Вылезая из машины, Лиам бросает на него удивленный взгляд, потому что Мейсон всю дорогу ныл, что он не такси.
— У Тео есть пикап, — тихо бормочет он, уже заметив этот самый пикап.
— Я знаю. Как я уже сказал, звони, если нужно будет приехать и забрать тебя, — безучастно повторяет Мейсон.
Он уже отъезжает, когда озадаченность Лиама сменяется возмущением.
— Эй, мы не расстанемся, мудак!
Его крик моментально растворяется в тишине заповедника. Лиам вздыхает и оглядывается вокруг.
Тео здесь, стоит в нескольких футах от границы леса, где деревья становятся гуще и темнее. Лиам, раздраженно фыркнув, поспешно направляется к нему. Он никогда не был экспертом в отношениях, но уверен, что вся эта штука работает не так: если вы начинаете ссориться на кухне, вы заканчиваете ссориться на кухне, нет необходимости перемещать ссору в лес. Чертова королева драмы.
Тео заметно сглатывает, когда встречается с ним взглядом. Лиам мрачно смотрит на него. Он ударит его, вот и все, вот что он заслужил за то, что игнорировал его и заставил его беспокоиться. Хороший, умелый удар головой по его дурацкому идеальному носу, а потом они поговорят, как все нормальные пары.
В итоге он обнимает его вместо этого, потому что Тео наконец-то не выглядит так, будто откусит ему руки, если Лиам до него дотронется, и это впервые за сегодня. Тео моментально тает в его объятиях и заходит так далеко, что даже обнимает его в ответ, заставив Лиама поверить, что его парень на самом деле человек, а не дикий енот. Он утыкается носом в изгиб шеи Тео и глубоко вдыхает, позволяя себе расслабиться. Тео продолжает сжимать его все так же крепко, и какое-то время они обнимаются в тишине. Это явно к лучшему, поскольку они оба, похоже, все портят, как только открывают рот.
Их кожу щекочет холодный ветер, и ни один из них не подумал о том, чтобы захватить куртку перед тем, как драматично выйти из дома, но к Лиаму прижимается теплая грудь Тео, так что ему плевать.
— Ты в порядке? — наконец спрашивает он, по-прежнему прижимаясь лицом к шее Тео. Его запах такой же приятный и опьяняющий, как и всегда, но при этом испорчен небольшой ноткой страха.
Тео не отвечает и только крепче стискивает Лиама в руках, притягивая его ближе.
— Прости, — тихо говорит он спустя некоторое время.
Лиам фыркает.
— Хватит извиняться, это странно. Откуда мне знать, что ты не одержим каким-нибудь хорошим человеком?
Тео тут же сильно щипает его за бедро, и Лиам с визгом выворачивается.
— Больно же, мудак!
— Вот откуда, — бесстрастно пожимает плечами Тео.
Лиам сердито смотрит на него, скрестив руки на груди, а потом оглядывается вокруг.
— Что мы вообще здесь делаем? Я думал, ты не любишь лес, ты всег…
— Не люблю, — сухо обрывает его Тео, и Лиам устремляет на него пристальный взгляд.
— Тогда почему мы здесь?
Это справедливый вопрос, но у Тео так напрягается челюсть, что Лиам практически жалеет о том, что задал его. Это нелепо, у него есть полное право поинтересоваться, почему они здесь, в этой глуши, отмораживают задницы без всякой видимой причины. Но ему все равно не нравится наполняющий ноздри запах тревоги Тео, который снова сглатывает и отводит взгляд.
— Здесь это случилось, — с трудом произносит он, как будто слова слишком сильно давят ему на язык. — Просто идем со мной… я покажу тебе.
Когда он делает несколько шагов к деревьям, его сердце начинает колотиться все сильнее и сильнее. С Лиама хватит.
— Тео, — твердо останавливает его он, дергая за рукав. — Тебе не обязательно это делать. Мы можем вернуться домой, и ты расскажешь мне там. Или не рассказывай вообще — в любом случае все нормально. Мне все равно.
— Тебе явно не все равно, даже не пытайся…
— А ты явно не хочешь здесь быть, так что пойдем.
Конечно, Лиаму не все равно. Конечно, те слова, которые Тео выкрикнул, прежде чем сбежать, до сих пор эхом отдаются в глубине его сознания, потому что какого, черт возьми, хрена, и конечно, он хотел бы получить ответы. Просто куда больше, чем ответы, ему нужно, чтобы Тео перестал выглядеть так, будто он на грани панической атаки.
— Я хочу это сделать, — выпаливает Тео, освобождая запястье. Его сердце по-прежнему бьется быстро, но ритм неизменен: правда. — Так что заткнись и иди за мной. — Отойдя не очень далеко, Тео вновь останавливается. — Просто… — Он с сомнением протягивает открытую ладонь в сторону Лиама и тихо бормочет: — Трава выше, чем ты, не хочу потерять тебя.
Лиам закатывает глаза.
— Два дюйма. Ты на два дюйма выше, — раздраженно ворчит он. — И они не будут иметь значения, когда я вырублю тебя и ты будешь лежать горизонтально.
Он все равно хватает ладонь Тео и слегка сжимает ее, потому что он прекрасно чувствует настоящую причину, по которой Тео хочет, чтобы Лиам держал его за руку.
Без дальнейших препирательств они медленно углубляются в лес, и, если бы не напряженная тишина и серьезные выражения на их лицах, они бы точно сошли за счастливую пару, просто наслаждающуюся выходным днем в глубоком контакте с природой. Лиам вспоминает последний раз, когда он был в заповеднике. Это было полнолуние, и в тот раз тоже было много глубокого контакта с природой — особенно между его голой задницей и несколькими листьями крапивы. Неприятный опыт, который, к радости Мейсона, наконец-то положил конец его полнолунным пробежкам голышом.
Быть здесь в штанах и крепко переплетя пальцы с Тео — это что-то новенькое и странное, но Лиам просто плывет по течению и послушно следует за Тео в сторону ручья, на территорию комаров. Это его любимая фишка оборотней: он их не боится. Комары могут съесть его живьем, но завтра он все равно не будет чесаться до крови, что само по себе достаточно хорошая причина радоваться укусу. Может, Тео наконец-то поймет, как здорово быть оборотнем, когда Лиам покажет ему, насколько бессильны против него комары.
Если предположения Лиама о том, что Тео зачем-то ведет его к ручью, верны, то они уже почти на месте, однако Тео внезапно останавливается. Он почти до боли стискивает его руку, и Лиам решает, что они уже настолько близко, что даже человеческим ушам слышно плеск воды.
Он терпеливо ждет, пока Тео не прояснит свои намерения, не давя на него, но вскоре становится ясно, что основная цель Тео — просто стоять на месте и выглядеть расстроенным до получения дальнейших указаний.
— Мы можем вернуться, — в конце концов предлагает Лиам, потому что сверхъестественный он или нет, а раздавленные пальцы — это не очень приятное ощущение.
Тео бросает на него удивленный взгляд, как будто умудрился забыть, что Лиам вообще здесь, — и это бы объяснило, почему он чуть не сломал ему руку. Должно быть, он думал, что это какой-то мячик-антистресс, а не часть тела, прикрепленная к его парню. Потом он трясет головой, делает шаг к дубу слева от них и садится, прислонившись к его стволу. Лиам тщательно осматривает окрестности, убеждаясь, что поблизости нет готовой к атаке крапивы, а затем тоже присаживается.
Ему ужасно хочется высказаться по поводу того, что теперь они сидят посреди леса, а он до сих пор не знает почему, но у Тео сбивчивое дыхание, поэтому Лиам решает подождать в тишине и рассеянно рисует успокаивающие круги на тыльной стороне его ладони. Честно говоря, он понятия не имеет, в чем разница между обычным кругом и успокаивающим кругом. Возможно, он рисует бессмысленные круги, поскольку он никогда не обращал внимания, какие именно фигуры Мейсон рисовал на его руках, когда у него бывали приступы. Возможно, это вообще были не круги, возможно, это должны быть овалы, чтобы все сработало. Или, может быть, тут важно только намерение, потому что в конце концов дыхание Тео, похоже, выравнивается.
Лиам мысленно поздравляет себя. Он справится. Возможно, он все-таки не проведет остаток своей жизни в лесу. Только большую ее часть.
Когда особенно холодный порыв ветра заставляет их обоих вздрогнуть, Лиам расстегивает толстовку. Тео к этому времени уже достаточно пришел в себя, чтобы наградить его убийственным взглядом.
