========== Пролог. Стекло в горле и предрассудки ==========

— Том Марволо Поттер, — ледяной голос отца из громовещателя стал сюрпризом не только для юного слизеринца, но и для всей немаленькой семьи Поттер в частности. Особенно взволнованной и обескураженной казалась его старшая сестра-близнец Беллатриса, которая испуганно взирала на него с противоположного конца зала и активно пыталась слиться со столом Равенкло. Том ошалело глянул сначала на магическую кричалку, потом перевел куда более осмысленный взгляд на невозмутимую Лили и совершенно незаинтересованного Альбуса, а затем наткнулся на сжавшуюся физиономию старшего брата.

— Джеймс Сириус Поттер, чем вы оба думали, когда «грабили» Гринготтс?! И, если я еще могу понять, зачем вам посох Мерлина, то на кой-черт вам сдался дракон?! Предупрежу заранее — если к вечеру вы оба не появитесь в Министерстве или на Гриммо с четко построенными аргументами в свою пользу до восьми вечера, я отлучу, Том, тебя от семейной библиотеки, вплоть до совершеннолетия, а тебя, Джеймс, будет ждать крупная потеря. Ты и сам в курсе, какая, — едва ли не прорычал финальные фразы голос отца, который, казалось упал на целую октаву ниже. — Альбус, — уже в сторону позвал главный аврор чуть смягчившимся тоном, но волшебник все равно слабо вздрогнул, — я буду весьма признателен, если ты проследишь за этой парочкой, если они вдруг вздумают улизнуть от профессора МакГонагалл.

— Да, папа, — на автомате пробормотал себе под нос молодой человек, даже зная — он все равно не сможет его услышать. Когда главный аврор Гарри Поттер присылал кому-либо из детей громовещатель, казалось, замирала вся школа разом, а сами «детишки» превращались в послушных и прилежных учеников ровно на один месяц, что, в общем-то, уже было рекордом. Тем временем зачарованная бумажка красноречиво оскалилась в сторону Джеймса и недовольно поджала губы, когда ее коснулись слабые руки Тома. Юноша осторожно ткнул ее пальцем, а затем и кончиком палочки, чтобы окончательно убедиться — даже инсендио не в силах уничтожить чертов вещатель позора. Младший из близнецов бросил почти отчаянный взгляд в сторону гриффиндорского стола — отец слишком хорошо подстраховался на тот случай, если бы Том попытался сжечь или как-то иначе навредить его «милому» посланию.

— Лили, поздравляю с успешной сдачей первых двух экзаменов, я горжусь тобой. Трис, сильно не налегай на кофеин, ты все прекрасно сдашь и без него, в конце концов, вам еще далеко до С.О.В. — почти нежно сказал мужчина, затем, словно неловко встрепенувшись, пожелал Альбусу удачи и с характерным шлепком аппарировал прямиком со слизеринского стола под множеством ошарашенных взглядов. Том гулко сглотнул и немного нервно потер правое запястье, совсем как собственный отец в моменты волнения или сильного гнева. Судя по всему, важная миссия придумывать оправдание очередной выходке снова ложилась на его угловатые плечи, ибо глупый лепет Джеймса сделает только хуже. Конечно, ему бы могла помочь Беллатриса, но, судя по зло сощуренным, абсолютно черным глазам и обиженно поджатым тонким губам — девушка еще долго не простит ему шалости без ее непосредственного участия.

— В этот раз отец точно убьет нас… — едва слышным шепотом выдохнул парень и бесцветно улыбнулся на вопросительный вид Альбуса через парочку человек.

13 лет назад. Больница Святого Мунго.

Гарри держался за алеющий след на щеке и сверлил колмедика тяжелым, раздраженным взглядом. Волны ярости раскатывались от его плеч и спины, извивались причудливыми щупальцами и, казалось, смыкались вокруг обманчиво хрупкого торса волшебника. Последний, в свою очередь, смотрел абсолютно спокойно, только узкие губы привычно скривились в неком подобие улыбки; даже палочка покоилась в чехле. Белые стены давили на Поттера не хуже, чем жесткий отказ Драко присутствовать на родах, а абсолютно стерильный запах неприятно бил по носу. Нервы итак были на пределе, но категоричность Малфоя лишь пошатнула их еще больше. И мужчина бы справедливо взбунтовался, если бы не проклятая слабость во всем теле и ломота в застывшей шее. Кроме того, магия так же нагло отказывалась слушаться своего повелителя, лишь едва загораясь слабыми огоньками где-то на уровне груди. Он мысленно сосчитал сначала до десяти, а потом и вовсе до пятидесяти, чтобы хоть немного прийти в себя.

—…И ты правда думаешь, что я пущу тебя к твоей жене в таком состоянии, Поттер? — Малфой красноречиво вскинул брови, именно так, как умел только он, и скрестил руки на груди — гиблое дело. — Ты не то, что не сможешь сейчас ей помочь с рождением тройни, а только усугубишь всю ситуацию. В конечном итоге, мне как ведущему хирургу придется выбирать, кого из вас пятерых спасать. Попробуй угадать, кого я выберу даже спустя столько лет, истощенный аврор? — непререкаемо отрезал колмедик, на автомате отдернул синий хирургический костюм и торопливо вскинул руку, стоило только Гарри открыть рот. — Вот скажи мне, Поттер, тебе что, правда нечем заняться? Как насчет полежать в палате интенсивного восстановления? Детей твоих туда же пристроим, чтобы не было осечек.

— Малфой, ты не понимаешь, я… — неловко промямлил мужчина, но был тут же нагло и бесцеремонно перебит.

— Нет, Поттер, это ты не понимаешь. Тройня итак вытянула из тебя и твоей жены все жизненные силы за девять месяцев; у них уже огромный магический потенциал, который, к слову, на удивление почти сформировался. Я повторю еще раз для непроходимых гриффиндорцев. Сейчас ты берешь под мышку своих дражайших старших отпрысков и шуруешь в палату в конце коридора, а потом сидишь там, пока кто-нибудь не позовет. Я ясно выразился? — с глухим раздражением переспросил Малфой и озлобленно сверкнул льдистыми глазами.

— Предельно, — исчерпывающе ответил Гарри и с тяжким вздохом покосился на стену палаты, в которой сейчас лежала Джинни. Джеймс и Альбус мельтешили где-то под ногами, нервно дергали не менее напуганного отца за потертые джинсы и намертво цеплялись за узловатые пальцы. Конечно же, он хотел оставить сыновей на попечение Молли и Артуру, а сам делиться своими крупицами оставшейся энергии с рожающей женой, но живая преграда с палочкой на изготовку заставляла задуматься над дальнейшими перспективами.

— Вот и прекрасно. Будь уверен, я сделаю все, чтобы Джинни и дети остались живы, — Драко слабо улыбнулся и ободряюще похлопал его по плечу. Приятное тепло тут же разлилось в том месте, где только что прикасался волшебник, и аврор невольно прикрыл глаза и едва слышно застонал. — Я именно об этом и говорю. Я не передал тебе и сотой части магии из своего прикосновения, а для тебя это словно блажь Мерлинова, — на удивление мягким и размеренным тоном принялся разжевывать Малфой, словно маленькому ребенку. Хотя он был готов поспорить, что даже его крестник Альбус в свои два года лучше понимал, что отцу плохо.

— Гарри, посмотри на меня, — Драко с трудом поймал взгляд совершенно диких зеленых глаз, а затем и вовсе осторожно взял его лицо, заключая в горячие ладони. — Верь мне, хорошо? — мужчина напротив в замешательстве закусил нижнюю губу, а затем медленно кивнул. — Все, мне пора.

Гарри позволил себе скривиться в кислой улыбке, все так же ловко перехватить чужое бледное запястье и осторожно поднести его к узким губам, с каким-то непонятным удовольствием наблюдая, как стремительно краснеет Малфой и судорожно пытается вырвать свою руку из его все еще цепкого захвата. Это походило на скомканное прощание, из-за чего у обоих невольно защемило в груди.

— Я… — длинные пальцы осторожно прижались к сухим, чуть потрескавшимся губам, а Драко со странным болезненным блеском в глазах покачал головой. Им не требовались слова, не после окончания войны.

— Я знаю, — на грани слышимости прошептал он и, прежде чем уйти, коротко поцеловал Поттера, совсем как когда-то давно, в юности. Поцелуй был горьким, с легким привкусом дешевого маггловского табака; причем в буквальном смысле. Чувствительный нос Гарри тут же уловил терпкий аромат чужой магии — Малфой был расстроен. А сейчас, страдая от постоянного магического истощения, аврор ощущал это как никогда резко.