— Я не готов.

— Соберись.

— Нет. Нет. Выключи ее.

Красный фонарик гаснет, оповещая об окончании записи. Бен встает с кресла. Он топчется на месте, стараясь унять беспокойство. Он казался себе таким решительным, пока Тина его гримировала, что удивлен собственной реакцией.

— Страшно?

— Чертовски.

— Чего именно ты боишься? Разрушить жизнь этого урода или что люди обвинят во всем тебя?

Бен не отвечает. Падает обратно в кресло. Смотрит загнанным зверем и молчит. Его разгадали. Стоит только обдумать все произошедшее, как чувство вины снова давит. Бен ничего не может с этим поделать. Возможно, он так привык быть жертвой, что боится того, что могут сказать люди.

— Мы уже говорили об этом. Смерть Андерсена не твоя вина, понимаешь?

— Мозгом — да.

— Если ты хочешь отступить, давай. Только решай быстрее, пока твой тональник не потек.

Шеппард действительно хорошо знает мальчишку. Знает его слабости и рычаги давления. Чертов манипулятор. Бен не готов сдаться, не готов отступить. Он хочет, чтобы Саймон Андерсен горел в аду. Бен кивает, дает сигнал для начала съемки.

— Запись пошла.

— Меня зовут Бенедикт Томас Хадсон. Я хочу рассказать, почему Виктор Андерсен герой.

Бен смотрит в камеру и начинает говорить. Он рассказывает обо всем, что им удалось пережить. О травле в школьных коридорах, о насилие в семьях. Бен нарочно тянет время, не переходя на личности. Когда речь заходит о Викторе, его голос дрожит. Воспоминания даются тяжело. Они причиняют много боли, но от них становится… теплее. Время записи перевалило за 15 минут, и Майк просит его поспешить — никто не любит долгие монологи.

— Виктор Андерсен погиб героем. Он умер, защищая свою семью. У него больше никогда не будет возможности увидеть сына, а Хантер, никогда не сможет поговорить с отцом. Это больно. Терять любимых больно. И сейчас больше всего на свете я хочу, чтобы он знал, я никогда в нем не разочаруюсь, никогда не мог и не смогу впредь ненавидеть его. Спасибо.

Майкл выключает камеру. Он видит, как боль воспоминаний сковывает художника, мешать сделать вдох и оторвать взгляд от собственных колен. Но вместе с оцепенением приходит легкость: плечи расправляются, голова поднимается. Объятие выходит крепким, поспешным. Бен прижимается к груди, сжимает плечи. Он не плачет, не дрожит больше.

— Я будто снова могу дышать.

— Все-таки легче?

— Даже если мы не победим, от такой шумихи он уже не отделается.

— Я спрашивал не об этом.

— Легче. Отвези меня на кладбище. Я готов попрощаться.

— Завтра. Сейчас ты должен поесть и выспаться.

— Майкл?

— Что?

— Я люблю тебя.

— Знаю.

========== Эпилог. ==========

Эпилог.

Кладбище встретило их тишиной. Людей совсем не было. Среди стройных рядов мраморных плит они быстро отыскали могилу американского солдата. Цветы еще не успели завянуть. Бен сдвигает их в сторону.

«Сын. Отец. Герой. Любимый».

Вряд ли эту эпитафию составлял мэр. Он бы точно упустил «любимый». Если подключить воображение, то можно представить, что это о нем, о Бене. Парень усмехается. Все что осталось от них — «любимый» на надгробной плите и серебряный браслет на запястье. Вот и вся история. Бен знал, что она не закончится хорошо, но никак не мог подумать, что финал приведет его на кладбище.

Виктор ненавидел цветы, но любил оставлять их на своей подушке для Бена. Виктор ненавидел своего отца, но любил мать и поэтому не мог уйти. Виктор любил рисовать, баскетбол и животных. Виктор любил Бена и ненавидел войну.

Бен опускается на землю. Он рассматривает фотографию — Андерсен в военной форме на фоне флага США. Нет, солдат не улыбался на фото, но этот лукавый блеск в глазах даже армия была неспособна выбить из бывшего капитана баскетбольной команды.

— Я пришел попрощаться. Прости, что не пришел раньше. Я просто не мог. Твоя смерть не входит в концепцию хорошего финала. Ты должен знать, Майк заботится обо мне, а я учусь не видеть тебя в каждом встречном. Боже, я так виноват, Вик.

— Его смерть не твоя вина, Бен. Кстати, ты отлично смотришься в кадре.

Миссис Андерсен снимает солнечные очки. Она выглядит иначе. Бен запомнил ее совсем другой. Куин изменилась. Боль всегда меняет людей. Но дело не только в печальных глазах и спортивном костюме, вместо привычных нарядов. Изменилось что-то еще, что-то внутри нее, но Бен не может понять что именно.

— Я знала, что найду вас здесь. Я хотела сказать спасибо. Вам обоим. Особенно тебе.

— Миссис Андерсен…

— Нет, дорогой. После развода я вернула свою девичью фамилию. Теперь я мисс Райт. Мои дедушки, наконец, могут мной гордиться.

— Я запомню.

— Ты должен узнать до того, как это будет во всех новостях. Сегодня у офиса мэра прошла демонстрация, потом подъехала полиция. Я дала показания, Бен. Есть доказательства коррупции и еще некоторых незаконных действий. Полицейские возобновили дело прокурора. Саймон под арестом.

Бен резко поднимается. Голова кружится, и он неловко заваливается набок. Майк обнимает мальчишку за плечи. Мисс Райт улыбается.

—Я знаю, ты люблю Вика, а он больше всего на свете любил тебя. Ты не виноват в его смерти. Это лишь моя вина. Я никогда не смогу это исправить.

— Мисс Райт, Вик бы гордился вами.

— Он бы гордился тобой тоже. И Майклом. Тем, что вы построили после всего. Я знаю вашу историю, Тина не очень хорошо умеет хранить тайны.

— Мы любим ее не за это.

Куин обнимает Бена, и сдержать слезы больше не получается. Он знает, женщина никогда не простит себя. Но кто он такой, чтобы самому не простить ее.

— Я хочу познакомиться с внуком.

— Хантер маленькая копия своего отца.

Пока Майк провожает мисс Райт к машине, Бен снова склоняется над могилой. Он снимает с руки свой браслет, тот самый, который когда-то ему подарил Вик. Серебро почти сливается с серым мрамором.

— Ты как-то сказал, если финал выдался поганым, значит, это еще не финал. Я знаю, что фраза не твоя, но от того она не становится менее правильной. Я выполнил обещание, я научился жить без тебя. Теперь, когда мы смогли наказать виновного в твоей смерти, финал вышел хорошим. Наша история закончена, Вик. Она кончается прямо здесь. Спасибо за все. Я никогда тебя не забуду. Я расскажу нашему сыну все о тебе. Ты должен знать одну очень важную вещь, я никогда тебя не ненавидел. Никогда. Я люблю тебя, Виктор Андерсен. И всегда буду любить.

Без браслета, Бен чувствует себя голым, беззащитным и одновременно свободным. Боль всегда остается болью, но когда ее отпускаешь, становится легче.

Майк ждет его у машины. Он не торопит мальчишку, наблюдает издалека и надеется, что Бену действительно удастся оставить все это здесь. Поставить точку, и, если не забыть, то хотя бы принять. Шеппард улыбается, ободряюще целует в макушку, когда Бен его обнимает.

— У нас уже десять тысяч просмотров. Ты сделал это.

— Мы сделали это. Поехали домой. Познакомим Куин с ее внуком.

Бен трет лицо. Казалось бы, еще нет и полудня, а он уже так устал. Бен оборачивается. Смотрит на усыпанную цветами могилу и обещает сам себе, что теперь все будет хорошо. Они справятся вместе.

***

Когда Кейси выносит из палаты своего новорожденного сына, Бен не сомневается, какое имя увидит на бирке. Виктор Олсен заливается громким плачем и никак не хочет успокаиваться, несмотря на уговоры матери. Кеннет берет малыша на руки и укачивает его за считанные секунды. У него было много времени натренироваться с первым ребенком. Девочку назвали Хоуп. Им всем тогда нужна была надежда.

Парни так и живут в квартире Майка в Нью-Йорке. Правда, теперь это их квартира. Бен официально уже месяц как Шеппард. Майк усыновил Хантера. И после всей волокиты с документами, они стали настоящей семьей. Очень счастливой семьей, в которой все чаще заходит речь о втором малыше.

Бен не знает, Майк очень ревностно оберегает его покой, но мисс Райт выиграла дело. Мэр был осужден. Вик не зря называл отца трусом. Саймон просидел в изоляторе десять дней, после чего повесился на собственном ремне, не дождавшись перевода в тюрьму. Вряд ли кто-то сожалел о скоропостижной его кончине. Куин же выпустила мемуары, а заработанные деньги пожертвовала в фонд поддержки жертв домашнего насилия. А еще открыла свой фитнес-клуб. Иногда она приезжает в Нью-Йорк к внуку, которого любит больше всех на свете.