На крыльце их встречает Джули с внуком на руках. Хантер радостно дергает бабушку за волосы. Бен чувствует себя так, будто не видел сына целый год. Он прижимает ребенка к себе, обнимает крепко-крепко. Бен поворачивается к Майку, смотрит на него спокойно, будто все эмоции и жгучая боль остались там, у скрытого от чужих глаз, лесного озера.

— Я отомщу за него.

Майк впервые видит Бена таким. Целеустремленным. Опасным. Ему не нравится этот взгляд, проникающий внутрь, превращая внутренности в кашу, словно мешая их раскаленной кочергой. Но Шеппард уверен, что мальчишка не успокоится, пока не превратит жизнь Саймона Андерсена в ад.

========== 41. ==========

Глава 41.

В конверте, что принес Майкл, были не только записка, фотографии и рисунки. Уже дома Бен находит маленькую черную флешку. Ноутбук грузится непростительно долго. Ожидание убивает. Неизвестность убивает.

Когда на экране появляется уставшее, но улыбающееся лицо Андерсена, сердце Бена пропускает удар. Он останавливает запись. Смотрит внимательно на знакомые черты и не узнает. Человек по ту сторону экрана больше не тот мальчишка, которого Бен обнимал на автобусной остановке, прощаясь. Это кто-то другой, уставший и повзрослевший, но одновременно такой родной. Бен запускает видео. Вик трет глаза и улыбается в камеру.

— Привет, Бенни. У меня буквально пять минут. Мне столько хочется тебе рассказать. Не знаю, с чего начать.

Изображение мелькает. Андерсен показывает свой браслет. Смотрит на серебряную полоску, будто видит впервые. У Бена на запястье такой же. Сейчас он кажется безумно тяжелым, обжигающим.

— Олсен пересылает мне каждое твое сообщение. Хантер быстро растет. Он похож на Тину. Наш сын чертовски красивый. Мне жаль, что я не видел, как он впервые улыбнулся или пошел, или заговорил. Он ведь уже заговорил?

Бен смаргивает непрошеные слезы. Хантеру год. Он впервые самостоятельно пошел в начале лета. Сейчас малыш говорит что-то отдаленно напоминающее «папа», «дай» и «Кенни» и все еще издает очень много малопонятных звуков. Бен ненавидит себя за то, что Вик уже никогда этого не узнает.

— Слушай меня, я не знаю, как и когда эта запись попадет к тебе. Да это и не важно. Этот контракт продлится всего пять лет. Скоро у меня отпуск. Я планирую провести пару недель в Нью-Йорке с Тиной. Ты знаешь, нам нельзя видеться. Мой отец все еще законченный ублюдок. Кеннет рассказал мне и о том, что он устроил зимой, и о Майкле. Бенни, ты должен знать, я рад за тебя. За вас обоих. Но если я когда-нибудь вернусь домой, я отобью тебя у этого говнюка. Понял? Так ему и передай!

Вик на записи усмехается, а Бен не может сдержать слез. Когда он включал ноутбук, то и представить не мог, что ему будет так больно. Бен не думал, что что-то может быть больнее, чем известие о смерти любимого человека.

— Я горжусь тобой. После всего, через что тебе пришлось пройти, ты остаешься собой, ты видишь свет там, где его не должно быть. Ты остаешься сильным, защищаешь тех, кого любишь. И я все еще не знаю, что буду делать, если разочарую тебя. Ты мой свет, Бенни.

За кадром сигналит машина. За спиной Вика появляются люди в форме. Бен не слышит, что они говорят, но Андерсен кивает и снова оборачивается к нему.

— Ты сделал то, что я просил — научился жить без меня. У тебя хватило на это сил. И я люблю тебя за это еще сильнее. Не сдавайся. Не прекращай видеть красоту во всем. Ты художник. Твори! Ради меня. Ради нашего сына. Мы еще встретимся, малыш. Я люблю тебя.

Изображение зависает. Вик прекратил запись, и теперь он просто застыл. Навсегда. Бен сворачивается на кровати, прижимая колени к груди, накрывается с головой окровавленной курткой и наконец, дает эмоциям волю. Он захлебывается рыданиями. Сбивается на всхлипы и не может остановиться.

Майк стоит за дверями комнаты художника. Он слышал каждое слово Андерсена и каждый всхлип Бена. Парень решает не нарушать его уединения, дать им возможность попрощаться. Возможно, следующее их путешествие будет на кладбище. И Хадсон, наконец, примет произошедшее, сможет отпустить.

***

Тина так громко не кричала с тех пор, как на свет появился Хантер. Девушка кругами ходит по гостиной, размахивает руками и отчитывает Бена, как провинившегося школьника. От ее крика болит голова и крутит живот. Таких слов от мисс Мейсон Бен не слышал очень давно. Если дать ей волю, она может продолжать орать часами. Вот только времени у них нет. Нужно действовать, пока художник не передумал.

— Я просто хочу отомстить, — говорит Бен, заставляя Тину притормозить.

Он уже час рассказывает семье, зачем собирается снять на видео и выложить в сеть рассказ обо всем, что произошло за последние два года. Он загорелся этой идеей после того, как увидел послание Вика. И да, он понимает, как это опасно. И он знает, что связываться с Андерсеном-старшим ужасная затея. Но Бенедикт так хочет, чтобы его историю услышали. Ему нужно, чтобы люди узнали, каким героем на самом деле был Виктор.

— Включи голову, безумный мальчишка!

— Твой отец прав, Бен. Вы уже пытались бороться с этим человеком, и это стоило Виктору жизни. Ты должен заботиться о своем сыне, а не лезть на рожон, — Джули настороженно смотрит на сына.

Бен не ждал поддержки ни от Тины, ни от родителей. Он понимает их точку зрения. Он даже готов принять ее. Но отступить прямо сейчас не готов. Хадсон подходит к Майку, присаживается на корточки рядом с ним и спрашивает:

— Что ты думаешь?

Майк, все это время сидевший на диване, поднимает голову. Он смотрит на Бена и не узнает его. Это уже не тот наивный влюбленный художник, которому он когда-то причинил много боли. Бен вырос. Он научился понимать жизнь и отличать свои иллюзии от реальности. Во всяком случае, Майк очень надеется на это. Парень учится, работает, растит сына и пытается жить с кучей кошмарных воспоминаний, что мучает его по ночам.

— Я думаю, что ты идиот.

— Я дожил до того дня, когда готов согласится с тобой, — усмехается Алан, хлопая парня по плечу.

Шеппард пропускает сарказм мистера Хадсона мимо ушей. Ему нужно, чтобы Бен не просто услышал его. Ему нужно, чтобы тот понял его. И если сейчас Бен готов слушать, значит, у него есть шанс достучаться до помешавшегося на мести художника. Виктор говорил о свете, который Бен когда-то видел в каждом. Даже в нем, в Майкле Шеппарде.

— Тина права. Твои родители правы. Ты законченный идиот, если решил, что сможешь тягаться с Саймоном Андерсеном.

— Майк…

— Бен, ты в отчаяние. Тебе больно. Ты пытаешься залезть в пасть ко льву, наплевав на последствия. Но он должен заплатить за то, что сделал с твоей семьей. Я помогу тебе. К тому же, я бы никогда не простил себя, если бы оставил тебя одного, ведь ты ни черта не знаешь о мести. Ты — свет, Бен. Никогда не забывай об этом.

Никто не успевает ничего понять. Бен падает на колени и обнимает сидящего на диване парня, целует лицо, прижимается лбом ко лбу и шепчет «спасибо», как заведенный. Майкл обнимает его, приглаживает непослушные вихры, целует в висок.

Тина хлопает в ладоши, заставляя всех сбросить оцепенение. Она разворачивает Бена к себе. Обходит со всех сторон, оценивая, и говорит:

— Ладно, если ты хочешь стать звездой ютуба, к черту, пусть будет по-твоему. Но тебе нужен грим, иначе ты получишь славу заплаканной девчонки, а не крутого разоблачителя.

***

Майк устанавливает камеру в гостиной. Нет, он совсем не злится из-за глупой идеи Бена. Возможно, немного нервничает. У него так трясутся руки, что установить штатив с первого раза не выходит.

Когда Тина приводит Бена, тот выглядит как раньше. До бессонных ночей, до вечного страха и бесконечных проблем. Он выглядит девятнадцатилетним мальчишкой, которым и является. Майк надеется, что вскоре художник сможет выглядеть так без тонны дурацкой косметики.

Последние приготовления закончены. Шеппард стоит за камерой, следит за тем, как Бен выглядит в объективе.

— Запись пошла. Начинай, как будешь готов.