— Был кораблик у меня — да сплыл. Сейчас вот таскаю... То есть таскал, ха! Домой возвращаться не хочу всё равно — делать мне там нечего.

— Антей, вы первым делом поснимайте поскорей свои приметные туники, не то жёлтые наплечники доведут вас до беды!

— И то верно! — благодарно согласился Антей и перевёл товарищам подсказку Карла.

Антей был фракийцем. Конечно, Фракия — страна большая, много в ней областей заповедных и гористых... Откуда точно давнишний приятель — Карл не помнил. Как-то Антей называл своё племя — то ли смоляне, то ли северяне, то ли северы... Пожалуй, последнее — ближе к истине, потому что племя то бытовало далеко на севере, где о больших городах и не слыхивали. Так что ясно вполне, почему славянин не желает к себе возвернуться.

— А где наш подарок — кольчуга? — поинтересовался Антей. — Плоха стала?

— Что ты! Великая благодарность тебе за неё — выручала не раз. Она и сейчас в Риме... Подружки мои её разделили.

— У тебя — подружки?! Ха, отрадно! Но ведь ты настоящий сухарь был! Не обижайся, Карл!

— Нет, что ты! Очень рад видеть тебя! Мы все благодарны также друзьям твоим! — Карл склонил голову перед паланкинерами.

— А чего вы бродили там? — Антей серьёзно взглянул на готов.

— С Севером пришли.

— Догадаться не трудно, но я о другом: зачем такой малой дружиной разгуливаете по сему коварному городу? Мы вчера носили одного неприятного господина, и на заборе видели с десяток — никак не меньше — распятых дикарей... Не обижайся, что я эдак называю — тут все так говорят.

— Не обижаюсь нисколько... А скажи: те десятеро были по одеждам похожи на них? — Карл кивнул на своих людей.

— Да, очень похожи, только те ободраны были.

— У нас есть монеты всякие. Мы купим вам другие туники, а вы проводите нас к тому месту! — попросил Карл.

Отказа быть не могло. Друзья, быстро шагая впереди всех, делились впечатлениями о прошедших за время разлуки событиях.

Спустя некоторое время Карл с товарищами подошли к забору, густо залитому кровью. Все прежние разговоры тут же позабылись...

— Сняли уже, — отметил фракиец.

— Где же тела? — терялся в догадках Карл.

— Надо у владельцев дома спросить — знают наверняка.

Антей пошёл к воротам.

Стучаться пришлось долго — открывать явно не хотели. Виной тому — жуткая вчерашняя казнь и сама обстановка в городе. Владелец дома — интендант одной из римских казарм — возвратившись прошлым вечером домой, увидел возле своего дома нечто страшное: несколько юнцов бросали камни в распятых и уже испускавших дух варваров. Некоторые из мучеников были ещё живы, но служитель посчитал за лучшее убраться побыстрее восвояси.

Дома слуги поведали ему, что на их тихую улочку варваров приволокли преторианцы. Пьяных, не оказывавших сопротивления и сильно избитых дикарей гвардейцы приколотили к самому крепкому из имевшихся рядом забору и, кляня Севера, угрожая местным жителям, удалились в неизвестном направлении... Потому-то хозяин и выжидал, что люди, не достучавшись, уйдут.

Но нет. Пришедшие были настойчивы.

Хозяин дома самолично вышел и припал к смотровой щёлке забора. Ужас его был велик: ревностные воители пришли расквитаться за собратьев!.. Дрожа всеми членами при мысли о расплате, хозяин встал у крыльца и осипшим голосом попросил жену и детей спрятаться. Дворовых послал отпереть ворота входного портика. Ускользающим сознанием наблюдал, как из-под арки выходили люди непонятного рода-племени.

— Зверь норный, где тела с твоего забора? — не здороваясь, без долгих предисловий воззвал к ответу Карл.

Жалкий вид хозяина не вызвал ни у кого из гостей никакого сочувствия.

— Дак... Не знаю я... Дома был... Что там — смотреть не стал! — мямлил армейский завхоз, посверкивая на редкость подвижными глазёнками. На последней фразе голос его чуть окреп.

— Мы тебя принесли, и ты видел тела! — уличил Антей римлянина. — Молодчики добивали их камнями, — уже Карлу сообщил фракиец тише.

— Где тела?! — вновь прозвучал вопрос неотступного римского легионера. Он говорил с сильным акцентом, был отрешён и страшен.

— Утром я сказал своим... чтоб в реку снесли... сбросили.

— Тьфу! Кто носил?!

— Вот! Вот они! — Римлянин за локоть вытолкнул вперёд одного из слуг.

— Выбросили мы их, — опасаясь за свою жизнь, но смекая, что его участие — подневольное, громко ответил Карлу мордатый парень.

Карл, стараясь совладать с собой, отвёл глаза от свидетелей убийства.

— Те — с забора — были схожи с ними? — спросил он много тише, предлагая парню хорошо посмотреть на одного из рядом стоявших готов.

— Мы не всматривались — крови было много...

— Когда они ещё висели на заборе и не были растерзаны!!

Наступила пауза.

— Так, так... Да, те так же были одеты... И волосы... — поторопился ответить хозяин дома, покрутив рукою вокруг своей головы. Он грешным делом подумал, что далее вступят его слуги, но те благоразумно отмалчивались, а строгий варвар вперился в него своими стеклянными и злющими глазищами.

Карл что-то шепнул двум своим товарищам, и те направились в обход вокруг дома. Сам он осмотрелся неторопливо и медленно проговорил:

— Хороший дом. Слуг у тебя много... А жена, сёстры есть?! Немеешь?!.. Не плачь, как дитя, лукавая ворона! — Решив, что римлянин уже достаточно напуган, Карл вскрикнул: — Ты видишь моих раненых людей — и до сих пор не сдвинулся с места?!!

Хозяин встрепенулся, погнал слуг к гостям.

— Заходите, заходите же... Чего на солнце стоять? В дом надо... Входите, командир. Освежитесь, у меня отменные фрукты в вине! Жена — умелица... Отдохните, а раненых перевяжут непременно.

Не помнил, конечно, тот римлянин ни одного случая сродни этому. Никогда ещё не приходилось ему, забыв о достоинстве важном, вот так заискивать перед дикарями, напрочь лишёнными ума и души. Сам он быстро всё организовал тут, провожал гостей, кричал на слуг, улыбался по ситуации, самолично подходил и осматривал раны, давая советы по исцелению и соболезнуя.

— Ты, моя радость, зачем же спускаешься? Мы здесь и сами, заботливая... — обратился хозяин к супруге, объявившейся на лестнице. Но та, не останавливаясь и на мужа не глядя, прошествовала к гостям.

— Это были ваши друзья?

— Я не знаю. У нас многих нет. Они были пьяны, и мы их ищем, — ответил Карл.

— В вине мера нужна, без неё и могучий бык превращается в агнца, — просияла влажными глазами Тиклепия. — А я вспоминала тебя... Это вожак варваров. В доме Петрония Лая они остановились, — пояснила она вздохнувшему с облегчением мужу.

— А ты что же делала в сенаторском доме? — спросил муж совсем не сердито — он только-только перевёл дух.

— Провожала Песцению к нему, она попросила. Не могла же я отказать ей! — не моргнув глазом, всё объяснила та.

— У неё дурная репутация... — начал было на что-то указывать муж.

— Брось ты! Все мы дурны бываем... Не так ли? — Тиклепия взглянула на Карла, будто предлагала ему убедиться, как она дурна в своей доступности.

Супруг предпочёл не вмешиваться.

Она хорошо заученными движениями обозначила своё исключительное внимание только к важному гостю и пригласила его в покои. Карл удостоверился, всё ли в порядке с получавшими помощь ранеными, снизу осмотрел второй этаж и вместе с хозяйкой стал подниматься наверх, не глядя на затаившегося супруга. Тот всё ещё находился под неприятным впечатлением первых минут встречи, а странное знакомство его жены, по правде сказать, сильно разрядило обстановку.

— Когда я тебя увидела, решила, будто ты искал меня специально.

— Нет, — честно признался Карл.

— Нет? — умилилась Тиклепия грубости варвара.

— Я хотел сказать, что у меня были другие причины прийти сюда. Но я хотел найти тебя, я думал о тебе, даже ругал себя, что отпустил тогда.

— Какой у тебя приятный выговор...

— Карл, — подсказал он.

— Карл... — повторила Тиклепия как заклинание и жарко сверкнула очами.