Профессор оторопел. Он смотрел на меня как на безнадёжно больного. О чём можно говорить с покойником на кладбище?

– Ведь у меня теперь есть рабочая машина времени!

В этот момент, когда в глазах Димки начало что-то проясняться, раздался звонок в дверь. Всегда это происходит некстати! Мы посмотрели друг на друга неуверенно. Я думал, стоит ли открывать. У нас тут такая захватывающая тема созрела!

– Это к тебе кто-то идёт. – рассудительно заявил Профессор, увидев, что я продолжаю сидеть.

Я пожал плечами и двинулся в прихожую.

Когда я открыл дверь, на меня смотрела молодая обаятельная девушка. У неё всё было, как надо! Глаза, губы, волосы. Серая весенняя курточка с капюшоном, светлая вязанная шапочка, бело-красный шарф вокруг шеи и на ногах никогда не выходящие из моды, потёртые джинсы. Я растерялся. Долго пытался вспомнить, живёт ли такая в нашем подъезде. Нет, я её никогда не видел. Если бы видел, то помнил бы наверняка!

И незнакомка молчала. Наше молчание затягивалось. Я не знал, что сказать, и поэтому просто кашлянул. Девушка моргнула и неожиданно дрогнувшим голосом сказала:

– Здравствуй!

О! Мы что, знакомы? Я продолжал молчать и, пытаясь вспомнить, глупо смотрел на неё. В её лице теперь было что-то от обиды и досады. И, торопливо заправляя волосы под шапочку, она произнесла:

– Это я, Анжелика!

Те два года, что я не видел дочь «своего» дядьки, сделали с ней просто невероятное. Из тощего угловатого утёнка вышла настоящая принцесса. Голос, глаза, пальчики на руке, волосы и фигура. Это светилось в ней, даже несмотря на не такой уж чудесный наряд. Неудивительно, что я её не смог узнать. Она стала прекрасным видением.

Но, вероятно, ничто в природе не бывает напрасно. Баланс добра и зла обязан сохраняться. Первое, что, переступив порог, сказала мне Лика:

– Ну, чего уставился!

Сразу видно, достойный продолжатель дела мамочки! Правда, Анжелика тут же сама смутилась. Но это, я думаю, просто от молодости. Я вздохнул. Потом она закалится, окрепнет…

Димка, как только увидел, что ко мне пришла красивая девушка, стал быстро собираться:

– Ладно… Мы завтра поговорим…

И заторопился к своей безразмерной куртке у порога. Я хотел его остановить, но Димка и слушать не стал. Когда он уже застёгивал ботинок, Лика снова подала голос:

– Может подождёте? У меня только два слова…

– И оба ты, подруга, уже сказала… – негромко проворчал я, надеясь, впрочем, что моё высказывание не услышат.

Но востроухая Лика услышала, поэтому разозлилась ещё больше:

– Я… вообще… и не собиралась… – в глазах у Лики сверкали молнии. – Это папка просил в этот день принести.

И она со злостью сунула мне в руку сложенный листок пожелтевшей бумаги. Я взял. И стал растеряно вертеть бумажку в пальцах. Сразу меня кольнуло: что-то здесь явно не так!.. Её «папки», то есть, дяди Вити уже два года как нет, и эта бумажка лежала где-то и дожидалась именно этого дня… И именно этого момента, когда я занялся часами и вспомнил о дядьке, намереваясь махнуть в прошлое, чтобы побеседовать. И тут является с письмом Лика… Два года назад об этом никто не мог даже догадаться!.. Совпадение?

Лика нетерпеливо попыталась оттолкнуть со своей дороги тяжёлого Диму и пробиться к выходу. Но это ей было явно не под силу. Димка сам себя сдвигал с большим трудом. Так они и застряли. Я должен был теперь, как смогу, разрядить начавшую взрываться обстановку. Потому что мне необходимо было разобраться с текстом записки и смыслом такого неожиданного совпадения.

– Стоп-стоп! Лика, оставь в покое дядьку Диму! Ты его сейчас уронишь…

Странно, моя неуклюжая шутка, возымела действие. Девчонка, перестав толкать Профессора, засмеялась. Теперь я видел, что это выросшая девочка и есть моя… какая-то там сестра. Я помнил её ещё новорожденной, в пелёнках. Я в школу тогда ещё не ходил… Или уже ходил… Не помню.

Димка, которому не дали одеться, стоял со своей курткой в руках и непонятливо глядел то на меня, то на мою гостью. Я продолжил:

– Давайте так, вы оба проходите ко мне на кухню. Мы сейчас будем пить чай… Анжелика, я должен прочитать записку… – в голове снова пронеслась неожиданная мысль. – Мама знает, где ты?

Лика покачала головой.

– Она тебя не потеряет? – мне не хотелось конфликта с родственниками.

Лика снова отрицательно качнула головой.

– Она что, отпустила тебя куда-то, а ты поехала ко мне?

Лика кивнула. Час от часу не легче! Я тяжело вздохнул.

– Ладно! Я прочитаю, ты попьёшь чай… Димыч, поухаживай!.. И потом я тебя отвезу домой. Идёт? Я думаю, много времени это не займёт… Э-э… Да, Дима! – я вдруг вспомнил, что не познакомил своих гостей. – Это Лика, моя сестрёнка, дочь Виктора Александровича.

У профессора округлились глаза. Он одними губами спросил: «Та самая?». Мы ей только что, буквально пять минут назад, пытались дозвониться.

– А это мой лучший друг – Дмитрий Калашников, Профессор. – я постарался, чтобы «Профессор» прозвучало как бы в кавычках.

Лика учтиво сказала:

– Здрасьте!

А Дима решил не уточнять, какой он профессор, только вежливо наклонил голову. Я в первый раз увидел, что он ответил на приветствие.

Война была предотвращена. И мы приступили к мирным переговорам. Лика передала свою курточку Профессору и все, следом за мной двинулись на кухню и занялись каждый своим делом: Димка стал заваривать порученный ему чай, при этом не заставляя скучать мою очаровательную гостью, кормил всякими умными разговорами. Я в их беседу вникать не стал. Сел и сразу приступил к чтению.

Сверху на сложенном листке было написано:

«Вручить в воскресенье 11 марта 2018 года в 20.30. Ул. Правобережная, дом 65, кв. 18. Евграфову Валерию»

Почерк дяди Вити был мне хорошо знаком. Он один из всей семьи присылал мне на день рождения и праздники всяческие открытки. Я ещё удивлялся, что кто-то этим старинным творчеством увлекается…

И ещё я глянул на часы на стене. Всё верно, тридцать три минуты девятого. Большой плюс девочке. Безупречная точность!

«Дорогой Валера! Это письмо должно было бы тебя удивить. Но ты уже готов к этому. Верно?

Те часы, мне очень не хочется называть их глупым словом «машина», работают совсем не как часы. Точнее, как диковинные часы. Надо лишь их правильно выставить. Не знаю, как это сделал ты, ведь мне-то в своё время показывали, как это делается. Когда я дарил их тебе, мне казалось, что у тебя ничего не выйдет. Но, как стало теперь понятно, я ошибался. У меня же ушли годы на то, чтобы изучить все их возможности. Поэтому попробую изложить для тебя всё, что знаю, доступно.

Во-первых, в рабочее состояние часы приводятся, если надавить выступающий рычажок у основания браслета. Если руки в браслете нет, затянувшись до предела, стягивание прекращается и браслет возвращается в исходное состояние. Если рука в это время там, часы притягиваются и начинают работать. Запомни, работают они только на левой руке. На правой, многие функции будут недоступны. Как и зачем это сделано, сам не знаю. Возможно, какая-то дискриминация леворуких, или ещё что. Но это так!

Теперь, когда устройство запущено, их можно программировать. Для этого включается режим временной дистанции (кнопка реж на правой стороне часов. Она несколько утоплена в лунку). В строчке «distance temporelle» (текст очень мелкий) начинает светиться ноль. Туда нужно вписать численное значение в секундах. За вписывание отвечают четыре клавиши выше и ниже реж. Те, что выше, увеличивают, а ниже – уменьшают числовые значения. Если надавить обе верхние или обе нижние, процесс значительно ускоряется. Набранное число отвечает за дистанцию заброса в секундах. За кнопкой реж есть также притопленная кнопка в.н, которая инициирует строчку «temps de localisation» и запускает выбор времени до возвращения обратно. Число выбирается точно так, как и в предыдущем случае. Ограничения этих значений следующие: невозможность положительных и нулевых значений в строчке «distance temporelle» и отрицательных и нулевых значений в строчке «temps de localisation». После запуска изменить эти значения уже невозможно. Поэтому приходится точно оценивать свои возможности ещё до окончательной разблокировки защиты и запуска».