Дверь открывается. Водитель выглядит лет на двадцать пять, хотя Хадсон и Кейси говорили, что он всего лишь на год старше них. У парня жесткие серые глаза, светлые волосы в беспорядке, а губы изогнуты в подобие улыбки.
— Так значит ты тот самый легендарный Виктор Андерсен, из-за которого малыш Бен отказался от моего предложения? — спрашивает парень, разглядывая севшего в машину школьника, — Все действительно настолько дерьмово, раз ты решил обратиться ко мне?
— Меньше слов. Я не испытываю удовольствия, втягивая тебя в наши дела. И Бен оторвет мне яйца, когда узнает. Но мне нужна твоя помощь. Ему нужна твоя помощь, Майк.
— Именно поэтому я здесь.
Отвези Тину домой.— В.
А ты? — К.
У меня дела.— В.
========== 17. ==========
Глава 17.
Бен сидит на диване в собственной гостиной, задумчиво разглядывает деревья за окном. Он проснулся минут сорок назад, успел выпить очередную порцию таблеток, посмотреть телевизор и слегка перекусить. Голова нещадно болит, бинт неприятно стягивает волосы и только что съеденная еда просится наружу. Телефон вибрирует, отвлекая от размышлений. Бен знает, что это Вик. Чувствует. Парень, наверное, беспокоится о его самочувствие.
«Заботится», — с улыбкой думает художник, доставая телефон.
Я приеду через 15 минут. Будь готов к неожиданному сюрпризу.- В.
Что ты на этот раз придумал? — Б.
Нам нужна помощь того, кто сможет заставить прокурора встать на нашу сторону, несмотря на все деньги моего отца.- В.
Только не говори, что ты звонил ему. Пожалуйста, Вик. Нет.- Б.
Он поможет. У нас нет выбора.- В.
Я оторву тебе яйца! — Б.
Возможно, это не самая правдоподобная угроза, и Вик, скорее всего, просто усмехнется, читая SMS, но Бен зол. Беспричинный страх заставляет сердце биться чаще. Он чувствует, как щеки заливает лихорадочным румянцем. Пульс набатом отдается в висках, и Бен растирает их пальцами. Более гениальная идея не смогла бы посетить Андерсена даже под наркотой. Никого бы не смогла, черт возьми!
После всего, что произошло, после боли, ненависти, бесконечных кошмаров, неудачного предложения руки и сердца, он снова увидит его. Бен сжимает кулаки. От желания закричать перехватывает дыхание. Он не будет впадать в истерику, просто нацепит на лицо самое пофигистическое выражение, предложит гостю чай, возможно, даже не отравленный, и попытается не шарахаться от него.
Вик рядом. Вик поможет. Все будет хорошо. Если это единственный шанс избавиться от Саймона Андерсена и защитить свою семью, Бен переживет полчаса в обществе человека, которому позволил причинить себе столько боли. Это не самая высокая плата за возможность не бояться за свою жизнь и жизни своих близких.
Бен ждет, но все равно вздрагивает, когда слышит хлопок входной двери. Судя по шороху, гости раздеваются. Вешают куртки. Снимают ботинки. Еще секунда и они войдут в гостиную. Бен поднимается с дивана. Он готов. Это его дом. Его территория. Здесь ему ничего не угрожает. Ведь не угрожает же?
Нервозное состояние парнишки не скрывается от зоркого взгляда баскетболиста. Он поднимает руку, заставляя Бена остаться на месте, мол, все нормально, все под контролем. Бен только закатывает глаза, жестом предлагает гостям сесть на диван. Он прижимается к Вику всем телом, будто хочет врасти в него, спрятаться в нем, чтобы ему снова не навредили.
Майк старается не смотреть в его сторону, за что Бен ему бесконечно благодарен. Вряд ли он выдержит сейчас этот пристальный стальной взгляд. Вместо притихшего художника, почти забравшегося на колени сына заместителя мэра, Майк осматривает комнату. Он никогда не был здесь. Он пообещал себе не приближаться к этому дому, к этому мальчишке. Шеппард может сколько угодно ненавидеть себя за то, что сделал год назад, он знает — Бен все равно ненавидит его сильнее. И даже если у них все получится, он никогда не простит Майка за то, что тот сделал.
— Ладно, если ты хочешь забраться к нему на колени, вперед, меня это не смущает, — спокойно произносит Майк, — Только перестань смотреть на меня так, словно я прямо сейчас попытаюсь тебя убить.
Бен тут же замирает, прекращает жаться к теплому боку. Даже отодвигается на пару сантиметров. Он чувствует себя неловко и крайне глупо. Вик сжимает его ладонь. Хадсон окидывает незваного гостя холодным презрительным взглядом. Во всяком случае, ему очень хочется, чтобы именно так это выглядело.
— Зачем ты здесь? — спрашивает он.
— Твой парень позвонил. Он сказал, что тебе нужна моя помощь.
— И ты вот так легко приехал? Просто по доброте душевной решил помочь несчастному мне? Я не верю тебе. Ни единому твоему поганому слову не верю.
— Мне все равно, что ты думаешь, Бен. Я здесь, чтобы помочь.
— Нам не…
— Хватит. Прекрати, — поворачиваясь к Бену, говорит Вик, — Нам нужна его помощь, ты сам это прекрасно понимаешь. Он согласился помочь. И честно, мне плевать, какие у него были на это причины. Прекрати на него нападать. Он — наш единственный шанс.
— Я никогда…— сжимая кулаки, начинает Бен.
— Либо ты держишь себя в руках, либо уходишь в свою комнату. Решай сам.
Парни смотрят на Виктора. Он ерошит волосы, буквально физически ощущает, как рассеивается скопившееся напряжение. Бен теребит его майку, не поднимая головы, это значит — он принимает свою вину и, скорее всего, будет держать язык за зубами до конца разговора. В чем Вик очень сомневается, но все равно надеется.
— Что с его лбом? — спрашивает Майк.
— Мой отец хотел заставить меня перестать видеться с ним. Не вышло. Потом он пытался убить его родителей. А сегодня подкупил одного из школьников, чтобы тот швырнул кирпич в лобовое стекло машины Бена. Тот парень промахнулся, и пострадала бы моя беременная бывшая. Бен успел закрыть ее собой и получил кирпичом в лоб. Буквально.
— Стоп. У тебя есть беременная бывшая?
— Да. Она живет в комнате для гостей, но сейчас в школе, на дополнительных занятиях.
— Она живет здесь?
— Да.
— Странная у вас, однако, жизнь, ребята, — усмехается Майк, — Твой парень живет с твоей беременной бывшей, а ты работаешь в продуктовом магазине, чтобы заботиться о них обоих, хотя у твоего отца денег хватит на то, чтобы содержать маленькую армию бывших беременных и нынешних парней.
— Бен настоял на том, чтобы она жила здесь, когда родители ее выгнали. А я просто хочу быть менее зависимым от отца, — пожимает плечами Вик.
— Да, он может. Крестная фея.
Бен, кажется, рычит. Тянется через плечо Андерсена к Майку. У него пальцы сводит от желания врезать по улыбающемуся лицу. Шеппард даже бровью не ведет. Но Вик все равно перехватывает руки Хадсона, держит крепко за запястья, не дает вырваться. Только драки им не хватало для полного и беспросветного счастья.
— Бенедикт, прошу тебя, перестань. Он не причинит тебе вреда. Он хочет помочь. Успокойся, сядь и прекрати вести себя как истеричка. Ты меня понял?
Вик чувствует себя мамашей чересчур агрессивного ребенка. Он отпускает его запястья. Бен растирает кожу и отводит взгляд. Ему стыдно. Художник кладет руки на колени, сминает мягкую ткань домашних штанов и больше не делает попыток придушить Майка. Даже ударить не пытается.
— Чего вы хотите конкретно от меня? Мой отец прокурор, да, но не я.
— Твой отец не станет слушать меня или Бена. Согласись, если ты поговоришь со своим отцом, то мой не сможет его подкупить. Он уделит должное внимание моим словам, в которые никто не хочет верить.
— Соглашусь. Думаю, у меня уже есть план. Главное найти свидетелей. Я хочу помочь. Мне не нравится, что кто-то может угрожать его жизни, — Майк кивает на Бена.
— Он мой, — чеканит Вик.
— Знаю. Не переживай. Его ненависть ко мне слишком сильна. Я предложил ему все, что мог. Целый мир и безбедное будущее. В ответ получил лишь «ненавижу» и хлопок дверью. Он отказался от всего из-за тебя.
Бен не особо вслушивался в их диалог, но жесткое «он мой» заставляет бабочек в животе зашевелиться. Он увяз по уши в Викторе Андерсене и, кажется, это более чем взаимно. Он может ненавидеть Майка, но сейчас парень хочет помочь. И, если быть честным с самим собой, то без Майка им не справиться. Отец Вика слишком большая шишка. Слишком много власти и денег в его руках. И пока все покрывают Саймона, наслаждаясь крупными вливаниями с его стороны, им не победить. Бен готов поддержать даже самую безбашенную идею своего парня.
