— Я не говорил ему, куда перевожусь. Никто не говорил. Как он нашел меня?

— Бен, — парень не реагирует, — Бен, успокойся. Хорошо? Мы что-нибудь придумает. Все будет нормально.

— А судебный запрет? Я могу запросить судебный запрет. Он постоянно ошивается у школы. Ты сама видела. Это ведь можно расценивать, как преследование? Я получу запрет, и стоит ему подойти, его посадят.

— Не можешь. Ты же настоял тогда, чтобы родители не подавали иск. По-моему, ты в красках расписывал, как твое поведение поспособствовало случившемуся. А они пошли у тебя на поводу.

— Это как оказаться в собственном кошмаре.

— Послушай, если он еще раз подойдет к тебе, максимум, что мы сможем — обвинить его в преследовании. Но только если он действительно подойдет, а не просто будет сидеть в машине на парковке нашей школы и наблюдать, как чертов извращенец. Или ты можешь рассказать Вику. Мне кажется, он поможет. У его отца есть влияние. Это наш шанс.

Бен вздергивает бровь. Он все еще кутается в баскетбольную куртку, которую ему одолжил Андерсен. Рассказывать парню, закрывшему его в шкафу, о своем прошлом он не хочет, тем более просить помощи. Бен тренировался. Если Майк окажется рядом, он сможет защитить себя. Он уже не тот тонкотелый художник с «цыплячьими» косточками. Бен в состоянии постоять за себя. Просто сегодня все произошло слишком неожиданно, и он не успел сориентироваться. Ему очень хочется в это верить.

Родители приезжают вместе. Они поднимаются по лестнице, стараясь не шуметь, и заходят в комнату сына. Тот спит, свернувшись калачиком на покрывале, положив голову на колени Кейси. Он так и не снял куртку Вика. Джули накрывает сына пледом, а Алан помогает Кейси подняться, устоять на затекших ногах. Девушка рассказывает им, что произошло. Как, получив SMS-ку посреди обеда, Бен в ужасе протягивает ей телефон, как они выходят на парковку, где стоит машина Майка, как тот пытается затащить парня в салон, и как Виктор Андерсен спасает запаниковавшего Бена. Если ей поверить, то главный козел школы стал главным героем дня. Мистер Хадсон трет переносицу, вслушиваясь в сбивчивую речь девушки.

— Он обещал никому ничего не рассказывать.

— Что ему известно? — строго спрашивает Алан.

— Пока ничего. Бен тогда настоял на отказе от участия полиции, на судебный запрет надеяться не стоит. Тем более отец Майка может любой запрет аннулировать, если захочет. Я считаю, что Бену стоит рассказать Андерсену правду. Возможно, он сможет его защитить. У них достаточно близкие отношения.

— Знаем мы об их отношениях, — со вздохом говорит Алан, — Кейси, не думаю, что это хорошая идея. Бен перевелся из старой школы, потому что все узнали о случившемся. Не уверен, что он еще раз сможет это пережить. Ничего не говори младшему Андерсену.

— Обещаю молчать.

***

Вик успевает передумать множество вариантов развития событий из тайного прошлого своего напарника по французскому. Начиная от обычной травли, заканчивая нападением ужасного чудовища, которым являлся тот человек на крутой тачке. Бен действительно прислал ему сообщение с эссе и своей частью перевода тем же вечером. На SMS «как ты?» парень предсказуемо не отвечает.

Хадсон не появляется в школе три дня. Потом еще два. Вик шлет ему SMS-ки, ни разу еще не получив ответа. Кейси постоянно приносит готовую домашку учителям, забирает новые задания для Бена. Значит, сделать уроки у него время есть, а на то, чтобы написать, какого черта происходит, нет. Бен молчал. Вик злился. Ничего не было в порядке.

Андерсен ненавидит себя за излишнюю эмоциональность, но не может не злиться. Кажется, он скучает. Ребята из команды смеются. Распространяют по школе слух, что голубой новичок сбежал с одним из своих дружков по гей-бару и отдыхает сейчас где-то на Мальдивских островах.

У Вика чешутся руки врезать Кеннету за глупую шутку. Он хорошо помнит страх в зеленых глаза. Животный ужас. Панику. Капитан так и не смог объяснить своей команде, куда делась его фирменная куртка. Наплел какой-то ерунды о том, что оставил ее в раздевалке после большой игры, которую они выиграли, и не смог потом найти.

Прошла еще неделя. Вику осточертела собственная нервозность. Он уже отвык сидеть на уроках миссис Лимм в одиночестве, не встречаться в коридоре с гордым взглядом зеленых глаз. Он отвык от отсутствия Бена. Однажды вечером он ловит за локоть Кейси, покидающую художественную студию. Она успевает испугаться, а потом понимает, кто мешает ей пройти и выравнивает участившееся дыхание.

— Чего ты хочешь, Андерсен? — ощетинивается девушка.

— К чему такая грубость юная леди? — наиграно-обижено дует губы парень.

Девушка скрещивает руки на груди. Она оглядывается по сторонам, будто ждет подмогу. Вопрос только — чью. Вик облокачивается на стену. Они оба знаю, о чем будет разговор, но начать его он не может. Боится снова ничего не получить в ответ.

— Ладно, Вик. Послушай, не лезь в это. Дай ему время, он в состоянии разобраться самостоятельно. Правда. Бен сильный и упертый, как осел. Он справится сам.

— Что это был за мужик?

— Вик, пожалуйста, — Кейси тяжело вздыхает, — У Бена было непростое прошлое. И он не простит мне, если ты подумаешь, что он сбежал из старой школы, как трус. Он не трус. Он спас человека, который растоптал его. Он лучшее, что случалось с этой планетой.

Андерсен опускает голову. Он ведь знал, что что-то в этой истории не так. Этот парень на крутой тачке как-то связан с тем, о чем однажды так отчаянно отказался говорить Бен. Вик не уверен, что хочет знать ответ на свой вопрос. Он впервые в жизни боится чего-то не связанного с собой так сильно.

— Что он сделал?

— Кто?

— Что сделал тот мужик на черной «Camaro»?

— Он не мужик. Всего в год разница, — Кейси прикусывает щеку изнутри, — Вик, я не могу. Я обещала его родителям. Ему самому. Я не могу.

Кейси трясет головой. Она раздражена. Вик должен уяснить, что это не его дело. Она обещала родителям Бена молчать, хотя и считает это неправильным решением. Она должна уйти прямо сейчас, пока не наболтала лишнего. Девушка прекрасно понимает, что пожалеет, если расскажет правду.

— Кейс! — орет в след Вик, — Что произошло с ним? Ты должна мне рассказать.

— Мне пора домой. Отвали, — не поворачиваясь, отвечает девушка.

— Может, ты покрываешь его, потому что он просто трус? Он испугался и сбежал, как и тогда, да? Все эти его моральные ценности ненастоящие! Он просто…

Вик не успевает увернуться, подлетевшая к нему Кейси с размаху бьет кулаком по лицу. У нее не слабый удар. Щека пульсирует болью. Сводит челюсть. Он чувствует металлический привкус на языке. Завтра на месте удара нальется огромный фиолетовый синяк.

— Он не трус, ясно? — кричит она, — Он заставил родителей не подавать в суд на человека, который поступил как козел. Нет. Знаешь, это ты поступаешь как козел каждый день. Но ты, Андерсен, ты и в подметки не годишься тому уроду, которого Бен отмазал от тюрьмы, просто чтобы не портить ему жизнь.

— Что случилось?

— Бен защитил Шеппарда, хотя стоило бы его сжечь заживо. Он пережил такое, что ты бы пережить не смог. Никто бы не смог. Он не сломался, стал сильнее. Это ты трус, Андерсен. Ты тупоголовый болван, который не может отличить лицемеров от людей, которым ты правда нужен. Он будет добр к тебе до последнего. Бен… Он ведь…

Кейси размазывает по лицу слезы. У нее дрожит нижняя губа, рот некрасиво кривится от крика, а по щекам стекает тушь. Вика начинает трясти от осознания ужаса, который перенес Бен. Он не уверен, что прав. Точнее он не хочет верить, что хоть на долю секунды может оказаться прав. Он ведь не сможет жить, если его подозрения окажутся правдой.

— Что сделал этот Шеппард? — шепотом спрашивает Вик, прижимая ладонь к пострадавшей щеке.

— Майкл. Его зовут Майкл. Он причинил ему боль. Унизил. Растоптал. А потом бросил умирать. Одного. В темноте.

— Он…- Вик не может подобрать слов, — Он его…?