========== Драббл 1.5. Враг в отражении(Змеиная свадьба) ==========
Беллатриса помнила тот день урывками, зыбкими, глубокими и непонятными. Почти что призрачными. Она скиталась по магической Британии уже около семи дней, которые прошли в вечных метаниях от одного относительно безопасного места к другому. Страна готовила себе плацдарм для устранения особого опасных лиц, а, поскольку девушка с поразительной легкостью смогла попасть в эту категорию, то старалась в открытую не разгуливать не то, что по Косому переулку, а по обычным аллеям и паркам. Однако сюда ее привела большая нужда. Темный дрожащий свет, который падал неровными теневыми полосками на каменные дорожки узких, захламленных мелкой утварью и отходами из многочисленных магазинов улочек, выглядел напряженным. Трис чувствовала, как на нее — единственную сумасшедшую, что забрела в оккупированный Лютный и теперь царственно вышагивала по краю дороги, — смотрели тысячи взглядов, которые она, к счастью, не видела. Из окон, со старых пыльных чердаков, мансард с облупленной краской, балконов и обветшалых крыш с потрепанной временем и погодой черепицей. Настроение было тягостным и, откровенно говоря, мрачным. Шаги казались чрезмерно громкими, хотя девушка специально надела на опасную вылазку простые маггловские кеды, а дыхание — слишком шумным и частым; таким, за какое любой оборотень уже бы перегрыз беспечной жертве горло. Обе палочки — основную и запасную — Трис сжимала в мокрых ладонях, не смея расслабить уже побелевшие пальцы ни на секунду. Магия металась внутри нее разгневанным зверем, который неумолимо бился о клетку ребер, пытаясь перегрызть костяные прутья, с каждым разом все настойчивее и настойчивее.
Рядом с канализационным отсеком, где скопилась и подозрительно позеленела дождевая вода, радостно пискнула крыса, словно приветствуя неожиданную гостью Лютного, как старую подругу. Короткого, но весьма колючего взгляда Беллатрисы оказалось вполне достаточно, чтобы несколько смутить голодного грызуна, а конец волшебной палочки, резко заершившийся снопом темно-синих искр, и вовсе довел беднягу до безумия. Девушка, на всякий случай, бросила в грязную черную тушку заклинание развоплощения, (прекрасно помня истории о неком анимаге, — Питере Петтигрю — который умел обращаться крысой) однако ничего стоящего не произошло. Зверек с пронзительным воплем скрылся в люке, так и не став магом.
Беллатриса всячески пыталась замести за собой следы и делала это весьма неплохо, но вариант профессиональной слежки она все еще не могла уверенно откинуть в сторону. После того, что она сделала, меньшее, что ей грозило — дружелюбная «Авада Кедавра» в лоб или, скажем, ледяной поцелуй дементора. Никто не будет нянчиться с беглянкой — главной угрозой государству и политике полного забвения империусом от рук пожирателей смерти. Трис внезапно замерла: в одном из смежных переулков мелькнула какая-то подозрительная тень. Стоило отдать волшебнице должное, она не поддалась сиюминутному порыву паники и не растерялась. Шустрым снитчем юркнула на другую сторону улочки, как умелый шпион, и проскользнула в открытую лавочку; одним отточенным движением заперла дверь слабеньким заклинанием и закрыла все окна массивными, выцветшими шторами. Хозяин магазина пряностей (как оказалось при ближайшем рассмотрении) опасливо выглянул из-за прилавка с палочкой на изготовку. От первого испуга он едва не бросил в Беллатрису оглушающее, но она была быстрее и проворнее тучного мага. Конфундус и частичный обливейт, идущие строго друг за другом, Трис наложила без всяких колебаний, почти рефлекторно. Сейчас девушка очень походила на своего отца — жесткая и уверенная в правильности собственных решений, она видела цель и упрямо шла к ней. Как героиня Второй магической войны. Выкранный талмуд с секретными документами из сейфа главного аврора оттягивал внутренний карман мантии, а медальон Салазара Слизерина, который дышал тьмой, как воздухом, и совершенно не чувствовал никакого дискомфорта, неприятно обжигал кожу на шее и груди. Как только Беллатриса увидела сомнительную бижутерию, то практически мгновенно поняла, — перед ней крестраж. Вот только до сих пор неизвестно, чей…
В своей войне Поттер была одна, брошенная собственным миром и насильно разделенная с семьей. В первые сутки после кражи и сумасшедшей погони, которая сильно подкосила как моральное, так и физическое состояние Беллатрисы, она была полностью обескуражена. Потерянная и сбитая с толку, она попросту не знала, что делать дальше и кому в этой проклятой Вселенной вообще можно доверять. Ответ пришел на вторые сутки скитаний, когда Белла прочла несколько фрагментов из похищенных документов. Вся магическая Британия держалась под коллективным империусом. Причем тот был такой ужасающей силы, что без всяких последствий корректировал ненужные пятна в жизни магов всеобщим забвением, как уже говорилось ранее. Выходило, что Вторая магическая война этого мира формально была проиграна Орденом Феникса, однако некоторые данные противоречили сами себе; где-то упоминалось о смерти Темного Лорда Волдеморта и гибели всех его островков его искалеченной души, где-то, наоборот, писалось, что господин находится в добром здравии, и именно он сейчас, как серый кардинал, правит всеми магическими отраслями страны. Беллатриса не могла понять, что из этого правда, сколько бы не перечитывала строки. Некоторые она помнила едва ли не наизусть; они попросту отпечатались на подкорке сознания и замерли на сетчатке глаза. Здесь также упоминалось о ее отце и настоящей матери — Беллатрисе Блэк (первое время Трис стоически читала «Лестрейндж»). Эта женщина действительно была героиней ордена, храбрая и смелая, она не побоялась выступить в одиночку против целого отряда пожирателей, когда всех остальных взяли в плен, за что и была жестоко наказана. Ее не убили, нет… Вернее, далеко не сразу. Для какой-то цели позволили выносить и родить Беллатрису Поттер, которая жила в этом измерении, а затем низко утопили в тазе с водой, как какой-то жалкий скот. Когда девушка прочла все это, а затем нашла колдографии, подтверждающие и закрепляющие пытки и смерть мадам Блэк (без пяти минут Поттер), у нее случилась истерика с темномагическим выбросом. Благо, она догадалась укрыться в заброшенном парке, поэтому никто не пострадал, и ее не обнаружили. Конечно, Трис никогда не питала любви к этой женщине, она не знала, какой она была в альтернативе, а все, что было связано с Лестрейндж и вовсе вызывало отторжение и стоическое отвращение. Однако эта волшебница не заслужила такой участи. У нее не было грехов Беллатрисы Лестрейндж. Так когда-то говорил ей отец…
В лавке было небезопасно. Аппарировать в Хогвартс не представлялось возможным, а Запретный лес, скорее всего, уже прочесывали группы оперативников. Трис от всей души пожелала им свернуть шеи в оврагах или уйти на корм гигантским паукам. Разумеется, была вероятность, что авроры просто подчинялись приказам, но все же…
Беллатриса перевела дух и осторожно выглянула в окно из-за крохотной щели между шторой и стеной. Лютный был угрюм, пугающе тих и пуст. Таким вымершим его, должно быть, не видели даже во времена гражданской бойни. «Надо выбираться», — едва слышно прошептала волшебница, оттянула тугой ворот потрепанной бирюзовой водолазки, а затем закрыла глаза и представила закрытый отсек собственного дома. Решение было не самым разумным, но, по крайней мере, первое время ее не станут искать на Гриммо. Тем более, что его уже наверняка проверили до этого. Воронка аппарации затянула девушку, как обычно, внезапно, когда она открыла глаза, мир кружился цветными картинками, как в калейдоскопе, а предательская тошнота подступала к горлу.
Родной чердак принял девушку с распростертыми объятиями, лишь чихнув облаком пыли, когда Беллатриса вывалилась из стремительного рывка, не устояв на ногах от слабости. Обычно скупой и неприветливый, чердак неожиданно преобразился — из темного и порядком пугающего места, он сделался теплым и уютным. Девушка, едва волоча ноги, прошаркала по дощатому полу в другой конец помещения, где почти сразу упала на какой-то пыльный мешок. В бок тут же с силой впилось что-то острое, и Беллатриса зашипела от резкой вспышки боли и неожиданности. Она с остервенением запустила руку в мешок и вытащила какую-то пузатую книгу. Сначала девушка хотела сжечь несчастную вещь, а затем замерла испуганной тенью, — с обложки небольшой колдографии на нее смотрела вся семья в полном составе. Беллатриса с жадностью рассматривала отца, впитывала черты его лица, словно стараясь запомнить каждую черточку, каждую мельчайшую деталь. Джинни стояла по правую руку от него, как всегда, элегантная и красивая, облаченная в ярко-зеленое летнее платье. Джеймс задорно хохотал, сидя на шее у отца, Лили доверчиво прижималась к боку матери и робко выглядывала из-за юбки, Том с ужасно знакомым надменно-капризным выражением лица сидел у нее на руках, Альбус сверлил раздраженным взглядом старшего брата, по-видимости, недовольный, что его место заняли, а сама Трис ловко карабкалась по одежде отца.
