— Честно говоря, ты бы, наверное, только снова заскулил, как ребенок, — ухмыляется он ему в губы, как только они отстраняются.

Лицо Тео моментально морщится в возмущенной гримасе, и он собирается ответить, но Лиам просто оставляет на его губах быстрый и мягкий поцелуй, а потом еще один и еще один. Он мог бы делать это всю ночь. Теперь Тео пахнет так приятно. Его химические сигналы опять немного подавляющие, и Лиам почти чувствует, что у него кружится голова, но сейчас они подавляют не в плохом смысле. Сейчас никто не чувствует стыд или дискомфорт. Горячая подушка наслаждается поцелуем так же сильно, как и Лиам, и он не понимает почему, ведь он не такой горячий, как Тео, и он ударил его, и он не оделся для него красиво, и он в принципе неприятный и резкий большую часть времени, но Тео все равно целует его, и Лиам не намерен спорить насчет этого.

Это так странно, что из всех мест в мире, из всех людей, ему достаточно посчастливилось оказаться здесь, сейчас, в четыре часа утра, с этой конкретной горячей подушкой, а не с какой-то другой, и что он может целовать его, и его целуют в ответ, просто так.

*

Вдалеке появляется дом миссис Дженкинс, и этого достаточно, чтобы идиллический кокон, созданный вокруг Лиама губами Тео, рассыпался на кучу крошечных кусочков реальности, которые падают на землю у его ног.

Дом миссис Дженкинс значит, что они уже очень близко, а это значит, что их свидание практически кончилось, а это значит, что пришло время паниковать. И Лиам паникует, потому что он такой талантливый, когда дело касается паники.

— Что случится, когда свидание кончится? — выпаливает он, и она снова оживает — страдающая утка в его горле. Она была там все это время, спряталась, шпионя за ними, пока они целовались, и ожидая подходящего момента, чтобы снова появиться. Лиам ненавидит уток больше всего на свете.

— Что значит — что случится? — Как горячая подушка может быть таким искренне спокойным? Он делает это каждую ночь? У него уже есть другой парень, уснувший на нем, с которым он пойдет на свидание завтра?

— Мы на свидании. Значит мы типа встречаемся? Конечно, встречаемся, раз уж мы на встрече, но это то, что мы делаем прямо сейчас. Мы встречаемся. — Лиам немного перебарщивает с жестикуляцией, как будто его руки теперь изображают крылья той утки, что живет внутри него. — Но что случится, когда свидание кончится и мы перестанем встречаться?

Тео какое-то время неуверенно его изучает. Его губы по-прежнему такие припухшие и красные. Лиам пытается не пялиться слишком сильно.

— Ты спрашиваешь, пойдем ли мы на второе свидание, а потом на третье и так далее?

Лиам качает головой:

— Нет, я спрашиваю, что будет между свиданиями.

— О, так ты по сути уже воспринимаешь второе свидание как должное, — усмехается ему Тео.

— Я ударил тебя, а ты все еще здесь. — Лиам красноречиво приподнимает брови. — Уже слишком поздно играть в недотрогу, горячая подушка.

Тео ухмыляется:

— Туше.

Но он до сих пор не ответил на вопрос Лиама.

— Так что случится, когда мы не будем на свидании?

Тео раздумывает над этим, а потом пожимает плечами.

— Мы можем устроить еще больше свиданий.

— Другие свидания между свиданиями?

— Да, то есть, если мы пойдем на свидание еще и завтра ночью, например, мы можем добавить дополнительное свидание завтра утром, я приеду забрать тебя, и мы пойдем завтракать в новую блинную.

Лиам недоверчиво хмурится.

— Ты уже это запланировал?

— Может быть.

Тео отводит взгляд, и Лиам правда надеется, что его нос такой красный из-за длительного последствия удара, потому что он сейчас недостаточно спокоен, чтобы иметь дело с покрасневшей горячей подушкой.

— Я спрашивал не об этом, но я думаю, мы можем сделать и это тоже. — Лиам тоже смотрит в сторону, и это нелепо, потому что минуты три назад они высасывали друг из друга душу. — В смысле, если тебе так нужны блинчики, то да, нам просто придется устроить дополнительное свидание.

— Отлично, — радостно улыбается Тео, и Лиам немного умирает.

— Ты все еще не ответил, — упрямо добавляет он.

— Да, мы встречаемся.

Лиам ошибся, раньше он не умирал, но теперь он умирает. И он знал, что Тео знал, о чем он говорил, засранец.

— Даже когда мы не на свидании? — спрашивает он, просто чтобы убедиться, что он все правильно понял.

— Да.

— Значит, если кто-нибудь подойдет ко мне и спросит, свободен ли я, я могу ответить «я кое с кем встречаюсь, даже если сейчас его здесь нет». Правильно? — Похоже, утка в его рту чувствует себя немного лучше. Конечно, она по-прежнему звучит как утка, потому что это утка, но теперь, скорее, как живая, просто слегка больная утка, а не та, которую убивают.

— Это звучит как «его здесь нет, поэтому он не увидит, как я занимаюсь с тобой сексом, давай сделаем это», но если ты готов разъяснять двусмысленность, то да, можешь.

Лиам кивает, потому что он может это сделать. Он хорошо разъясняет двусмысленность, он делает это постоянно.

— А если кто-то похвалит твои волосы, — осторожно продолжает он, — ты тоже скажешь «нет, я уже кое с кем встречаюсь», верно?

Тео усмехается:

— Наверное, я скажу «спасибо».

Лиам моргает.

— Да, Лиам, я расскажу всем, кто будет ко мне подкатывать, что мои волосы уже встречаются с кем-то другим.

Лиам небрежно пожимает плечами.

— Ладно, хорошо, ты можешь это сделать, если чувствуешь такую необходимость, я не буду тебя останавливать. — Тео хихикает, и они медленно перестают идти. Лиам никогда не был так разочарован, увидев свой дом. — Итак, я здесь. Мы здесь. Мы должны…

— Только не ты снова! Убирайся!

Это случается в одну секунду.

Сначала это только он и горячая подушка, и Лиам определенно собирается подарить ему на прощание поцелуй перед дверью, как всегда делают в фильмах, а потом это уже он, горячая подушка и Нолан, который, кстати, до сих пахнет водкой, но теперь еще и текилой, и который практически бросается на Тео, выставив кулак и целясь ему в нос.

То, что его уже ударил Лиам, похоже, сильно улучшило рефлексы Тео, потому что он делает быстрый шаг в сторону, прежде чем неточный удар кулака Нолана вообще успевает его задеть, и они оба смотрят, как он падает на землю, уткнувшись лицом в цветочный горшок мамы Лиама. Петунии и без того были уже в основном мертвы, поскольку его мама не так хороша в садоводстве, как она думает, так что в этом нет ничего страшного, по крайней мере, для Лиама.

Тео, напротив, пахнет негодованием.

— Серьезно? Почему сегодня все хотят меня ударить?

Раз уж Тео выглядит таким потрясенным, Лиам решает вести себя так же, потому что, вероятно, ты и должен быть потрясен или хотя бы удивлен, когда твой пьяный друг пытается напасть на того, с кем ты был на свидании, перед твоим домом посреди ночи. Лиам хотел бы быть удивленным этим. Но он совершенно не удивлен.

— Нолан, какого хрена? Я сказал тебе устроить сцену несколько часов назад, что это за заторможенные рефлексы?

Нолан, который, видимо, не в состоянии подняться, пытается что-то пробормотать, но в результате просто пережевывает лепестки бедных петуний. Лиам оглядывается вокруг, чтобы найти объяснение тому, что именно Нолан делает перед его домом. Судя по всему, пришел на пикник, почему бы и нет. Кори и Мейсон машут ему, по-прежнему сидя на одеяле, расстеленном на траве под окном его гостиной, но что действительно беспокоит Лиама, так это тот факт, что он не видит с ними Бретта.

— Какого черта ты, по-твоему, делаешь, горячий парень?

О, а вот и он.

Лиам не знает, что раздражает его больше, тот факт, что Бретт только что агрессивно пихнул Тео, как будто это он виноват, что Нолан не может держать свое лицо подальше от цветочных горшков его мамы, тот факт, что он по-прежнему стоит с ним лицом к лицу и рычит на него, или тот факт, что он назвал его горячим.

В этот раз дело не в панике, это было преднамеренно, и Лиаму намного приятнее, когда его кулак врезается в нос Бретта, провоцируя удовлетворительный треск. Опять же, это всегда приятно, когда это Бретт, честно говоря.