— Сеньор, — осторожно сказал Марсель, — может, вы здесь не за этим, но я таки скажу. Могу поклясться на чём угодно, если вы верите — на Библии, что я не гугенотский шпион и не засланный предатель. Если бы я им был, давно бы совершил задуманное или сбежал бы на сушу.
— Верю, — лаконично ответил Хуан. Валме обрадовался, но потом старпом коснулся креста, и стало ясно, что речь о другом. — Клясться вам ничем не нужно. Люди предают и без клятвы.
— Тогда скажите прямо, чего вы от меня хотите, — виконту совершенно не хотелось ругаться, более того, он вытянул из Луиджи всю правду, какую мог, но у него уже сложились домашние отношения со всеми матросами на корабле за исключением Суавеса — надо было хотя бы сломать лёд.
— Прямо так прямо. Мне безразлично, кем вы являетесь и зачем с нами плывёте, месье виконт, — Хуан говорил негромко, почти как Рокэ, только резче и отрывистее. — Единственное, что мне важно — ценой своей жизни защищать дона капитана. Это была клятва, которую я нарушать не намерен. У нас с вами нет оснований друг другу верить, хотя вам почему-то верит дон капитан. Если ещё один клинок на этом корабле повернётся против него, я не посмотрю, кому этот клинок принадлежит.
Такой речи Марсель от него ещё не слышал. Кажется, немногословный старпом был настроен максимально серьёзно. Самое обидное, что доказать-то было нечем! Валме уповал на то, что испанец примет клятву на Библии. Испанец не принял.
— Я вас понял, старпом, — не очень изящно, как-то по-военному вышло, но почему-то он не мог ответить иначе. Видимо, собеседник повлиял. Хуан кивнул и отвернулся, и чёрт его разберёт, передумал хоть немного или нет! Виконт твёрдо решил не продолжать разговор, но язык, как обычно, опередил мысли: — А давно вы, простите, клялись? Я просто так спрашиваю…
— Двадцать лет назад.
Марсель не удержался и присвистнул. Что там говорил Джильди про «Сан-Октавию»? Замечательному судну явно не двадцать лет, значит, дело было раньше. Но узнать подробности можно только от самого старпома, и эта дорога была перекрыта до тех пор, пока виконт не ляжет костьми за «Сан-Октавию» и желательно во имя Рокэ. Порассуждать на эту тему Валме не успел — с марса раздался боевой клич.
— Кто со священниками, месье виконт? — Хуан даже не вздрогнул, впрочем, было бы странно, если бы он это сделал; рука старпома уже лежала на ножнах.
— В последний раз там был Бласко. Могу я, — обречённо предложил Марсель. Наверняка его снова сошлют куда-нибудь в трюм, или, того хуже, к благородным святым отцам! В этот раз увильнуть не получится, а он, хоть и слегка боялся, уже заразился возбуждением от предстоящего боя. На горизонте показалось несколько тёмных точек — английские корабли.
— …Родригес, Рамон, Хулио, — Рокэ уже был на палубе в полном вооружении, видимо, по случаю праздника сменив даже косынку на треуголку, — на нос. Пако, поднимай флаг.
— Пять суден, — доложил Луиджи, подбегая с другой стороны. В руках у боцмана была подзорная труба. — И ещё одно приближается с востока. Флагов отсюда не видать.
— Хорошо, — выяснять, какую из этих плохих новостей одобрил Алва — себе дороже. — Убедитесь, что с каждого борта достаточно людей. Джильди, священников на нижнюю палубу, потом возвращайся.
— Мы же не будем прыгать сразу на пять кораблей? — Марсель догадывался, что спрашивает глупость, но кто-то должен был это уточнить! Рокэ ухмыльнулся, поигрывая кинжалом, и это зрелище Марселя совершенно не успокоило, скорее наоборот.
— Нет, прыгать будут они. Наша задача — найти корабль, на котором прячут священников, и взять их в плен для выкупа. С остальными делайте, что хотите, но капитанов лучше оставлять в живых.
— Разве не на этом… «Камелоте»?
— Раз они догадались нанять охранные боевые корабли, наверняка догадаются и перепрятать своих протестантов. Зайдём справа, у нас как раз есть время, чтобы развернуться. Лезть в самую середину в нашем положении не имеет смысла, тем более что от нас этого и ждут.
— Священники внизу, — доложил Луиджи, возвращаясь тоже при оружии. Штурман явно в это время дал право руля, и их слегка припечатало к борту — Марсель успел только порадоваться, что удержался на ногах, как остальные. Дальше всё завертелось слишком быстро — паруса туда, паруса сюда, проверить револьверы, расхватать клинки, нацепить что-нибудь, кроме рубахи — он тут не Алва, чтобы защищаться одним ножом. К тому моменту, когда вражеские корабли оказались совсем близко, Валме был готов попроситься обратно к священникам, однако не стал.
— А рожи-то у них какие, — протянул Марсель, когда вражеские рожи стало видно. — Они явно не могут понять, обходим мы или нет.
— Сейчас поймут, — пообещал Рокэ и перед тем, как взять кинжал в зубы, добавил: — Кстати, ты идёшь со мной.
И куда от него денешься?! Виконт уже три раза передумал, но ноги прыгнули вперёд, руки уцепились в канат, и вот он снова куда-то лезет вслед за вооружёнными до зубов Алвой, Хуаном и Джильди. Если это компенсация вечерней дуэли, которой, похоже, сегодня не будет, Рокэ действительно мастер держать слово.
— За Её Величество и за Господа нашего! — провозгласил первый английский офицер и сделал вид, что замахивается. Сделал вид, потому что в момент замаха его голова уже катилась вдоль палубных канатов.
— За Его Величество! — отозвался Рокэ и отсалютовал шпагой напрягшимся англичанам. После того, как ещё парочка трупов устлала им путь, Алва демонически рассмеялся и добавил: — И, поскольку Бога нет, вы можете впредь не тратить драгоценную энергию на вторую половину фразы.
— Да тьфу на тебя, — пробормотал Марсель, насаживая на шпагу чью-то тушу. При жизни туша явно много курила и пила, судя по её запаху. — Мы же защищаем святых отцов!
Дон капитан самозабвенно кого-то шинковал, и ему явно не было дела до святости защищаемых отцов, точно так же, как и до спутников, которые оказались предоставлены сами себе. Валме метнулся вслед за Хуаном, просто чтобы не потерять дорогу и знать, что делать дальше, и попал как раз вовремя — старпом прижал к палубе какого-то офицера, заломив ему руки и приставив к горлу нож, и Марсель пристроился сзади, чтобы никто не помешал этой идиллической сцене.
— Они не здесь! — захныкал напуганный матрос. Чёрт возьми, да ведь это не усатый лейтенант какой-нибудь, а прыщавый подросток! Любят эти англичане малолеток нетренированных на борт брать… — На соседнем! На «Генрихе»! Только не убивайте…
— Значит, на «Генрихе». — Марсель не успел даже вскрикнуть, как старпом резанул мальчишку кинжалом. Тот заскулил, но тихо и удивлённо — рана не рассекала шею, а всего лишь алела на предплечье и явно была не смертельной. Наткнувшись на взгляд обалдевшего виконта, Хуан бросил на ходу: — Иначе его товарищи решат, что выдал без сопротивления. Идите за мной, месье виконт, вы займётесь пленными.
Видимо, это всё было оговорено заранее, потому что они оставляли на английской палубе Рокэ и Луиджи, и ещё нескольких испанцев, забравшихся чуть позже. Забрасывая крюк на палубу «Генриха» и надеясь, что у англичан весь порох вымок, Марсель порадовался про себя, что священники не на «Камелоте». Название ему не понравилось совершенно, и лезть туда не хотелось.
Комментарий к 7. «Люби врага своего»
https://vk.com/the_unforgiven_fb_re?w=wall-136744905_3220
========== 8. «Темнота» ==========
1587
Ещё не стемнело, солёный ветер врезался в кожу, сдувал жару и разгонял облака. Опытные моряки знали, когда будет шторм, сегодня все молчали — должно обойтись. Ричард не боялся непогоды в океане, да и вообще страха не было — одна досада: он не только оказался не на «Камелоте», не взяли даже на «Генриха» — судно, куда перепрятали священников.
Привкус морской соли напоминал о былых штормах. Дикон отказался отсиживаться в кубрике, он отлично знал, что делать в шторм, и был готов спускать паруса и сбрасывать балласты. В основном его подгоняла память судна — ведь это «Ланселот», он всегда останется «Ланселотом», как ни назови! Всё обошлось удачно, испанцы умели не злить волны, но сам он промок насквозь. Только забившись по старой памяти в бывшую каюту отца, мальчик понял, что не только промок, но и продрог до костей. На палубе почему-то холодно не было — разве что мокро и немного страшно, попав же в сухое помещение, он начал дрожать.
