Но вот то, как спокойно на их появление отреагировали женщины, его удивило. Обычно на его хамство отвечали иначе. Обычно хамские рейды возглавлял он… Никак не император Тартара, в котором проснулось ребячество.

Ург и прежде знал, что императрица была красива — но не предполагал, что настолько. Он видел ее на собственной свадьбе с Ритой — мельком; тогда она была моложе и… испуганнее, если он правильно помнил. Несмотря на миловидность, она не привлекла его внимания; теперь же это была уверенная, знающая собственную цену женщина.

Виктор протянул девушкам простыни — и, пока те, кутаясь, занимали место рядом с Таней, император сбросил рубашку с обувью и спрыгнул в воду. За брюки он не боялся — температура воздуха стояла такая, что льняная ткань высыхала моментально… Шилов, а за ним и Ург, не заставили себя ждать.

Шито-Крыто ела фрукты, Ург созерцал внезапно ставшие доступными женские прелести, Шилов с Прасковьей разговаривали взглядами, Глеб продолжал сидеть в воде.

Помедлив, Таня прошествовала к краю бассейна и опустила в воду стройные ноги. Она сидела спиной к остальным — и потому не волновалась, что белая простынь спала много ниже груди…

Ее поза выглядела естественной — хотя, безусловно, она немного выгнула спину, принимая более соблазнительное положение.

— Как Вам архивы? — поинтересовалась Таня.

— Весьма интересно. С учетом того, что давно здесь не был…

— Я посещу их завтра, если Марго отпустит.

Бейбарсов подплыл ближе. Он любовался женой — его пальцы скользнули по ее лодыжке вверх, играя прозрачными каплями; а затем, ухмыльнувшись, он вдруг с силой дернул ее за кисть.

Перед тем, как уйти под воду, Гроттер успела гневно выругаться.

— Отдыхайте, дамы.

Подхватив одежду, Бейбарсов — а с ним и его импровизированная свита, покинул крышу.

— Топить королеву! — донесся до него торжествующий вопль Шито-Крыто и громкий плеск…

Шилов на мгновение повернул голову — впервые за десять лет их знакомства Прасковья, наконец, выглядела счастливой…

***

Помимо мудрости и управленческих качеств, Сарданапал был известен теплой дружбой с Троилом — и потому казался особо ценным.

Император и повелитель Востока сидели в тенистой беседке, попивая прохладный напиток из кислого молока.

— Могу поинтересоваться, что Вы намерены делать, и чем вызван Ваш визит? Мы давно приглашали Вас и Вашу супругу — но обрадовать своим присутствием Вы решили нас только теперь…

— Если Вы мечтали о встрече, могли сами посетить столицу, — с легкой усмешкой ответил Глеб.

— Я стар, и оставляю Тибидохс лишь в крайних случаях, — Черноморов качнул головой.

— Но на балах, кажется, у Вас сил танцевать хватает…

Старик улыбнулся.

— Я РЕДКО оставляю Тибидохс. Зато вовремя отправляю налоги… И не причиняю беспокойств короне. Не это ли лучший показатель верности роду Некрома?

Бейбарсов хмыкнул.

— Ваша правда, Сарданапал. Ваша правда… Что ж… Я прибыл потому, что долее оттягивать было нельзя. Тени становятся длиннее; потом у меня может не оказаться времени.

— Тени становятся длиннее, — повторил правитель Востока, — кажется, именно эту фразу говорил Ваш отец, когда чувствовал что-то плохое…

Глеб кивнул.

— Вы получили благословение, как император; Ваша власть теперь священна и правомерна в глазах верующих… Вы сильнейший монарх на этом континенте. У Вас есть армия, полная казна, наследник, страх и уважение подданных… Вы не боитесь. Вы посещаете высоких лордов не потому, что ищете поддержки — Вам это не нужно, все Ваши последние визиты к ним связаны лишь с особой формой контроля… Для чего Вы приехали, император?

Молодой мужчина откинулся в кресле и скрестил руки замком.

— Мне нравится вести деловые разговоры. Что ж…

========== Часть 19. Мертв всегда ==========

Бейбарсов стоял у окна, скрестив руки. Последние два года он занимался тем, чем должен был: он строил империю, заключал союзы, плел интриги, принимал законы, казнил виновных… В свободное от работы время посещал сына — полную свою копию, разве что, зеленоглазую…

Он посвятил жизнь Тартару. У него было все — но кое-что не получалось.

Он не мог подчинить себе всего одну женщину… Она не хотела раскрывать ему сердце, отказывалась отдаться… А ведь в грядущих событиях она понадобится. Вся. До последней капли. Без этого будет никак.

Бейбарсов выстраивал свой мир на крови; он был сыном Тантала, и не считался ни с чем. Он шел по головам, потому что так было положено — потому что имел на это право как представитель рода Некрома.

В последнее время он часто вспоминал отца. Отчасти он ему завидовал — у того был Лео Гроттер. Был человек, которому он доверял безоговорочно… С которым, увлеченный, строил свое государство и трудился «во благо народа» и собственных амбиций.

У Тантала был лучший друг, который всегда поддерживал его.

Тантал предавал, любил, убивал, интриговал… Но при этом доверял — в тех границах, которые сам себе обозначил; и в этих границах ему и его другу было вполне комфортно. Как и Лео, Тантал без зазрения совести делал все ради собственной выгоды.

Он даже распорядился убить возлюбленную жену… Ведь так было правильным, было необходимо. Глеб, был уверен, не смог бы так.

Глеб отлично понимал, что он в разы умнее, талантливее и решительнее собственного отца… Уже в тридцать лет он достиг много большего — да, пусть и трудился на уже возведенном фундаменте.

А еще Тантал позволял себе быть счастливым. Бейбарсов ведь никого к себе не подпускал… Он позволил искалечить Багрова — просто чтобы наказать за непослушание, отодвинул приобретающего все большее влияние Гломова, убрал в глушь Ярояра — все, чтобы укрепить личную власть… Причинял боль собственной жене — потому, что только таким образом хоть как-то чувствовал себя живым. Он использовал ее в своих политических играх, как последнюю пешку.

Как истинный Некрома, он был мертв всегда. Ее боль, ее крики еще заставляли его испытывать эмоции… Вожделение, гнев, воистину темную страсть… Жажду обладания. Ему доставляло ни с чем несравнимое удовольствие знать, что эта женщина, ненавидящая его за причиняемые в постели муки и природную жестокость, подчиняется ему… И извивается под ним помимо своей воли, теряя контроль над телом, выгибаясь в очередном оргазме.

Эта женщина сломалась, прогнулась, почти потеряла себя — и, восстав, сохранила свою суть. Достойная дочь своего отца. Наивная, она еще желала любви… И надеялась, что сможет вызвать ее. Но ту любовь — которая она так хотела — она никогда не получит. Ведь Некрома мертв всегда.

Ведь только их противостояние еще удерживает его от окончательной смерти. От того, чтобы стать живым трупом на престоле империи…

Тени становятся длиннее.

Бейбарсов шел к этому долго — два года. Посеянные им плоды вот-вот должны были взойти. Он не знал, что из этого выйдет, и как придется вылезать с этой ямы; знал лишь одно — потом никто не сможет угрожать его детищу, его Тартару. Знал, что победит. Что войдет в легенду.

Тени становятся длиннее…

Татьяна еще не спала, когда он вернулся в выделенные им покои. Она выглядела вполне счастливой — безусловно, ей здесь нравилось… Если бы не тоска по сыну, она была бы много счастливее. Возможно, стоило взять наследника с собой?

Девушка находилась на террасе; практически обнаженная, она сидела на широком парапете, свесив за ограждение, к пропасти, стройные ноги.

Она наслаждалась чувством свободы, ощущая, как теплый ночной ветер скользит по ее коже. Она никогда не боялась высоты — ей было хорошо здесь, на границе с пустотой, где так низко опускалось бескрайнее звездное небо и открывался потрясающий вид на бесконечные леса и океан…

Бейбарсов подошел сзади и приобнял ее за талию. Вздохнув, жена откинула голову на его плечо.

Оба молчали.

Она позволила развернуть себя лицом и без возражений встретила поцелуй — впрочем, как и всегда… Она доверилась его рукам и разрешила опрокинуть себя на теплый камень невозможно широкого ограждения — голова ее коснулась самого края.