– Да хватит уже! – шипит она на меня. – Прости, не сдержалась.

Водитель, весь красный, ведёт машину по указанному адресу, а мы с Викулей сидим в разных углах заднего сиденья.

– До дома дотерпеть не можешь? – Вика реально злится, люблю, когда она злится, обожаю, когда она злится, лишь бы не прогоняла меня.

– Ты же сама хотела погнать, – говорю я. – Давай погоним.

– Ну не здесь же!

– А где? – Опять я за свое! Иногда я бываю такой навязчивой, аж самой противно!

========== Глава 6 ==========

Водитель тормозит возле подъезда. Вика рассчитывается и пулей выскакивает из машины. Я едва за ней успеваю. Мы залетаем в подъезд, и она на меня набрасывается, но, к сожалению, не в том смысле.

– Ты что творишь – при людях, при водителе?! Совсем крыша поехала? – орёт она на меня, а я смотрю на неё виноватым взглядом, как будто шепчу ей: «Ну, давай же, поцелуй меня».

Не выдерживаю и сама её целую. Она отталкивает меня, а я целую её вновь и вновь: в губы, в глаза, в шейку, в ушко. Пока она ругает меня, я покрываю её личико поцелуями.

– Ты можешь хоть немного побыть серьёзной! – орёт она мне прямо на ухо.

– Нет, – качаю я головой.

– Ну и ладно. – И она жадно впивается в мои губы. Я чувствую её вкус, я чувствую её язычок, я упиваюсь её слюной… обожаю её запах! Вика прижимает меня к себе за затылок и зацеловывает, а после тянется вниз и спускает с себя трусики. А мне другого приглашения и не надо. Я становлюсь перед ней на коленки и начинаю гладить её «кисулю», периодически целуя её. Я раздвигаю её половые губки и прикасаюсь к её «кисульке» язычком, плавно провожу им между её «лепесточками». Пытаюсь проникнуть во все складочки её мягкой, идеальной «кисули». Погружаю в неё свой пальчик, а сама быстро-быстро кончиком языка лижу её «горошинку».

Вика полностью стягивает с себя трусики и кладёт их в сумочку рядом с моими. А после опускает юбочку и сильно-сильно прижимает меня губами к своей «розочке».

Я глажу её пальчиком и шепчу:

– Ты моё счастье, ты моя девочка…

Вика приподнимает подол своей мини и смотрит мне прямо в глаза. А после поднимает меня за подбородок и целует прямо в губы. Наши губы сплетаются в поцелуе, и мы не дышим почти минуту, мы гоняем воздух из лёгких в лёгкие. Не можем надышаться друг другом.

– Только чтобы Сашке ни-ни! – строго говорит мне Вика, после поцелуя.

– Я всё понимаю, – отвечаю я.

– И, не дай Бог, кто узнает! – Она такая строгая, моя Викулечка!

– Я знаю, я знаю, – шепчу в ответ и снова целую её своими пухлыми губами.

– Да что я говорю, все и так уже знают. – Вика прижимает меня к стенке и опускается передо мной на корточки. Она сидит напротив моей «кисули» и теребит её пальчиком.

– Чёрт! – говорит она. – Я же так не хотела становиться «розовой». – И нежно целует меня в лобок. Проводит языком по моей идеально выбритой «киске», теребит кончиком язычка мою крохотулечку, мою «вишенку».

– А-а-ах! – Воздух со свистом выходит из моих лёгких. Я прижимаюсь к холодной стене, а она всё быстрее и быстрее меня лижет.

– Люблю тебя, – шепчет Вика и смотрит мне в глаза.

– Я знаю, – шепчу я в ответ. – Ах-х-х! – вновь выдыхаю я оттого, что её язычок погружается в мою мяконькую «кисульку». Это так здорово! Боже, как же это здорово! Обожаю кунилингус!

Вика встаёт и поправляет на мне юбочку, а после делает губки «уточкой» и целует меня. И мы за ручку направляемся к ней.

– А ты больше не боишься стать лесбиянкой? – шепчу я ей.

– Я уже стала ею, ты меня такой сделала. – Не знаю, что это – обвинение или просто констатация факта. – Да ты кого угодно сделаешь лесби!

– Я знаю, – шепчу я ей на ушко и целую её в мочку. Обожаю её тело, обожаю её плечи, обожаю её ушки, её губки, её «киску»!

– Ножки мне полижешь? – спрашивает Вика.

– Ели ты позволишь, – честно отвечаю я. Я сейчас так счастливая! Это даже хорошо, что я тогда настрадалась, зато теперь я так счастлива.

– А что мы Сашке скажем? – спрашиваю я её перед самой дверью.

– Мы ему ничего не скажем. – Вика открывает дверь ключом и пропускает меня вперёд. Когда я захожу, она поднимает мою юбку и любуется моей попочкой, а потом хлопает по ней рукой, так что раздаётся вполне различимый шлепок.

– Можешь делать со мной всё, что пожелаешь. Теперь я вся твоя. – Я опускаюсь перед ней на коленки и снимаю с неё босоножки. Целую её пальчики, сосу их по очереди. Я так люблю женские ножки, я такая извращенка!

– Мам, пап, я дома! – громко говорит Вика. Я вскакиваю и поправляю на ней юбочку, чтобы никто не догадался, чем мы тут занималась. А она лишь смеётся в ответ.

– Это шутка, – говорит она, – они уехали на два дня. Два дня квартира в нашем распоряжении.

Вика целует меня в губы, и я хочу, чтобы этот поцелуй длился как можно дольше. Она высовывает язычок, и я сосу его. Люблю его больше члена. Люблю его больше всего на свете. Вот сосала бы и сосала. Вика берёт мой новый телефон и делает селфи, как я у неё сосу.

– Хочешь снять наш секс на камеру? – говорю и целую её.

– А это идея! – отвечает она.

– Обожаю тебя! – снова её целую.

Она снимает с себя юбочку и остаётся абсолютно голенькой. Заходит в свою комнату и ложится на кровать, манит меня к себе. Я становлюсь на четвереньки и, как кошечка, подхожу к ней. Прижимаюсь к её стопе губами и целую каждый миллиметр на её щиколотке. А потом беру вторую ножку и целую их вместе. Прижимаю их к своей груди, к своим крохотулечкам.

– Сними блузку, – говорит Вика.

– Но у меня же такая маленькая грудь, – немного комплексую я.

– Это не важно, я хочу её видеть, хочу видеть тебя голой.

Послушно стягиваю блузочку и прикрываю свои крохотные сисечки. Она наклоняется ко мне и нежно проводит язычком по моему левому сосочку. Потом берёт его в рот, а правый сжимает пальчиками. Я дико возбуждаюсь и стону от наслаждения.

– Люблю тебя, – шепчу я и целую её в ответ.

– И я тебя люблю.

«Так зачем было меня бросать, зачем было заставлять меня страдать? Я столько пережила за эти дни!» Мне кажется, я сейчас заплачу, но не от боли, а от счастья, от радости.

– Ты что плачешь, Юлечка? – Вика смотрит на меня влюблённым взглядом.

– Нет, нет, Викуся, всё в порядке. – Я вытираю глаза. – Просто соринка в глаз попала.

Отворачиваюсь, чтобы она не видела моих глаз.

– Да нет же, я вижу, ты плачешь. – Она нежно прижимает меня к себе, и тут я начинаю реветь во весь голос. – Тише, тише, моя ласточка, ну ты чего?

– Это от счастья, – всхлипываю я. – Слёзы радости. – Пытаюсь улыбнуться.

– Моя девочка, прости, что заставила тебя страдать! Я так виновата перед тобой!

Комок подкатывает к горлу, и я плачу навзрыд, уже не сдерживаясь. Слёзы заливают глаза, сопли текут пузырями. Я реву и всхлипываю.

– Я так тебя люблю, Викулечка, так люблю, моя милая! – Целую ей руки и плечи. Прижимаюсь к ней, трусь об неё, как кошка мартовская, и рыдаю.

– Ну-ну, поплачь моя хорошая, и прости меня, Юль, прости, если можешь!

А я ещё сильнее к ней прижимаюсь и трусь о её ножку своей писюлькой. Целую всё, до чего могу дотянуться: грудь, шею, сосочки… Обожаю её сосочки! Я сейчас прямо душой испытываю ту нежность, с которой она меня к себе прижимает. Целует мои глаза, мои губы. Мы надолго зависаем, целуемся и сосёмся. Я пытаюсь как можно глубже всосать в себя её язык, и она, судя по всему, тоже. Вика опускает руку и вставляет пальчик в мою писюльку. Я чуть сознание не теряю от наслаждения. Хочу ответить ей тем же, но она убирает от себя мою руку и, тем не менее, продолжает мне дрочить. Это незабываемо, мне так приятно, что сейчас я кончу!

Постанываю, высоко задрав голову, а она целует меня шейку и дрочит мне двумя пальчиками.

– Как же мне хорошо! – глубоко вздыхаю я.

Вика достаёт из меня свои пальцы и вставляет мне их в ротик, и я с наслаждением обсасываю с них свой собственный сок. Обожаю этот запах! Наверное, я извращенка, хочу вся вымазаться в своей смазке и в её слюне.