Теперь в больнице царила гнетущая тишина. Люди все еще были раздражены и испуганы, некоторые плакали, многим пришлось дать успокоительное. Была сделана попытка очистить приемное отделение, запереть его и эвакуировать всех на верхние этажи. Но большинство людей отказалось уйти. Все единодушно решили, что хотят знать, что происходит. Они хотели иметь возможность видеть врага, следить за его действиями.

Но, хоть и немногие люди признавали это, зрелище за окнами было болезненно захватывающим. Большинство существ выглядело ужасно, пугающе. У некоторых отсутствовали лица и разные части тела, но большинство встревоженных и ропщущих людей, собравшихся в приемном отделении, просто не могли оторвать взгляды от них, не могли перестать глазеть с изумлением, страхом и отвращением на гротескное и невероятное зрелище.

После первоначального шквала паники все начало приходить в норму. Несмотря на напряжение и страх, установилась атмосфера осадного менталитета, напоминание о духе Дюнкерка. Все люди в больнице, живые люди, держались вместе, помогая друг другу. Персонал даже раздавал закуску, сиделки обносили всех чаем и бисквитами. Конечно, если бы ходячие мертвецы делали что-то, а не просто стояли и смотрели, если бы они пытались прорваться в больницу, например, положение, несомненно, изменилось бы: снова начались бы крики и паника. Но пока что была ничья. Не перемирие, но спокойствие и тишина. И предчувствие чего-то страшного.

Как и большинство людей, Рианна и Нина находились в Приемном отделении, чувствуя особую необходимость быть поблизости от места развития событий — или, по крайней мере, первыми видеть, что происходит. И, как и большинство людей, они смотрели зачарованно и брезгливо на ходячие трупы — зомби — стоящие молчаливыми рядами возле больницы. Как часовые. Как сторожевые псы.

Рианна покачала головой, отвечая на вопрос Нины:

— Я не знаю, — сказала она.

Тихо, словно боясь, что существа на улице могут как-то подслушать ее, Нина сказала:

— Они как будто ждут.

Рианна посмотрела на девушку:

— Чего ждут?

Нина взглянула в ее встревоженные глаза. Она слегка пожала плечами:

— Может быть, приказа о нападении?

С пистолетом в одной руке и наладонником в другой, Янто бежал через строительную площадку, стараясь не поскользнуться в грязи и не наткнуться на булыжник. Забыв про осторожность, он выкрикивал имя своего друга на бегу, зорко высматривая дорогу между молчаливых, громадных машин и каркасов домов, лишенных крыш, запертых в клети строительных лесов.

У Джека не работала рация, и это не предвещало ничего хорошего. Но наладонник все же регистрировал признаки его жизни. Проблема была в том, что Янто не мог точно определить его местонахождения. Джек мог быть в любом из двух дюжин строящихся «качественных эксклюзивных домов», разбросанных на нескольких акрах грязи, которые преодолевал сейчас Янто.

В центре стройки Янто остановился и повернулся на каблуках, чтобы как следует оглядеться вокруг. Здесь не было фонарей, и незаконченные здания казались бесформенными сгустками темноты вокруг него. Янто пожалел, что у него нет еще одной руки, в которой он мог бы держать фонарь, и подумал, что, может быть, ему нужно обзавестись устройством для освещения, которое одевают на голову. Однако, подумав о том, как ужаснется Джек, если заметит на нем что-то настолько не стильное, он почти улыбнулся.

— Джек! — снова крикнул он, и его голос отразился эхом от черных стен вокруг него. — Джек! Джек!

На этот раз ему ответили. Голос Джека звучал глухо, как будто он говорил, придавленный чем-то тяжелым.

— Янто, — прохрипел Джек, — сюда.

Янто резко обернулся. Было невозможно определить, откуда звучит голос.

— Я слышу тебя, Джек, но не могу понять, где ты. Продолжай кричать.

Следуя натужным крикам Джека, Янто побежал к дому слева от него. Он прошлепал по грязи там, где однажды будет изысканная лужайка, в прямоугольное отверстие — будущую дверь. Как только он вступил в здание, темнота поглотила его, и он вздрогнул, как будто свежая штукатурка испускала влажный холод.

— Джек! — голос Янто эхом отразился от стен вокруг него. — Где ты?

— Я… здесь… — выкрикнул Джек, задыхаясь, слева от Янто, так близко, что, казалось, до него можно дотянуться рукой.

Он ощупью продвигался по узкому коридору, пока не пришел к открытому отверстию. Он проскользнул в него, перекладывая пистолет из левой руки в правую.

Сначала он подумал, что комната пуста, но затем у дальней стены послышалось шарканье и сдавленное рычание. Янто посмотрел туда и заметил какое-то движение.

— Джек, — осторожно сказал он, — это ты?

— Сними… ее… с меня, — прохрипел из темноты голос Джека.

Янто подошел ближе, целясь из пистолета. Он заметил голубое мерцание на полу и понял, что это рация Джека, которую он уронил. Наладонник отбрасывал холодный голубой свет на метр впереди себя. Еще через шесть шагов Янто приблизился достаточно для того, чтобы увидеть Джека, лежащего на спине и пытающегося удержать подальше от себя мертвую девочку, которая извивалась, как дикая кошка, щелкая зубами возле его лица.

Джек посмотрел на Янто почти смущенно.

— Она намного… сильнее… чем выглядит, — сказал он. Девочка опять попыталась вцепиться ему в лицо. Он отвернулся в бок. — И ее дыхание и вправду смердит.

Янто отложил пистолет, положил наладонник на пол и вынул из кармана куртки удавку, которую команда Торчвуда иногда использовала для уивилов. Он попытался набросить ее на голову девочки и вынужден быть одернуть руку, когда она вывернулась из захвата Джека и попыталась укусить его.

— Держи ее крепче, — раздраженно сказал Янто.

— Я… стараюсь, — ответил Джек с негодованием.

Янто сделал еще одну попытку поймать девочку и опять чуть не потерял несколько пальцев при ее нападении. Вздохнув, он порылся в левом кармане куртки и вытащил спрей. В тот момент, когда девочка повернулась к нему, он брызнул ей прямо в лицо.

Он не был уверен, что этот химический препарат обездвижит ее так же, как уивилов — она не имела, предположительно, действующей дыхательной системы — но он, без сомнения, дезориентировал ее на время, достаточное для того, чтобы Янто смог набросить удавку ей на голову. После этого им понадобилось всего несколько минут, чтобы связать ее и заткнуть ей рот. Они вынесли ее из дома на строительную площадку (она продолжала дергаться и извиваться), а затем на улицу, туда, где их ждал SUV.

За те десять минут, во время которых не было Янто, там появились еще три зомби, и теперь они собрались вокруг SUV и безуспешно пытались разбить прочные оконные стекла, чтобы добраться до сочного лакомства внутри.

Джек и Янто положили связанную и извивающуюся девочку на дорогу, и Джек вынул пистолет.

— Вы такие надоедливые, ребята, — крикнул он и побежал к ним.

Повернув на дорогу, ведущую к больнице Святой Елены, Энди снова встревоженно посмотрел на Давн. Она выглядела ужасно — бледная и вспотевшая, с темными кругами под глазами. Полотенце, обернутое вокруг ее руки, было в крови, но потеря крови не была настолько значительной, чтобы быть смертельно опасной.

Он подумал над тем, что она сказала после того, как была укушена; о том, что боится, что он заразил ее. Но какая инфекция могла бы так быстро атаковать носителя? Скорее, это было похоже на укус змеи.

Если только… Энди сглотнул, не смея предполагать подобное.

Если это не инопланетная инфекция. Чума из другой галактики. Какой-то проклятый микроб, превращающий людей в чудовищ-людоедов.

Представив себе это, он похолодел. Лучше выбросить это пока из головы и сосредоточиться на текущих делах.

— Скоро приедем, — сказал он, осознавая в душе, как фальшиво звучит его ободряющий тон.

Он не знал, слышит ли его Давн. Пять минут назад она закрыла глаза, пробормотав, что она «так устала». Больше он не слышал от нее ни звука.