – Опять не слышу. В этом шкафу довольно хорошая звукоизоляция. Я, с одной стороны, пытаюсь одеваться, хотя это сложно, а с другой пытаюсь сидеть тихо-тихо, чтобы подслушивать.

– А чего ты не у Сашки? – Это уже голос папы. Я прижимаюсь к стенке шкафа и пытаюсь расслышать, что она ответит.

Они с Викой заходят в комнату, и она делает вид, что продолжает уборку, берёт наши – её и мои – трусики и закидывает в шкаф.

– Вот как ты убираешься – всё по квартире разбросано… – Опять голос её мамы. Я каждый раз замираю, когда слышу её голос. Как бы мне тут в шкафу не описаться от страха.

– Ла-а-а-адно. – Вика открывает шкаф, и наши с ней испуганные взгляды пересекаются. – Т-ч-ч-ч, – шипит на меня она.

Я киваю и закрываю лицо руками. Я сделаю всё, что она скажет. Она берёт наши трусики и аккуратно складывает их в шкафу, поправляет одежду, так чтобы хоть чуточку меня закрыть.

А я сижу, ни живая, ни мёртвая, и пытаюсь не засмеяться.

Они выходят из комнаты, и я могу чуточку расслабиться. Тем временем натягиваю свои трусики. Нельзя чтобы моя писюлька запылилась в этом шкафу, её же ещё Викульке лизать.

«Она у меня лизала, она всё-таки у меня лизала! Она меня любит!» – радуется моё сердечко. Ведь что может быть лучше, чем узнать, что у вас с любимой всё взаимно? Не зря я столько страдала. Как вспомню, аж жутко становится! Не найдя своей блузочки, натягиваю Викину маечку – ту, что прикрывает только верх сосочков, а снизу они торчат, как у этих жутко спортивных девушек, на которых я постоянно дрочу.

Я реально всё время дрочу на девушек, я уже и не помню, когда в последний раз делала это на мужчину, если делала вообще когда-то. Мужики бывают, конечно, симпатичные, но сравнение с девушками всегда не в их пользу. Мы гораздо симпатичнее, милее, приятнее.

Слышу какой-то шорох и разговоры. Вика то ли на кухне, то ли где-то ещё. Интересно, что она собирается делать – выпроводить родителей, или что?

Звонит мой телефон. Он звонит на полную громкость в другом конце комнаты, я до него никак не дотянусь, я не могу выключить или сделать тише, я ничего не могу.

Вика вбегает в комнатку и лихорадочно ищет мой айфон. За ней заходит её папа.

– У тебя новый телефон? – спрашивает он, когда она выключает звук. Я вижу, что она смотрит на меня через щёлку шкафа и кипит от злости.

– Да, – сквозь гримасу улыбается она отцу.

– Сашка подарил? – спрашивает отец.

– Он у меня такой классный! – отвечает и сразу выкручивается. – Скажу, чтобы сдал назад, не хочу, чтобы он на меня так тратился.

– Дочка, ему же приятно на тебя потратиться. – Они говорят о Сашке – точно о Сашке. Меня бесят такие разговоры. Просто потому, что Сашка, как бы мой, а я не люблю, когда трогают моих парней и мои вещи. Но в этом я сама виновата. Сама «подарила» его Викуле. Глупо вышло, но уже некого в этом винить.

– Всё равно скажу, чтобы сдал, – отвечает Вика. – Не хочу, чтобы он выплачивал кредит ещё целый год.

– Не пойму тебя, дочь, – говорит на сей раз уже мама. – У вас же с ним всё серьёзно, оставила бы телефон.

– Вот именно! – резко отвечает Вика, и выключает айфон. По крайней мере, я слышу музыку выключения айфона. – Всё равно у нас теперь всё общее, и я не хочу «семейный бюджет» профукивать на игрушки.

«Семейный бюджет, конечно же!» – молча возмущаюсь я.

– С каких это пор ты такая правильная стала? – ухмыляется Викин отец.

Но ему перечит Викина мать:

– Всегда была, ты просто плохо знаешь свою дочь.

– Только не надо мне претензий высказывать… – Дальше идёт бранная перепалка. Интересно, как эти двое (её родители) всё ещё вместе? Мне кажется, я бы не выдержала постоянных скандалов и развелась в первую же неделю. Хотя не мне судить, каждый живёт так, как ему нравится.

Я сижу тихо и прижимаюсь к стенке шкафа. Я настолько затихаю, что чуть не засыпаю, кутаясь в своих мыслях. Неожиданно дверка открывается, на меня смотрит Вика. Опять она чем-то недовольна.

– На! – швыряет она в меня мои вещи и вновь закрывает дверцу. И я медленно, чтобы не шуметь, начинаю плавно натягивать юбочку.

Вика вновь резко открывает шкаф, но на сей раз довольная, и целует меня в губы. Я в растерянности, это так поднимает настроение. Я знала, что она меня любит, но не думала, что так сильно. Её рука прижимает и мнёт мою «киску», а язык сейчас у меня во рту.