— Зря ты её оплакиваешь и защищаешь. Она тебя даже не хотела.

— Ты лжёшь! Ты… ублюдок! Ты за это ответишь!

— Одиннадцать лет назад эта шлюха пришла ко мне и требовала денег за аборт. Она хотела убить тебя и ещё и заработать на этом. Я же, напротив, щедро заплатил ей за то, чтобы она оставила ребёнка, бросила торговать своим телом и занялась его воспитанием. И за молчание.

— Как ты смеешь так говорить о моей матери?! Заткнись! Я тебе не верю!

— Поверишь.

Усиление гендзюцу.

На пороге номера дешёвой гостиницы стоит молодая размалёванная дамочка, в которой с трудом можно узнать ту женщину тридцати пяти лет. Макияж прибавляет ей годы и убавляет привлекательность. Тот же эффект даёт и гневный крик. Она входит в номер, тычет пальцем перед собой и на живот и требует 5000 рьё за убийство плода.

Мальчик бьётся в плену иллюзии и твердит:

— Нет! Нет! Нет. Она не могла хотеть убить меня. Нет. Это был не я. Может, это и мама, но беременна она не мной!

Картинка с женщиной меркнет, и её вытесняет улыбающийся мальчик в синих штанах и куртке. Он постоянно поправляет какие-то странные очки на голове, смеётся, куда-то бежит… Это не он. Это определённо не он.

Но пленник гендзюцу отчего-то перестаёт кричать и брыкаться.

Мальчик поднимает очки на лоб, а потом вовсе стягивает их и отбрасывает в сторону. Он превращается во взрослого мужчину с такими же чёрными короткими волосами торчком, большими глазами… Как у него.

Обито снимает хенге и ослабляет гендзюцу.

Иллюзия частично рассеивается. Всё чуть не так. У этого мужчины — шрамы на пол-лица, да и глаз всего один, и не чёрный — светится красным… Но не узнать его нельзя.

Мальчик зажмуривается, не в силах видеть это, не в силах верить в сходство. А когда открывает глаза, то в них больше не три томое. В них чёрная спираль. Едва показавшись, она тут же исчезает.

Он верит.

Обито беспрепятственно достигает пленника, всё ещё связанного воображаемой цепью. Короткого удара по голове хватает, чтобы тот упал без сознания.

Аптечка отыскивается в ванной в нижнем ящике. Дезинфекция захваченного с кухни ножа. Кунай бы тоже сгодился, но лучше плоское. Анестезия. Здесь слишком мало для двоих… Обито несколько секунд раздумывает.

Ладно.

Мокрый с ног до головы и, кажется, не из-за дождя, Обито вводит иглу, придерживая его за голову. Рука дрожит. Сознание затуманено, руки сами делают всё, что нужно.

Первая часть закончена.

Он заранее вцепляется зубами в левую руку. Лучше бы, конечно, в правую, но левой манипулировать труднее. Кроме того, это с правой стороны…

Когда он заканчивает, на предплечье глубокие следы зубов, кровь течёт с локтя.

Мальчишка всё ещё без сознания.

Нельзя это так оставлять. Он видел его лицо. Но второй глаз может ещё пригодиться, а чтобы забрать сейчас, нет подходящей тары…

«Тряпка, — в сердцах окрестил он себя. — Признайся, что просто не можешь».

Усилие над собой — и кунай уже занесён.

А он ведь сейчас даже младше, чем Обито тогда…

Рука разжимает оружие. Звон об пол.

«Правая. Плохо слушается, как всегда», — успокаивает себя Обито.

Снова берёт кунай. Сжимает. Долго смотрит на него.

И в ярости швыряет в стену.

Не задерживаясь ни на секунду и борясь с головокружением, Обито покидает дом.

И когда капли дождя уже бьют по голове, резонируя с пульсацией боли, он вспоминает, что даже не спросил его имени.

«К чёрту. Хенге-но-дзюцу!»

Комментарий к Фрагмент

XXVI

http://savepic.net/8011537.png

====== Фрагмент XXVII ======

Он до сих пор не знал, почему тогда был так неосторожен и допустил беременность шлюхи. Пришлось пользоваться помощью сенсора из Деревни Водопада, чтобы оперативно определить, от него ли плод.

Обито нравился этот публичный дом, он не раз туда заглядывал, чтобы заказать развлечение, когда бывал в Стране Дождя, однако всё же пользовался услугами каждого конкретного заведения, в том числе этого, не чаще, чем раз в пару месяцев. И однажды, после очередной близости с девицей оттуда, не успел он покинуть снятый им специально для этого номер, как явилась та самая. Видимо, недавняя партнёрша узнала его по описанию и рассказала той, что он в деревне. И чокнутая обрадовалась, что нашла его, и не преминула предъявить счёты. На лице у Обито, конечно, не то чтобы прямо написано, что он шиноби… Но прикончить её ему ничего не стоило. Да он её даже не помнил, потому как при шлюхах принципиально шаринган не включал.

Так что едва удерживаясь от того, чтобы просто не вытолкать ненормальную вон, он выслушал её и даже, после некоторых раздумий, счёл информацию занятной.

Сумма, которую предложил Обито, для жительницы крайне бедной Деревни Дождя звучала внушительно. К тому же по ней было видно, что аборт делать поздно и что ребёнка она так или иначе оставит. Но ему нужно было быть уверенным, что потенциальный донор силы вырастет здоровым. И вообще… вырастет.

Отличный подвернулся шанс. Не имевший родственников Обито никогда и не думал об обретении великой мощи вечного мангёкё. Зависть к Итачи, у которого был под рукой такой ценный источник этой силы, от этого только увеличивалась. Тем более что этот болван им даже не воспользовался.

Мутантный ген, связанный с шаринганом, в ряду поколений настолько закрепился, что из рецессивного стал доминантным, поэтому в том, что плод унаследует его глаза, Обито не сомневался, несмотря на то, что мать не Учиха.

Примечание:

Немного о биологии шарингана

Слабость нервной системы у Учих генетически коррелирует с «слабостью» клеток глаз к мутациям: при активации шарингана радужка становится прозрачной (цветной пигмент разрушается)  — видно красную от сосудов сетчатку, затем — частично прозрачной (частично пигментированной — томое), затем — возникает ещё больше пигментации (рисунок мангеке). Из-за постоянного разрушения/продукции пигмента радужки, а также излишнего воздействия света на сетчатку клетки глаза быстро изнашиваются, повреждаются и, как следствие, мутируют, в том числе до раковой стадии. Если это собственные клетки, то таким раковым клеткам проще «мимикрировать» под нормальные и избежать иммунного ответа, а если это клетки другого человека (пусть и близкого родственника), то при сильной мутации у них всё же больше шансов быть распознанными как чужеродные, «ненормальные» и быть своевременно устранёнными. Близким родственником же человек должен быть, чтобы избежать изначально чрезмерного иммунного ответа (и в результате — износа ресурсов организма), а также для оптимальной и беспрепятственной работы глаза. Появление пигментации (томое/рисунок мангеке) преследует цель сделать восприятие глазом более точным и избирательным, пропуская свет только на определённые участки сетчатки — а соответственно, повышая КПД органа. При первом пробуждении/эволюции шарингана сильное нервное потрясение индуцирует мутации в том числе в клетках мозга, отвечающих за взаимодействие с органами зрения — а затем, по цепочке, и в самих органах зрения. Мозг становится более чувствительным к световым раздражителям, в том числе за счёт потери пигментации радужкой, увеличивается также скорость обработки соответствующего типа информации. Так получаем суперзрение.

После он запретил себе думать об этой идее, так как никто не гарантировал, что плод всё-таки выживет, да и впереди было много лет его взросления, что связано в первую очередь с анатомическим размером глаз. Жизнь шиноби, как правило, коротка, Обито не был уверен, что и сам доживёт до реализации этого плана. Слишком далёкая была перспектива и слишком мал шанс. Поэтому серьёзную ставку он на это не делал и никогда эту девицу больше не искал.

Сейчас же, когда все остальные пути к обретению силы оказались временно отрезаны, стоило попробовать. Тем более что по подсчётам Обито выходило одиннадцать лет — а этого вполне достаточно, чтобы глаза выросли до нормальных размеров и подлежали трансплантации взрослому.