Лоткова хихикнула. О некоторых подробностях жизни Дафны она мужу так и не рассказала…

— Она изучает, в каких углах может прятаться засада, где безопасно выгуливать меня и императорского наследника, а также выискивает тайные ходы и принимает другие меры по безопасности, — хмыкнула Татьяна.

— Но зачем? — в глазах Софьи отражалось искреннее недоумение.

— Телохранительница, говоришь… — повторил Ягун, — ну что ж, ясно. Не обращай внимания, мама. Так надо.

Жена десницы, наконец, понимающе кивнула. Да, — кажется, Леопольд говорил, что при дворе были специально обученные люди, состоящие при королевских особах… Их положение практически приравнивалось к членам Совета — настолько важные функции они выполняли на службе.

И у Татьяны была такая же «компаньонка»…

С прибытием Татьяны замок заметно оживился.

Каждый день приезжал кто-то из северных баронов — выразить почтение к королеве и императорскому сыну. Софья только диву давалась, с какой легкостью ее дочь принимала гостей; помнится, раньше она терпеть не могла присутствовать на подобных рода встречах. Татьяна вела заумные беседы так просто, так ненавязчиво и покровительственно-любезно, что вскоре от нее был в восторге весь Север. Приятные подарки — книги, украшения, игрушки для Владияра — несли даже мелкие дворяне, уходившие от нее опьяненные разговором с такой царственной персоной. Такой дружелюбной, простой, родной — и вместе с тем, величественной и изысканной…

Север гордился ей. Гордился, что женой императора стала так, кто родилась в их землях. Дочь высокого лорда Леопольда Гроттера, дочь десницы… Маленькая рыжеволосая девочка, некогда достававшая своими выходками все окрестные земли.

В свободное от гостей время Таня мало сидела сложа руки — она гуляла с Владияром и читала ему повести, охотилась и рыбачила с Ярояром, совершала с ним продолжительные конные прогулки… Упражнялась в стрельбе и фехтовании с Дафной, музицировала на дедовской «скрипочке» — огромном контрабасе в старом кожаном футляре… Просиживала часами в библиотеке Леопольда. Даже помогала северному наследнику разгребать его рабочие завалы и давала дельные советы по управлению… «Привыкнет — разленится», — поначалу предостерегала ее Софья, но вскоре успокоилась: приемный сын, в кои-то веки, демонстрировал прилежание и стремление учиться.

Если Леопольд, чтобы «наследник научился плавать», бросал того в воду — Татьяна терпеливо объясняла. Из раза в раз, периодически отвешивая Ягуну подзатыльники и осыпая «комплиментами», на которые тот не обращал внимания: он действительно был рад возвращению сестры… Больше, чем все остальные.

А вскоре пришла другая радость: спустя больше двух лет после заключения брака о своей беременности объявила Катерина…

========== Часть 9. Гость ==========

Так прошло почти три недели. Но однажды вечером во дворе затрубил герольд, оглашая о прибытии очередного гостя…

— Господи, и кого это принесло, — расстроено воскликнула Софья.

Честно говоря, она уже основательно устала от частых визитов своих вассалов… Не было б их хоть день! И СТОЛЬКО Тане приходится общаться там, в столице?! В душе женщины медленно начинало созревать сочувствие…

Герольд все трубил — так настойчиво и основательно, что женщины и гостившие в замке дворяне вышли встречать новых посетителей…

Во двор въехала колонна всадников, и Таня мысленно поморщилась, но выступила вперед.

Всадник на бледном коне — высокий, в дорогом черном одеянии, спешился. Во дворе Северного замка стоял Его Императорское Высочество Глеб из рода Некрома…

Татьяна выдержанно поклонилась; император поцеловал руку жены — а затем коснулся ее губ в обжигающем страстном поцелуе, вырвавшем вздох у всей женской половины присутствующих… Глеб умел производить впечатление, с горечью отметила она.

Удерживая жену за руку, он направился к хозяйке замка, близкой к полуобморочному состоянию от присутствия в обществе такой высокопоставленной персоны.

— Если Вы не возражаете, дорогая леди-мать, я хотел бы провести день в Вашем замке — отдохнуть, привести в порядок себя… и коней. Как Вы знаете, мы совершаем рейд по нашим территориям — перед визитом к нашим дружественным соседям. А я не видел Вашу прекрасную дочь уже почти месяц…

А я тебя еще месяц бы не видела, подумала Таня, но вежливо улыбнулась.

Они поразительно смотрелись рядом. Красное и черное… Пламя и могильный холод: сегодня девушка вновь надела свое платье цвета крови…

— Мы безумно рады, что Вы почтили наш скромный замок своим присутствием, — с волнением ответила Софья, — иметь такого гостя, как Вы — высшая честь.

Бейбарсов кивнул, изображая благодарность…

Жена повелителя Севера все не сводила глаз с императорской четы.

Она выезжала в столицу еще реже, чем Ярояр. Леопольд предпочитал оставлять ее следить за Севером — и потому женщина, наконец, осознала, что стала матерью королевы… Столько лет спустя.

— Как в столице? — поинтересовалась Таня, пока они с супругом шли по длинным полутемным коридорам.

Она вела себя так непринужденно, что женщина в очередной раз только позавидовала.

— Спокойно, как и всегда. Твой отец все держит в руках мудро и достойно — поэтому можешь гостить здесь столько, сколько тебе вздумается. Я пробуду в разъездах еще две недели.

А через две недели изволь занять свое законное место в моей постели, прочитала Таня.

— Благодарю Вас, дорогой супруг.

Софья, семенившая следом, была готова лишиться чувств.

— Татьяна, гостевые покои еще не готовы…

Мужчина резко остановился и обернулся.

— Вам не стоит волноваться, — и он почтительно поцеловал ее руку, — я не притязателен. Покои жены меня вполне устроят. А кроме того, я буду рад оказаться там, где провела свои юные годы та, кто украла мое сердце.

Жены… Да, конечно… Таня давно его жена.

Софья спешно распорядилась о ванне.

— Ужин будет через три часа… Сейчас Вам принесут легкую закуску, ведь Вы так устали с дороги…

— Благодарю Вас, матушка, — усмехнулся мужчина, — но я предпочту перекусить кое-чем другим.

Рука Его Величества собственнически покоилась чуть ниже талии ее дочери — и женщина густо покраснела.

Матушка… А ведь она была старше императора всего чуть больше, чем на десять лет!

Извинившись, Софья предпочла оставить императорскую чету наедине — чего, впрочем, от нее и требовали.

…Мужчина скинул сюртук и приблизился к жене.

— Я могу попросить Вас сначала принять ванну? — негромко, дерзко вопросила Татьяна, — мне больше нравится, когда Вы пахнете мылом, а не лошадьми.

— Я не видел тебя месяц, — произнес Глеб.

— И сможете вполне спокойно потерпеть еще полчаса. Я даже сама буду прислуживать Вам.

Глеб усмехнулся.

— Ну что ж, если Вы идете на такую любезность…

Он, наконец, огляделся. Комната была в целом неплохая — чуть меньше ее дворцовой спальни; разумеется, и убранство оказалось значительно беднее. Сразу бросалось в глаза, что, несмотря на последние две недели, здесь давно никто не обитал… А еще здесь было огромное окно с живописным видом на цветущие деревья, камин — и двуспальная кровать с балдахином. А кроме последнего, ему ничего не требовалось.

— Когда я была маленькая, — вдруг произнесла Таня, — то часто сбегала по ночам из замка при помощи этой яблони. Разбегалась, прыгала на вот эту ветку — видите, какая массивная — и бежала по своим делам. Обратно меня впускали слуги через свой ход… Отец с матерью много раз порывались спилить эту чертову яблоню, но ее редкий сорт, а также исполинские размеры, их останавливали. Ее посадил еще мой покойный дед, Феофил, когда был молод.

— Вот как, — пробормотал Глеб.

Здесь, в родном замке, Татьяна стала какой-то более… человечной. Простой. И вместе с тем, совершенно несочетающаяся с этим местом.

В дверь постучали — слуги принесли воду, и девушка проводила его в небольшую, вымощенную кафелем, комнатку. Комнатка имела выход не только в покои Тани, но и в общий коридор, отметил Глеб — и это показалось удобным. Не нужно будет ждать потом…