Примечания автора:

Сиквел фанфика «Как в старой сказке»

========== Часть 1. Принц Пуппер ==========

“…Легенда забыта старинная та,

Ведь страшный урок забывают всегда.

Любовь несовместное соединяет,

Любовь открывает любые врата”.

(Мюзикл “Последнее испытание”).

— Думаю, наше сотрудничество будет продуктивным и принесет благо обеим странам, — с вдохновением заявил Пуппер.

Принц Озерии был мальчишкой двадцати трех лет. Высокий, темноволосый, немного несуразный, — даже с зачатками интеллекта… Чопорный, вежливый, знающий свое место, он, все же, вызывал у императора определенную неприязнь на подсознательном уровне. Пуппер ему не нравился — а своей интуиции Бейбарсов предпочитал верить.

— Без всякого сомнения.

Император Тартара и дипломатический представитель пожали друг другу руки, скрепляя подписанный договор видимостью дружбы.

В малый тронный зал — по совместительству, рабочий кабинет Глеба, вошел Эссиорх. Тайный страж, уже два года как освобожденный от должности хранителя королевского чрева, теперь был камергером молодого монарха — а заодно его личным психологом и охранником. Карьерный рост молодого мужчины при дворе был предметом острой дворянской зависти, но не обсуждался: лезть в дела человека, некогда прозванного Красным принцем, было себе дороже. А кроме того… Незавидная это была должность. Опасная. Что не так — не сносить головы. Эссиорха не любили, но уважали: он умудрялся не только выполнять все требования Бейбарсова, но и значительно гасить приступы его гнева.

Эссиорху единственному, кроме Гломова и жены монарха, позволялось входить к императору без предупреждения.

— Ее Величество королева Татьяна желает Вас видеть, — поклоном сообщил камергер.

— Да, конечно… Конечно. Мы почти закончили.

Эссиорх распахнул дверь.

Гурий Пуппер шумно выдохнул. В кабинет вошла девушка лет двадцати — яркой, поразительной, незабываемой красоты. Роскошные рыжие локоны спускались до лопаток и обрамляли изящное миловидное лицо. Тонкий аккуратный нос, маленькие пухлые губы, глаза… огромные, сияющие изумруды, обрамленные пушистыми темными ресницами. Легкое струящееся платье, — девушка не сковывала себя ни корсетами, ни кринолинами, — подчеркивало прелести совершенной фигуры.

Татьяна казалась хрупкой, невесомой, почти тростинкой — такой беззащитной и очаровательной на вид… И вместе с тем, от нее веяло той же силой, тем же упрямством и разумом, что источал ее отец, десница Леопольд.

Королева была идеальна.

— Ну, и какие дела творятся в Темном королевстве? — низким спокойным голосом произнесла вошедшая.

— Мы только что подписали договор о дружбе и сотрудничестве, дорогая супруга, — отозвался император, с интересом наблюдавший за реакцией Пуппера.

Гурий промычал что-то нечленораздельное.

Монарх знал, какое впечатление молодая королева производила на мужчин.

После смерти его царственного отца, Тантала, — а также после рождения сына, девушка сильно переменилась. В ней появились стержень, ледяное спокойствие — наследство холодного Севера, и, при этом, особенная внутренняя сила. Она отрешилась от всего — и стала над происходящим. Она воспринимала все, как данность; она смирилась. Смирилась с тем, что она — королева. С визитами Глеба в ее спальню…

Она превратилась в женщину. Материнство меняет — и даже для Бейбарсова она стала недостижимой мечтой; она принадлежала ему, но отнюдь не являлась игрушкой в его руках… И это бесило больше всего.

— Вот как… Достойно. К вечернему пиру все готово, мой император, — девушка прошла к огромному окну, вымощенному серым мрамором, и осторожно присела на край подоконника.

Не по этикету — но она была королевой; она плевала на этикет, безбожно пользуясь своей красотой.

— Благодарю Вас, — кивнул монарх. Он наблюдал.

— Этот мычащий молодой человек — полагаю, принц Пуппер? — с усмешкой вопросила супруга.

— Правильно полагаете. Но Вы настолько сразили его своей красотой, что, боюсь, теперь он не сможет произнести ни слова.

В голосе Глеба звучала ирония.

— Гурий… Гурий Пуппер, принц Озерии… — воскликнул дипломатический представитель.

— Татьяна Гроттер, королева Тартара. Жена его Императорского Величества, — девушка улыбнулась одними уголками губ, и протянула руку для поцелуя — ленивым, немного высокомерным жестом.

Споткнувшись, Гурий подскочил ко все еще восседающей на подоконнике королеве, и в восхищении приложился губами к ее тонким пальцам.

— Осторожно, дорогая супруга. Еще немного, и принц Гурий, впечатленный Вами, забудет о нашем мирном договоре. Вы же не хотите стать причиной войны? — с усмешкой поинтересовался Глеб.

— Как можно… Мы слишком умны, чтобы этого не допустить, не так ли?

Разумеется, дорогая. Разумеется.

— Я… Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Пуппер, и галопом метнулся к выходу.

— Вы довольны? — прозвучал вопрос Гроттер, едва за принцем закрылась дверь.

— Вполне, дорогая супруга.

— Тогда, если Вам больше не требуется демонстрация Ваших богатств, я хотела бы вернуться к сыну.

Бейбарсов кивнул.

— Вечером на балу будет много представителей иностранных держав. Я жду, что Вы произведете не меньший эффект.

— Разумеется, Ваше Величество, — Гроттер отвесила вежливый поклон.

— Мне также нужен озерийский кардинал.

— Я поняла Вас.

Гроттер покинула тронный зал и направилась в собственные покои, где в ее отсутствие малыша Владияра развлекала Дафна. У нее есть пара часов… А потом следовало привести себя в порядок.

Глеб обожал демонстрировать свою красавицу-жену и свое владение этим сокровищем. Он неплохо использовал ее красоту и обаяние — чтобы обворожить нужного человека, Татьяне требовалось всего три-четыре минуты разговора: девушка находила подход к каждому, даже самому упертому барану. По истечению этого времени каждый ее собеседник был до смерти счастлив от знакомства с королевой Тартара, и был готов исполнить любую ее просьбу — или же с легкостью шел на компромисс с ее императорским супругом.

Шагая по длинным коридорам, Татьяна остановилась перед огромным зеркалом — и, посмотрев на свое отражение, испытала сильнейшее желание разбить стекло собственными кулаками.

Она проиграла. Она сдалась, хотя и не показывала этого; за эти два года Гроттер превратилась в дорогую игрушку Его Величества Императора…

========== Часть 2. Ее Величество королева Тартара ==========

Длинные, ломящиеся от яств столы располагались по трем сторонам зала. За столами, у самых стен, были расставлены небольшие диванчики; все же свободное пространство огромного зала было отдано под танцы…

— Ее Величество, королева Тартара, Татьяна Гроттер, — объявил герольд.

Королева по традиции прибывала на пир последней.

Когда Татьяна вошла в зал, в толпе прозвучал тихий шепот: как всегда, Ее Величество было эффектно и великолепно.

Она снова не стала собирать волосы, считая, что шикарные локоны — лучшее украшение ее очаровательной головки. Она не надела ни одного украшения, кроме изумрудного колье, подчеркивавшего цвет ее глаз. Но вот платье… Определенно, надеть такое могла позволить себе лишь жена императора, не боявшаяся людской молвы.

Платье было светло-серебристого цвета, в пол — но на этом все его приличие заканчивалось. Оно было… двуслойным. И за полупрозрачным кружевным слоем следовал другой — не доходивший даже до колена и открывавший на всеобщее обозрение длинные стройные ножки в изящных туфлях. Вдобавок, было декольте и полное отсутствие корсета. Вдобавок, напрочь отсутствовали рукава: голые плечи прикрывали лишь волосы. А тонкую осиную талию подчеркивал широкий, расшитый серебряными нитями, пояс.

Склепова довольно хихикнула: наряды для королевы шились по ее выкройкам.

Платье Татьяны вызвало у одной половины дам культурный шок, а у другой — хорошо скрываемую зависть: они себе такого позволить не могли…

Не могли, но шили. Тайком. И потом демонстрировали на провинциальных приемах… Татьяна очень, очень неплохо повлияла на моду Тартара.