Я пошел.- В.

Андерсен не писал почти неделю. Бен бы обязательно уточнил, куда именно собрался его друг в последний день каникул, но лаконичное сообщение навевало не самые приятные мысли. Бен хотел бы быть сейчас рядом, просто, чтобы поддержать. Больше всего на свете этого хотел и Вик.

Если не напишешь через час, я приеду за тобой.- Б.

Баскетболист не отвечает. Закатывает глаза, представляя, как Хадсон врывается в дом, чтобы защитить его от разъяренного отца. Он не думает, что мальчишка действительно приедет к нему, действительно кинется под чужие кулаки ради парня, который портит ему жизнь всеми возможными способами. Он не думает, что Бен действительно заботиться о нем. Ему впервые в жизни хочется ошибаться.

За обеденным столом сидит отец. У него в руках стакан виски. Вик по запаху чувствует — не первый. Расстраивать пьяного отца отвратительная идея, но он принял решение. Он сделает это сейчас или не сделает никогда. Вик не трус, он сильный, он сможет рассказать родителям о Тине. Бен в него верит, а Бен никогда не ошибается.

— Привет, пап, — тихо говорит Вик, проходя на кухню, — Где мама?

— Наверху. Ей стало нехорошо.

Виктор почему-то морщится. Он не знал, что произошло, и не хотел знать. В конце концов, его мать позволяла отцу вести себя как куску дерьма почти 20 лет. Если б она хотела помощи, она бы давно обратилась в полицию. Может быть и хорошо, что ее здесь нет. Вик справится без нее. Пусть она будет в безопасности.

— Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. Это о Тине.

Мужчина отрывает взгляд от пустого стакана. Вик молчит, подбирает слова. Было бы намного проще, если б сейчас с ним была Тина. А лучше если б сейчас с ним был Хадсон. Когда рядом находился этот парень, переживший так много и не сломавшийся, Вику всегда становилось немного стыдно за свою слабость, но одновременно он ощущал себя сильнее и смелее, чем был на самом деле. Наверное, дело было в том, что Бен поддерживал его, принимал и пытался понять. Вик ловит мутный взгляд отца и, набрав в грудь воздух, произносит:

— Тина беременна.

Тишина давит. Глубоко в душе Андерсен надеется, что отец уже достаточно пьян и не услышал слов сына или хотя бы не сможет подняться, чтобы ударить. Вик ошибается. Отец неожиданно резво вскакивает и бьет его кулаком по лицу.

Это неожиданно больно. Перед глазами на миг темнеет. Парень падает на пол, ударяется головой, слыша, как хрустят собственные кости. Вик мельком думаешь, что будет, если он расскажет о Бене, а потом чувствует очередной удар. Бен. Он ведь не напишет ему через час. Хадсон придет сюда и увидит это, еще и под горячую руку рассвирепевшего отца попадет. А может художник пошутил и вовсе не собирается воплотить в жизнь свои «угрозы»? Вик почему-то мысленно молит Бога, чтобы слова Бена были лишь шуткой.

Капитан прошел через множество драк. Но близкое знакомство с кулаками отца все еще ставит его в тупик. Он словно парализован: не может ни закричать, ни отбиваться.

— Остановись, Саймон. Остановись. Он же твой сын!

Испуганный голос матери доносится до Вика словно сквозь толщу воды. Наверное, она услышала его глухой вскрик и побежала узнать, в чем дело. Миссис Андерсен застала своего мужа прижимающим сына за грудки к холодильнику, наносящим удар за ударом по окровавленному лицу. Вик усмехается разбитыми губами. Он теряет сознание и не видит, как мать заслоняет его, снова умоляя мужа остановиться.

— Хоть пальцем к нему притронешься, окажешься на его месте. Поняла?

Куинн лишь кивает. Она рыдает, пока стирает тряпочкой кровь собственного сына с холодильника и пола. Собирается вызвать скорую, но снова взглянув на Виктора, убирает телефон. Она не хочет на его место.

Вдруг мобильный сына вибрирует. Куинн продолжает стирать кровь с пола, но когда сигнал повторяется через несколько минут, она достает телефон из чужого кармана. Экран разбит, испачкан подсыхающей кровью. Индикатор мигает зеленым — два входящих сообщения. Женщина распахивает глаза, читая имя отправителя. Бен Хадсон. Тот самый Бен с уроков французского. Куинн читает чужие сообщения, глотая слезы отчаяния.

Время, Андерсен.- Б.

Скажи, что ты жив.- Б.

***

Бен сходит с ума. Прошло три часа. Ни одного сообщения, ни одного звонка. Ничего. Хадсон ковыряет остывшие овощи вилкой. Он нервно набирает очередное сообщение, стараясь унять дрожь, а то пальцы не попадают на нужные буквы. Это раздражает.

Скажи, что с тобой все хорошо.- Б.

Алан кладет руку на плечо сыну. Парень дергается от неожиданности, переворачивает телефон экраном вниз. Ответа нет. Через секунду он снова берет телефон в руки и больше не выпускает.

Андерсен, ты меня нервируешь.- Б.

— Ты совсем ничего не съел. Не можешь отлипнуть от телефона. Что случилось?

— Вик обещал позвонить три часа назад.

Мистер Хадсон понятливо кивает. Бен рассказал им о Тине, о том, что Вик собирается поговорить с отцом. Джули отворачивается от раковины, встречаясь взглядом с задумавшимся мужем. Бен мог поклясться, что между ними происходит ментальный диалог. Алан кивает жене, вновь поворачиваясь к ожидавшему вердикта сыну.

— Поезжай к нему, — вдруг говорит мама.

Бену не надо предлагать дважды. Он хватает телефон, чмокает ее в щеку, надевает куртку и выбегает на улицу. Уже в машине он набирает еще одно сообщение.

Я выезжаю. Пожалуйста, будь жив.- Б.

Конечно, Бен не верит, что родной отец может причинить вред своему ребенку. Наказать — да, выпороть — возможно, за особо тяжелый проступок, но не убить же. В самом деле, Саймон Андерсен бывал резок на публике, но вряд ли его можно было назвать убийцей или домашним тираном. Он некстати вспоминает недавно зажившие царапины на лице Вика, о происхождении которых с ним говорить отказались.

Окей. Ты меня очень нервируешь! Я знаю, ты жив. Просто ответь мне. Срочно ответь. — Б.

Телефон молчит. Руки начинают дрожать от беспокойства. Проделав половину пути, Бен снова звонит другу. Автоответчик. Он понимает, как глупо это выглядит, но не отключается, как сотню раз до этого, а оставляет голосовое сообщение. Быть может, на него баскетболист, наконец, отреагирует. После сигнала Бен кричит в трубку, не отрывая глаз от дороги:

Андерсен, ты жив? Я буду через пять минут. Перезвони сейчас же, иначе я выбью дверь, ворвусь внутрь и убью тебя. Понял? Не молчи. Перезвони мне. Я переживаю. Ты молчишь почти четыре часа. Вик, я просто хочу знать, что ты цел. Перезвони, Андерсен. Сейчас же. Иначе я за себя не отвечаю.

Бен не ждет, что ему ответят. Останавливаясь у знакомого дома, он без промедления выходит из машины. На первом этаже горит свет. Внутренности скручивает в тугой жгут. Он не знает, стоит ли взять из багажника биту. Не стоит. Плохое предчувствие заставляет Бена поспешить внутрь.

Хадсон открывает незапертую дверь. Дом пуст. Он слишком большой, чтобы в одиночку обыскивать его в поисках, возможно раненого, Виктора. Он секунду раздумывает над тем, что, стоило бы позвонить кому-нибудь из друзей баскетболиста. Но тут же отбрасывает эту мысль, вспоминая, как бережно хранит Вик свои скелеты подальше от «друзей».

Парень осторожно проскальзывает в гостиную. В темноте налетает на кожаный диван, который неприятно скрипит ножками по паркету. Он не хочет тратить время на бездумные поиски и просто нажимает «вызов» рядом с въевшимся за вечер в мозг номером. Бен слышит странный скрежет, будто кто-то камнем выстукивает по мрамору — вибросигнал отдается эхом по плитке. Звук приводит художника-спасателя на кухню.

— Господи, — выдыхает Хадсон, опускаясь на колени рядом с другом, которой абсолютно не выглядит живым.

***

Андерсен услышал противный скрип и решил, что отец вернулся его добить. Он открыл глаза, даже попытался подняться, ухватившись за дверцу холодильника. Но стоило ему двинуться, как все поплыло перед глазами, и Вик со стоном опустился на пол. От вибрации телефона на полу разболелась голова. А потом рядом с ним опускается перепуганный Бен, и Вик думает, что умер и попал в рай.