— Не должны были, — скупым тоном подтвердила женщина. — Но я могу вас понять. Кого вы выбрали крестной матерью на место Андромеды?

— Драко помог мне уговорить Асторию Гринграсс. Я знаю, что это весьма низко по отношению ко всем вам, леди Малфой, но я не мог поступить иначе, простите, — впрочем, раскаяния в улыбке Гарри не было, лишь жгучая ревность. Нарцисса окатила Национального героя цепким взглядом и неожиданно улыбнулась.

— Мне искренне жаль, что все так сложилось, мистер Поттер, — неожиданно официально произнесла женщина и воровато обернулась, когда из примыкающего к залу коридора послышалось шаркание шагов. — Вы ужасный кандидат для моего сына, но он выбрал вас. Жаль, магия и судьба не всегда благосклонны к нам, — почти повторила она фразу самого Гарри, которая прозвучала несколько лет назад и с тех пор больше им не вспоминалась.

— Род Малфоев слишком ценен, чтобы дать ему угаснуть, — как-то загадочно улыбнулся Гарри Поттер и больше на провокационные вопросы слегка взволнованной Нарциссы не отвечал. По крайней мере, ровно до тех пор, пока она не поинтересовалась, помнит ли он порядок проведения обряда крестин. Конечно же, он помнил. Увидев такое единожды, невозможно забыть. Тем более, что скрепление союзов придется проводить именно им с Драко.

«Если придется», — мысленно поправил себя аврор.

Первым в зал вошел статный, но несколько постаревший Люциус Малфой, он нес на своих руках уже не спящую Беллатрису, которая негромко о чем-то разговаривала со своим будущим защитником и любознательно крутила кудрявой головой. Следом на свет выступила подозрительно бледная Чжоу, которую Гарри не видел с тех пор, как они расстались на пятом курсе школы; сонная Лилз шла за ней, забавно схватив краешек дорожной мантии. Впрочем, когда женщина подошла поближе Поттер с неким удовлетворением понял, что она совсем не изменилась, разве что стала старше. Третьим из густого кольца тьмы буквально вывалился злой, как тысяча горгулий, Драко, который тут же впился в Поттера кровожадным взглядом и мысленно пообещал ему долгую и мучительную смерть. Далее грациозной ланью впорхнула, по другому и не скажешь, Астория с намертво приклеенной вежливой улыбкой, за ней угрюмо брел Том, который, судя по одному только виду, крестную и знать не хотел. Гарри ожидал, что последним окажется несколько неуклюжий Невилл, но жестоко ошибся. В ритуальный зал ступил тот, кого мужчина ожидал увидеть последним в этом месте. Доме. Мире.

— Третье непростительное действует на живых мертвецов? — на всякий случай поинтересовался молодой человек, но кончик его палочки уже горел опасным зеленым. — Я знаю только одного человека, который выжил после этого проклятия, и на данный момент этим человеком являюсь я. Это что, интерфенал, Малфой? — совершенно спокойно поинтересовался Гарри, хотя внутри него кипела ужасная буря из эмоций. Страх, непонимание, радость, злость и недоверие, все смешалось в один непонятный букет.

— Вовсе нет, — на удивление легко пожал плечами Драко и силой втащил в зал «застрявшего» в дверном проеме Невилла, потеснив неожиданного гостя. — Убери палочку, аврор. Я сначала тоже не поверил своим глазам. Но это правда. Он жив, но не до конца является собой.

— Неужели? — со всем тем ядом, который был у него в запасе, осведомился волшебник, но все же послушно сменил заклинание в голове на менее смертельное. Как? Как, черт возьми, такое вообще возможно? И почему именно сейчас? Вопросов было слишком много и все они разрывали голову мракоборца, назойливо жужжали, словно улей пчел, не давая сосредоточиться на главном — что же делать? Как сейчас поступить? И можно ли довериться в такой щекотливой ситуации Малфою и его заверениям?

— Приглядись к его груди получше, герой. Шрам у него тоже есть, — хмыкнул молодой человек. — Познакомься, Поттер, восьмой крестраж к твоим услугам. Относительно целый, но точно живой и весьма могущественный, к слову. И с ребенком не имеет совершенно никакой связи. Я уже проверил. Тем более, как я понял, у нас больше нет выбора.

Кабинет главного аврора. Настоящее

— …Чтобы мы были в безопасности, — неуверенно промямлил Джеймс, а Гарри понял, что смог выцепить лишь одно слово из всей его, судя по всему, немаленькой речи. Он хотел наказать старшего сына сильнее, чем сейчас, но просто не мог. Ненужные воспоминания неожиданно опустошили его гнев и гриффиндорскую неосмотрительность. Мантия и карта еще понадобятся его детям. Ради этой самой пресловутой безопасности. В конце концов, не будет же Лили, к примеру, кормить змей Тома посреди белого дня, лихо скатываясь под раковину женского туалета?

— Джей, — наконец произнес Поттер и с явной болью заметил, как вздрогнул его ребенок.

— Да?

Гарри молча поднялся со своего места, крайне осторожно отвел парня к дивану и, с горем пополам усадив его туда, по привычке закутал в теплое одеяло. Поттер прекрасно знал, почему мальчишка так сильно боялся чужого гнева, еще со времен его чертовой матери, но порой не мог не злиться. Какое-то время они сидели молча — Джеймс на диване, а Гарри напротив на полу. Юный гриффиндорец за неимением чая неловко перебирал мягкую ткань одеяла, а потом и вовсе протянул руку к отцовской шевелюре с глухим: «Можно?» Вместо ответа Гарри лишь тяжко вздохнул, развернулся к гриффиндорцу спиной и придвинулся чуть ближе для удобства. Он почувствовал, как Джеймс тут же с удовольствием запустил свои руки в его волосы и начал ласково их перебирать, иногда едва заметно дергая.

========== Глава 2. О больном ==========

Комментарий к Глава 2. О больном

ПБ к вашим услугам

…Гарри честно пытался отбиться, как мог, но, в конечном итоге, его старший сын все равно умудрился развалиться на нем лосем и с удовольствием запустить натренированные руки в его спутанные волосы. Джеймс улыбался так счастливо и довольно одновременно, что он на мгновение даже растерялся, а потом с тяжким вздохом все же сдался. Мальчишка довольно ухмыльнулся, так, как умел только он, и удобно устроил свою голову у него на груди. Поттеры вернулись с Министерства всего каких-то пару часов назад, в спокойной, но несколько напряженной обстановке поужинали, а потом Джеймс, опасливо втянув голову в плечи, попытался ускользнуть из-под взгляда отца в свою комнату. Однако главный аврор оказался быстрее; палочка будто вылетела из чехла сама по себе и уверенно легла в мозолистую ладонь — заклинание щекотки само по себе пришло на ум. Именно поэтому старший активно пытался добраться до отца и отобрать у него палочку: что-что, а эту чертову пытку он ненавидел всеми фибрами души. Собственный магический инструмент был конфискован еще в кабинете Гарри в целях воспитательных работ и возврату до тренировок не подлежал. К слову, в конце концов, мужчине все же пришлось отменить свои чары, когда громко хохочущий Джеймс все же сбил его с ног. Какое-то время пара лежала в забвенной, но приятной тишине. Этакая нежная недосказанность, повисшая в воздухе мыльным пузырем, которая была присуща обоим.

— Тебе с детства нравились мои волосы, — легко подначил Гарри с тихим смешком и слегка приобнял старшего сына, смыкая замок из рук на его пояснице. Фраза повисла в воздухе, немного абсурдная и смешная, но Гарри иногда мог позволить себе такие вот маленькие странности. Поразительные зеленые глаза лукаво блестели и смотрели с легким, почти кошачьим прищуром. Кажется, он все же был прощен за свою недавнюю небезосновательную вспыльчивость. Джеймс, в конце концов, не Альбус, — долго злиться никогда не умел.

— А ты всегда пытался ненавязчиво убрать мои шальные руки, до тех пор пока я не пошел в Хогвартс, — едва ли не промурлыкал молодой человек и глупо, совсем по-девичьи хихикнул. Те самые упоминаемые руки внезапно перетекли с головы на крепкую шею, одним плавным, но уверенным движением легли на широкие плечи, и Джеймс позволил себе в буквальном смысле подтянуться на отце, чтобы быть с ним на одном уровне. Теперь они лежали совсем интимно: бедра к бедрам, грудь к груди; а еще нахально улыбались друг другу. «Несравненный оригинал и жалкая копия, — с каким-то тяжким сердцем подумал Джеймс, — только кареглазая».