— Я сегодня исключительно добр — и потому не в настроении убивать мальчишек. Я готов забыть об этой щекотливой ситуации — исключительно из уважения к Вам, моя царственная сестра, — наконец, произнес император, — с одним лишь условием. Его Высочество женится — в самое ближайшее время. И я больше никогда не услышу о его интересе к МОЕЙ жене.

— Вы воистину великодушны, мой царственный супруг, — тихо сказала Татьяна.

Вспомнив, она отвесила партнеру по танцу поклон — танец завершился, но не были соблюдены последние формальности.

Пуппер беспомощно посмотрел на тетю; поморщившись, королева перевела свой взгляд на Бейбарсова, по губам которого блуждала нехорошая усмешка. Схватив племянника за шкирку, королева Озерии почти что пинком вышвырнула его из зала.

— Нам следует обсудить наше дальнейшее плодотворное сотрудничество, — произнесла она, возвращаясь на свое место по левую руку от Глеба.

— Несомненно…

Татьяна на секунду прикрыла глаза. Она чувствовала себя неимоверно грязной…

========== Часть 7. Старые друзья ==========

…Ты бороться с властью ее не в силах…

Позабудь себя, цель свою забудь!

Ведь тебе так хочется быть любимым…

(Мюзикл «Последнее испытание», «О любви»).

— Да ладно, Гроттерша, — хмыкнула Гломова, — ну увидим мы у тебя пару засосов… Все же взрослые люди, все понимаем.

Таня какое-то время молча рассматривала подруг — взвешивая, оценивая. Существовали вещи, которым следовало оставаться тайной — ее и ее мужа; вещи, которые никто не поймет и не одобрит… А впрочем? Если бы Глеб так хотел, чтобы все оставалось между ними, он бы не оставлял собственные метки так демонстративно — особенно с учетом того, во что предпочитал одевать жену…

— Ну ладно, — тихо сказала она, — в баню, так в баню. А тебе можно разве, Гроб?

— Если не поддавать пару, то вполне.

Анна и Маргарита прибыли наутро после этого памятного ужина. Столица проводила озерийцев — и королева, наконец, оказалась предоставлена сама себе…

Девушка вошла в парилку, укутанная в длинную белую простынь. Ее подруги отличались куда меньшей стеснительностью — как и она сама в обычное время…

— Танька, да чего мы у тебя не видели… — протянула Склепова и, проявив неожиданную для ее положения ловкость, сдернула ткань.

Гроттер вздохнула, Гломова закашлялась, а Рита просто произнесла:

— Отпад.

— Ну… И часто у вас так? — осторожно поинтересовалась Анна.

— Бывает, — пожала плечами Таня.

Синяки от засосов и следы укусов покрывали всю область груди, спускались вниз и заканчивались где-то на ягодицах. Кровоподтеки покрывали и всю внутреннюю сторону бедер, чередуясь с синеватыми следами пальцев.

— Мы же взрослые люди, — невесело хохотнула Таня, поудобнее устраиваясь на скамье, — все понимаем.

Простынь она поднимать не стала.

В баню вошла Дафна — обнаженная, как и высокие дамы, с собранными в обычную роскошную косу волосами. Присев перед Татьяной, она начала протирать ее раны маленькой тряпочкой, смоченной каким-то целебным лосьоном — по парилке разнесся приятный запах луговых трав.

— Через пару дней сойдет, — оптимистично отозвалась блондинка.

Для нее все это было привычным делом, вдруг отметили бывшие фрейлины, и содрогнулись.

— Да, спасибо… Даф, останься с нами. Ты, в первую очередь, моя подруга, а не камеристка или охранница. Когда уже усвоишь…

Девушка кивнула, располагаясь рядом — дамы с готовностью подвинулись, освободив место для Стражницы; профессия девушки давно не являлась них секретом. Созерцая «метки», Гробыня в задумчивости закусила губу.

— Знаешь, Танька… Если твой муженек все это вытворяет, значит, ему чего-то не хватает в постели.

— Не хватает?! — взвилась Гроттер, — чего ЕЩЕ ему может не хватать?! Я до сих пор… До сих пор сидеть не могу, а ведь уже два дня прошло… Ладно, хоть эту «красоту» он мне оставил вчера, а не перед визитом Настурции с ее драгоценным племянничком!

— Твой муж — повернутый на власти монарх, Гроттер, распространяющий свое желание подавлять даже на постель. Склепова права, — хмыкнула Рита, — ему чего-то не хватает. Быть может, стоит периодически давать ему понять, что в спальне правишь ты, а не он?

— Интересно, как, если не успеешь вздохнуть — а уже лежишь носом в простынь, — пробормотала Татьяна, — а он делает все остальное — причем так, как ему больше нравится.

— Значит, сделай так, чтобы не оказаться носом в простынь, — хмыкнула Рита, — полагаю, раздобыть веревку — не такая уж большая проблема.

Гроттер закашлялась.

— Шито-Крыто, ты хоть представляешь, что предлагаешь?! Что мной будет, если ему это не понравится?!

Жена наследника Востока хохотнула.

— Ему понравится.

— Да почему вы так уверены?!

Как они могут судить, если не знают Бейбарсова?! Не знают того, что известно ей?!

— Потому что любому мужчине порой хочется почувствовать над собой власть.

— Даже Бейбарсову?.. — скептически отозвалась Таня.

— Особенно Бейбарсову.

В поисках поддержи Таня взглянула на Дафну, но та, поджав губки, согласно закивала. Предательница…

Советы подруг не понадобились — внезапно собравшись, император укатил в Южные земли…

***

Таня сидела в кабинете отца, примостившись на тахте. Девушка читала книгу, Лео — работал, и всем было комфортно. В кои-то веки столичный замок прибывал в состоянии сна и покоя…

— Я домой хочу, папа, — вдруг сказала Татьяна.

Леопольд ненадолго прикрыл глаза и выдержал паузу.

— Твой дом — здесь, — наконец, произнес он, глядя на дочь.

— Я знаю.

Отец и дочь переглянулись — а потом Лео подошел, присел рядом, и Таня, помедлив, положила голову ему на колени.

— Стерпится, дочь. Все пройдет… Обязательно пройдет.

Мужчина осторожно гладил ее роскошные волосы. Когда они в последний раз сидели так? Да лет десять назад… А потом Таня выросла, проснулось ее бесконечное упрямство — и, вскоре, она закрылась в себе. Она стала королевой — его достойной дочерью: умной, сообразительной, честолюбивой и дьявольски прекрасной…

— Если тебе и вправду так хочется домой — съезди. Твоего супруга не будет еще достаточно долго; ты успеешь трижды соскучиться по столице и вернуться.

— Не знаю, понравится ли это императору, — пробормотала девушка.

— Императору важно, чтобы ты была в его постели, когда он здесь. Если он в отъезде — какая разница, где ты находишься?

Тане была предоставлена продолжительная свобода — и девушка решила больше не откладывать свою поездку на Север.

Ей хотелось домой.

— Моя жена будет крайне удручена, если узнает, что я провожу время в твоем обществе, — рассеянно отозвался Глеб.

Зализина хихикнула. Она увязалась за Бейбарсовым, когда тот объявил о своей поездке. Как сказать, увязалась — она присоединилась к его свите, когда тот уже отбыл, и теперь попросту ехала рядом и доставала его своим присутствием. Не спросив его мнения… Как и всегда.

Татьяне такого не позволялось, Лизе — вполне.

Лиза не была его женщиной — и потому ему, в целом, было плевать, что она делает; но Гроттер…

Бейбарсов сам не знал, чего хочет от Гроттер. Возможно, любви?.. Возможно, она даже любила его — вот только сама не понимала… И он вполне довольствовался подобием этого чувства, равно как и чувствами другими — к примеру, ее страхом.

— Не похоже, что на самом деле тебя интересует ее мнение, Глебушек.

— Не хочу ее расстраивать.

Лизавета усмехнулась; она знала свою силу — с ней Глеб мог позволить себе быть собой… В отличие от его драгоценной Татьяны, чье тщательно скрываемое упрямство вызывало у муженька приступы ни с чем несравнимого бешенства — а также страсть и азарт. Он мечтал сделать ее своей до самой ее сути…

— А разве ты недоволен последствиями моего последнего визита? — удивилась женщина.

— Ты что-то знаешь, Лиза? — Глеб удивленно приподнял бровь.

Зализина расхохоталась.

— Я знаю женщин, Глебушек! И такую молоденькую, поверь, прочитать несложно. Почему бы тебе просто не сказать ей, что ты ее любишь?