========== 36. ==========

Глава 36.

Майк ощутимо вздрагивает, когда слышит громкий крик, доносящийся сверху. Бен определенно не справляется с нахлынувшими эмоциями. Кейси бездумно жмется ближе к Кеннету. Она винит себя. Глупо, но вполне заслуженно. Майк думает, что было бы лучше, если бы она рассказала об этом утром или не рассказала бы вообще. Он перечитывает статью в третий раз. Врачи не дают гарантий и отказываются от комментариев, но Виктор жив. И сейчас это должно стать той ниточкой, которая заставит Бена прийти в себя.

Шеппард возвращает чудом уцелевший телефон хозяйке. Он намеревается пойти за Беном, объяснить, что рано паниковать и впадать в депрессию, рано хоронить Виктора, потому что тот жив и будет в порядке. Андерсен-младший всегда сможет найти выход из любой ситуации, вот только как объяснить это напуганному художнику, он не знает. Алан преграждает ему путь.

— Подожди. Дай ему переварить.

Парень отступает, кивая. Вечеринка заканчивается, не начавшись, но вряд ли кто-то будет упрекать Хадсона в плохих манерах. Кеннет и Кейси уезжают с родителями девушки. Тина идет в свою комнату, забрав проснувшегося Хантера. Хозяева дома, тихо переговариваясь, удаляются к себе. Майк остается в гостиной на диване. Он полночи дежурил под дверью комнаты Бена, вслушиваясь в сбитое дыхание и беспорядочные всхлипы вперемешку с тихим шепотом. Уже под утро к нему присоединяется мисс Мейсон. Она садится у противоположной стены, вытягивает ноги. Ее голос тихий и немного дрожит, она протягивает большую кружку с черным кофе.

— Шел бы ты спать, Шеппард. Ты все равно ничем ему не поможешь.

Он знает — девчонка права. Он не сможет помочь. Бен всегда был слишком эмоциональным, все пропускал через себя, а так нельзя. Это убивает. Майк отпивает из кружки. Удивляется, что Тина знает, сколько ложек сахара нужно положить, а потом вспоминает, как однажды она позвонила Бену, когда он готовил чай для своего соседа. Он тогда очень громко спрашивал, сколько сахара положить, как всегда забыв о телефоне у своего уха. Видимо она запомнила. Майка пугают глупые, бессвязные мысли. Ему нужно сосредоточиться не на ней.

— Он справится?

— Ну, с тобой же он справился.

— Туше.

Тоже верно. Бен сильный. Он умеет справляться со всем, что подбрасывает ему жизнь. Он бегает каждый день в шесть утра. И заставляет Майка бегать с ним, хотя тот и считает, что это определенно какое-то психическое отклонение — бегать в такую рань каждый божий день. Бен смелый. Он добрый. Он усыновил ребенка человека, которого больше никогда не увидит. Бен выносливый. Он учится, рисует картины для кафе, ухаживает за Хантером и содержит дом в чистоте, готовит еду. Бен справится. Майк позволяет Тине увести себя вниз. Он засыпает, как только голова касается подушки.

Сон не длится долго. Он просыпается от шума. Гудит, прогреваясь, мотор, громко хлопает дверь. За окном темнота, и красные мигающие фары кажутся нереальными, пугающими, как глаза адского зверя. Майк смотрит на часы: семь утра. А потом в сонном мозгу что-то щелкает. Он выбегает из дома босиком в домашних штанах и без футболки. На улице 26 декабря. Сугробы и температура минус шесть, а он стоит полуголый посреди дороги, что-то кричит вслед уезжающему автомобилю и пытается унять нарастающий, словно снежный ком, страх.

Майкл возвращается в дом, одевается так быстро, как это вообще возможно. Он поедет за ним куда угодно. Не важно, хочет Бен его видеть или нет. Майк уверен на сто процентов — художник нуждается в ком-то, кто готов быть рядом. Нуждается в нем. Он никогда в действительности не умел переносить такую боль и вряд ли сейчас что-то принципиально изменилось.

Тина появляется как обычно незаметно. Бен уже грозился, что повесит ей на шею колокольчик, чтобы она больше никого не пугала. Майк замечает ее сразу. Он кивает девушке, натягивает ботинки и уже направляется к двери, бросая напоследок:

— Он уехал.

Мейсон опускается на диван. Она выглядит безумно уставшей. Майк не знает, как ей удалось, но Хантер проспал всю ночь без слез. Скорее всего, она не отходила от ребенка. Значит, соскучилась.

— Я слышала. И ты собрался ехать за ним? Куда? Ты вообще представляешь, где он может быть? Оставь его, Шеппард. Дай ему побыть наедине со своей болью.

Тина заставляет его сесть. Майк только сейчас понимает, что надел ботинки на голую ногу, да еще и правый с левым перепутал. Парень усмехается. Стаскивает обувь. Да, он должен дать ему время. Бен вернется, как только успокоится, как только будет готов принять помощь и поговорить.

Ближе к полудню в гостиную спускаются мистер и миссис Хадсон. Алан смотрит на парня и совершенно не замечает Тину. Майк напрягается, вытягивается на диване. Взгляд Алана не злой и не рассерженный, скорее вымученный, усталый. Он отворачивается, наливает себе и жене кофе. Шеппард же не сводит с него глаз, да и Тина рядом выглядит неспокойно. Слишком сосредоточенной на помешивании своего чая.

— Скажи, что это ты стащил бутылку виски из моего бара. Потому что если это был не ты, у нас огромные проблемы.

— Это был не я.

Джули хватается за голову. Муж помогает ей дойти до дивана, усаживает на него, а Тина укрывает ее ноги пледом. Теперь Майку кажется очевидной причина того, что прежде чем уехать, Бен снес мусорные баки. Он был пьян уже тогда, когда садился за руль. Черт бы побрал Бенедикта Хадсона! Миссис Хадсон держится за сердце и пьет резко пахнущие капли, наблюдая за Майклом.

— Кому ты звонишь? — спрашивает она.

— Догадайся. Черт, телефон выключен.

Майк плюхается в кресло, бьет кулаком по столу. Благо он не стеклянный. Тина молчит, держит за руку Джули, которая все еще прижимает руки к груди и бледнеет на глазах. Сейчас она так похожа на Бена, после прочтения той дурацкой статьи.

— Успокойся, — строго говорит Алан, — Надо найти его. Нам очень повезет, если его остановит полиция, а не дерево.

Конечно же, они звонят Кейси и Кеннету. Чем больше машин на ходу, тем быстрее они смогут найти пропавшего художника. Как позже оказалось — это совсем не факт. Когда к вечеру они возвращаются к дому с пустыми баками и без мальчишки, Майк делает то, что поклялся себе никогда не делать. Он звонит Виктору. Естественно, ответом ему служат лишь длинные гудки.

Шеппард набирает его номер в сотый раз. Ответа нет, но гудки меняются на короткие — линия занята. Вдруг Кеннет хлопает его по плечу, протягивая свой телефон. На дисплее фотография улыбающегося капитана баскетбольной команды. Одна из последних.

Первое, что слышится из динамика, хриплое: «Что с ним?». Видимо, после ранения прошло немного времени, и сил у Виктора совсем нет. Это бесит и одновременно вызывает восторг. Майкла никогда не любили настолько сильно. Ему кажется, что кроме Бена, его вообще никто никогда не любил.

— Напился и сбежал.

— Кто догадался рассказать ему об этом в Рождество? Кейси? Я ей руки оторву, — хрипит Вик, — Как давно он уехал? В каком направлении?

— Около семи утра. На восток. Мы обыскали весь город. Его нигде нет.

— Вы искали не там. Его нет в городе. В паре километров от указателя на восточной границе будет небольшое озеро и высокий холм. Я уверен, Бен там.

— Я напишу тебе, когда найду его.

— Возьми телефон Кеннета. Дай мне поговорить с ним.

Майк сбрасывает звонок, ничего не отвечая. Он садится в свою машину, даже не потрудившись объяснить друзьям, что случилось. Его провожают четыре пары удивленных глаз, но никто из них ничего не говорит. Они знают — Виктор всегда сможет найти Бена, даже если его нет рядом в данный момент. Они — как Прекрасный и Снежка — чувствуют друг друга за тысячи километров.

Отыскать место, о котором говорил Андерсен несложно. Знакомая машина стоит за указателем, с открытыми дверями и выключенными фарами. Сложнее найти в хлам пьяного Бена, который полулежит в сугробе, опустошает бутылку с отцовским виски и не слышит шагов рядом с собой. Майк находит его по следам в глубоком снегу, подсвечивает себе путь телефоном.