Они покинули здание. Обрушившийся сверху дождь быстро придал плащу форму её тела. Обито невольно задержал взгляд на казавшейся теперь такой бесконечно хрупкой фигурке.

Стук капель по капюшону успокаивал и приводил мысли в порядок.

Нынешняя политическая ситуация в Скрытом Дожде была ему не вполне ясна. С начавшейся войной Обито его забросил — как игрушку, которую перерос, — вполне логично полагая, что этому миру всё равно осталось недолго. Ходили слухи, что после смерти сначала их Бога, а затем и Ангела местные избрали себе в качестве главы деревни какого-то типа, вовремя объявившего себя потомком Ханзо. Это было как нельзя кстати, потому что соседние и не очень страны, пользуясь ослаблением Деревни Дождя и тем, что все пять великих стран полностью поглощены игрой в Альянс, уже облизывались в предвкушении обретения новых территорий и даже успели совершить несколько нападений. Очевидно, для Дождя, так или иначе, всё кончено. Потрепыхается ещё сколько-нибудь и сдастся вон той же Траве. В их случае это не самый плохой итог, надо сказать.

Нужно было по наиболее короткому пути беспрепятственно добраться до границы со Страной Рек. Однако перед этим предстояло ещё одно дело.

Комментарий к Фрагмент

XXV

http://savepic.net/8047397.png

http://savepic.net/8018705.jpg

http://savepic.net/8050452.png

====== Фрагмент XXVI ======

— Пссс. Пссс!

Ханаби не выдержала:

— Эй, Обито-сама!

Он слегка вздрогнул.

Лица их обоих были скрыты капюшонами, это всё упрощало и прибавляло Ханаби смелости. Будто странное наваждение её наконец отпустило, и к ней постепенно стала возвращаться непосредственность.

— Пссс, говорю тебе! Это такой шпионский позывной. Ты такой важный, но я всё равно спрошу. А куда мы вообще идём?

Он не обернулся и не сбавил шаг, хотя определённо слышал её. Между высоких зданий стали мелькать привычные глазу двухэтажные. Но если в Конохе они были светлые, цветные, то здешние домики выглядели обломками окружающих башен — тёмно-серые, почти чёрные, блестящие от дождя их стены словно представляли собой булыжную мостовую, поднятую вертикально. Как будто верхние части некоторых башен развалились, оставив после себя пеньки. Выглядело так, словно город обломал обо что-то зубы.

Ханаби старалась держаться поближе к Обито, хотя его молчание промораживало похуже дождя.

Вдруг он резко остановился.

— Но хенге-то ты умеешь? — будто продолжая какой-то внутренний разговор с самим собой холодно поинтересовался он.

— Слушай, с чего ты взял, что я буду отвечать на твои вопросы, раз ты игнорируешь мои? Разве это не стало нашей общей миссией? Я имею право знать, каков наш план.

— Я выполняю приказ. По приказу — миссия одиночная. И не советовал бы я тебе игнорировать мои вопросы.

— Это снова угроза или мне показалось? — Ханаби почувствовала на секунду, что слегка зарвалась, но ей было уже всё равно. Постоянные перепады настроения Обито эмоционально выматывали её и уже начинали раздражать. Она была намерена вывести его на откровенный разговор, чего бы ей это не стоило. Что ей было терять?

— Что-то вроде того.

Он смотрел на неё, не мигая, ни секунды не сомневаясь, что она ответит. Ханаби замечала, что он никогда первый не отводит взгляд. Была в этом какая-то властность, которая заставляла её одновременно робеть и… хотеть бросить вызов.

— Хенге-но-дзюцу!

Ханаби с удовлетворением обнаружила, как он с лёгким любопытством разглядывает возникшее у неё под капюшоном лицо Какаши-сана.

— Не пойдёт.

— Почему?!

— Слишком приметно.

Ханаби насупилась и повторила превращение. Любопытство Обито куда-то подевалось, уступив место недоумению. Он едва ли не впервые быстро моргнул и слегка отвёл взгляд. Наверное, не знает Неджи-нии-сана.

— Ещё варианты. Кого-нибудь без бьякугана. Он ведь так распространён за пределами Конохи! — скривился он.

Когда Ханаби предстала перед ним в образе дежурного-дикобраза, Обито остался доволен. Во всяком случае, махнул рукой, призывая следовать за собой.

Они нырнули в дверь под вывеской, название которой Ханаби прочитать не успела. Оказавшись внутри закусочной — больше всего это многолюдное место напоминало закусочную — Ханаби внезапно увидела под плащом Обито незнакомого ей мужчину с тонкими чертами лица и зачёсанными назад волосами, цвет которых было не определить. Лишь когда он небрежным движением снял капюшон, стало видно, что они пепельно-серые. Как у Какаши-сана, только короткие и уложенные в нормальную причёску. А вот глаза были красными. Хотя и не такими яркими, как шаринган. Скорее малиновыми. Да уж, и это, по его мнению, неприметное хенге?

Усадив Ханаби за стол, Обито положил перед ней деньги со словами:

— Не известно, когда в следующий раз удастся поесть. Так что заказывай всё, что хочешь, чтобы не испытывать потом голод как можно дольше. Мы ждём здесь одного человека. Ты его сразу узнаешь. У него длинные светлые волосы, частично забранные в хвост, и чёлка, закрывающая пол-лица. Я встречу его снаружи. Твоя цель — проследить, сколько времени он здесь будет находиться, что делать, с кем говорить. Ни в коем случае не покидай свой пост, пока я не вернусь. Считай, что это твоё первое задание.

Прежде чем Ханаби успела что-то спросить, Обито накинул капюшон и вышел из забегаловки. Окон здесь не было, так что всё, что оставалось делать — искать среди посетителей нужного. И да, не забывать поддерживать хенге. Не забыть бы… Ханаби сложила под столом печать концентрации и сосредоточилась на меню. Это не просто её первое задание от Обито. Это вообще её первая миссия шиноби. Нужно постараться.

Таверна осталась позади. Обито уткнулся в воротник плаща.

Расчёт должен быть верен. Но что, если?..

Кулак сам собой постучал в массивную дверь.

— Кто это? — раздался женский голос.

Деревня Дождя. Здесь предпочитают не открывать дверь незнакомцам.

— Моё имя Мацураши Хидан.

— Чем я могу вам помочь?

Обито выдержал паузу.

— Я нашёл одну вещь. Кажется, это ваше.

Загремели замки. На пороге появилась женщина лет тридцати пяти. Она опасливо посмотрела сначала по сторонам, затем на Обито.

— Добрый день, — осторожно улыбнулась она. День? Ну да, сумеречный день Амегакуре. — О чём вы говорите? Какая вещь?

— Добрый. Вот.

Обито поднял руку, протягивая её к женщине. Она посмотрела вниз — и оказалась мгновенно скручена этой рукой — за горло, спиной к нему, вторая — закрывает рот. Это произошло абсолютно бесшумно. Пальцы вцепились в предплечье Обито, пережимающее глотку так, что даже хрип не мог оттуда вырваться.

— Мама, кто там? — детский голос из соседней комнаты.

Обито аккуратно закрыл дверь. Толкая перед собой в спину хозяйку дома, он преодолел расстояние, оставшееся до открытого сёдзи. На полу лежала полоска света.

В комнате на забутоне перед накрытым столом с какими-то тарелками сидел мальчик и таращился на Обито широко раскрытыми глазами. Сомнений не было.

— Мама!

— Не двигайся, иначе она умрёт.

Кажется, он не сразу осознал слова Обито, потому что порывался подняться. Даже откуда-то извлёк кунай.

— Отпусти её! Кто ты?! Что ты хочешь?!

— Тебе со мной не справиться, так что лучше сиди тихо. Где твои сёстры и братья? Отец?

Мальчик ненадолго растерялся, но тут же разозлился снова и вскочил на ноги.

— Нет у меня никого! Отпусти мою маму и проваливай! А не то… — он шумно пыхтел, очевидно стараясь придумать угрозу пострашнее.

Это всё, что нужно было знать Обито. Чуть более сильный нажим предплечьем. Хруст. Затем кунай — в сердце.

— Мама!

Кажется, последнее было даже лишнее.

Сквозь скопившиеся в глазах мальчика слёзы вспыхнул шаринган.

Он не подбежал к ней. Понял сразу.

Он кинулся с кулаками на Обито. Однако гендзюцу не дало ему сделать больше двух шагов. Сейчас мальчик видел, как его с головы до ног опутывает металлическая цепь, и это не давало ему пошевелиться.