На наряды жены Бейбарсов, определенно, не скупился.

Королевы сидели на небольшом диванчике, попеременно принимая от дворян уверения в почтении либо преданности — и ведя неспешную беседу.

— Если в тот пир Вы были одеты подобным образом, я не удивляюсь, почему мой племянник влюбился в Вас, — неодобрительно скривилась Настурция.

— Его Императорское Величество любит красивые вещи, — негромким бесцветным голосом отозвалась Татьяна.

— Вы называете себя всего лишь красивой вещью?

— Я преданная супруга, исполняющая все прихоти своего императора. Глеб любит красивые вещи — и любит их демонстрировать.

В глазах молодой королевы Настурция прочитала усталость…

— Простите мою жесткость с Вашим племянником, — вдруг произнесла девушка, — но Вы понимаете, что иначе было нельзя. Слишком многое поставлено на карту… Влюбленность мальчишки, никогда не видевшего обнаженного женского плечика, не стоит конфликта между двумя странами.

— Я вижу, что Вы не так целомудренны и чисты, как мне рассказывал Его Святейшество Фудзий, — усмехнулась Настурция, — Вы умны, расчетливы и вполне достойны своего отца…

— Насколько чистой можно остаться, стоя у трона? — отозвалась жена императора, — за остальное — благодарю…

— Что было, то было. Но что будем делать с нашей маленькой проблемой? Мой племянник влюблен в Вас без памяти.

— Мне жаль его, — отстраненно отозвалась девушка.

— Хочу спросить прямо — Вы любите своего мужа?

— Зачем Вам это?..

Вопрос женщины, казалось, загнал ее в тупик.

— Пытаюсь понять, насколько Вы виноваты во влюбленности Гурия. Хотя, впрочем, вижу и так… Виной тому — Ваши откровенные наряды! Быть может, Вы специально дразните мальчика?

— Зачем мне это? — искренне удивилась Таня, — в моей постели — император самой крупной державы на этом континенте. К чему мне какой-то принц? Ваши наемники хороши, Ваше Величество… Но не настолько, чтобы менять на них Тартар.

— Всегда есть такая вещь, как женский интерес.

А Вам виднее, Настурция…

— Вы знаете, за кем я замужем. Как Вы думаете… Вызывать ревность такого человека из чистого интереса — разумно ли?

Разумеется, нужно быть самоубийцей, чтобы нарушить верность Красному принцу. Это Настурция понимала лучше, чем никто другой.

— Я повторяю вопрос: насколько Вы любите своего мужа?

— В детстве я мечтала выйти замуж за высокого лорда, — подумав, произнесла Татьяна, — я мечтала, что буду править с ним Севером. Он будет красив, силен, достоин… Мои мечты сбылись, но немного иначе — я вышла замуж за Красного принца, ставшего императором, и правлю с ним Тартаром. Люблю ли я своего супруга? Без всякого сомнения… Люблю — и вместе с тем, боюсь. Я восхищаюсь им. И знаю, что никогда у меня не будет другого мужчины, кроме него…

— А если Вы его переживёте? Мужчинам склонно умирать на поле брани.

— Глеб не обычный мужчина. Он — Некрома. Он не может умереть, — категорично покачала головой Татьяна, — он уже мертв. Душой… Если же таковое и случится, я сохраню ему верность самой своей смерти. Кто может сравниться с императором Тартара?

Уж точно не Гурий, вздохнула Настурция. Рядом с Бейбарсовым ее воспитанник казался блеклой и неряшливой пташкой — настолько красив и величественен был Некрома… Его прямая королевская осанка, ленивые и, вместе с тем, грациозные движения, и бесстрастное выражение лица… А уж как на широких плечах сидел его черный сюртук…

А супруга его? Сразу видно — жена императора, и, не смотря на внешний разврат, держится соответствующе. Куда Гурию такую женщину?! Пусть довольствуется Джейн… Хотя, какая теперь Джейн! Горностепье уже прислало письмо с сообщением о разрыве помолвки. Гурий, что б тебя… Такой союз запорол…

— Татьяна! Я так рад, что снова вижу Вас… — забормотал Гурий, — я ТАК рад Вас видеть…

Юноша, все же, прорвался к королевам…

Рыжеволосая вскинула голову и устало посмотрела на принца.

— Я уже все сказала Вам, той ночью, — тихо произнесла Татьяна.

— Татьяна, но я люблю Вас! — вскричал Гурий.

— А я Вас — нет, — жестко ответила Таня, — удел женщины — верность и добродетель, ее оружие — учтивость и ум. Женщина, вышедшая за монарха, никогда не позволит себе распутства. Она — образец разумности и верности для всей страны. Я думаю, Ее Величество разделяет мое мнение…

Настурция кивнула. Слава богам, Бейбарсов этого разговора не слышит… А вот он, кстати, и идет.

— Пир в разгаре — но мы все еще не танцевали, дорогая супруга, — произнес молодой монарх, с усмешкой наблюдая за Пуппером.

Гроттер молча коснулась протянутой руки…

…- Без всякого сомнения, Вы гордитесь своей дочерью, Леопольд, — заметила Настурция, внимательно следя за грациозными движениями молодой королевы.

По ее уходу компанию озерийской правительнице составил следующий достойнейший в зале — десница Его Императорского Величества. Пожалуй, Настурция оказалась рада его видеть– Гроттер был интересным и образованным собеседником; а кроме того, следовало обсудить кое-какие торговые вопросы…

— Вы знаете, Леопольд… Теперь, спустя двадцать лет, я рада, что мой супруг скончался всего через несколько месяцев после нашей свадьбы, — негромко произнесла женщина.

— Как интересно… А ведь Ваша супружеская верность и красивая любовь вошла в легенды, — насмешливо протянул десница, — но к чему вдруг такое откровение, Настурция?

— К тому, — губы женщины скривились в неприятной усмешке, — что проживи я со Спуриусом немного дольше — скажем, хотя бы еще один год — то стала бы один в один похожа на Вашу дочь…

— Простите? — бровь мужчины недоуменно изогнулась.

— Мой дорогой, старый друг… Я достаточно опытная женщина, и знаю, что скрывается за маской этого ледяного спокойствия и абсолютного совершенства — за ней скрывается душевная пустота. Трон выедает суть. Вытравливает все хорошее, что есть в нас — но ведь Вы, кажется, неплохо знаете об этом по себе самому?

Гроттер молчал — он наблюдал за королевой Тартара, безупречно двигающейся в такт музыки.

— Так что, мне очень повезло — по крайней мере, я сохранила себя. Хотя тогда, помнится, долго плакала… Могла ли я подумать, что буду радоваться смерти своего короля…

— Вы пытаетесь подтолкнуть меня на предательство, Ваше Величество? — медленно вопросил десница, — или намекаете, что Сами не против осуществить покушение?

Нарцисса в ужасе замахала руками.

— Что Вы! Некрома слишком ценный и выгодный союзник… Пока что.

…Императорская чета все танцевала и танцевала — и вот, на последних аккордах, их губы слились в страстном поцелуе…

Настурция окинула взглядом присутствующих — те не демонстрировали никакого удивления; похоже, публичное выражение чувств для господина и госпожи Некрома уже стало чем-то давно привычным и обыденным…

— Бейбарсов… Я вызываю Вас на поединок!!! — вдруг истерично выкрикнул Пуппер.

В зале воцарилась звенящая тишина. Все присутствующие обратили внимание на императора, все еще сжимавшего в объятиях жену — кто-то с любопытством, кто-то с ожиданием, но большая часть — с испугом.

— Как интересно девки пляшут… — произнес Глеб. Такого не ожидал даже он.

— На мечах! Сейчас же!

— Дорогой супруг, — голос Татьяны прозвучал шелестяще, даже как-то по-змеиному — и так же прозвучал, как раскат грома, — сколько времени Вам понадобится на этого безумца?

— Десять-двадцать секунд.

Император — а некогда Красный принц — по праву считался одним из лучших воинов своей страны. Чего нельзя было сказать о Пуппере…

— Мы будем драться за руку королевы Татьяны!

Не выдержав, Настурция совсем не по-королевски отвесила племяннику звенящий подзатыльник.

— Мальчишка слишком много выпил, — произнесла женщина, — надеюсь, Вы не примете всерьез его глупый вызов…

Против Бейбарсова у Гурия шансов не было — она отлично это понимала, а другой наследник не имелся… Да и, чего греха таить, этот юнец оставался единственным существом, которое она любила в этой жизни.