Мне так и хотелось развеять давящую тишину вопросом об условиях сделки с о’Димом. Но даже малейшей иллюзии, что я получу ответ, увы, не было. Больше всего дразнила мое любопытство Ирис. Безумно интересно узнать, как выглядела возлюбленная Ольгерда? Мне она представлялась белокурой и синеокой красавицей с печальным лицом.

Нужен ли Ольгерду сон? В нем не чувствовалось ни капли усталости. Любой другой отложил бы поездку до следующего дня, но атаман даже ни разу не зевнул.

Интересно, каково это, когда тебе перерезают глотку? Я более чем уверена, что большинство своих шрамов он получил по собственной беспечности. Ведь если ты бессмертен — самое время лезть на рожон, дабы развеять тоску вечной жизни.

Вильгефорц. Вряд ли это совпадение. Слухи вкупе с тем предположением, что Кодекс находился именно в его библиотеке. Досадно, ведь его талант некогда меня безмерно восхищал. А теперь он все больше походил на четко разработанную фикцию.

Наконец вдали замаячили очертания Оксенфурта. Великолепие прибрежного университетского городка оскверняли кишащие в нем люди Радовида. Свирепый подобрал себе самых гнусных ублюдков, которых только носила земля, готовых испепелить все сущее во славу Вечного Пламени. Если в Оксенфурте с моей меткой вести себя чуть подозрительнее обычной горожанки, то за каждым поворотом меня будет ждать заботливо разожженный костер.

Мы остановились почти у самых ворот.

— Не хочу привлекать лишнего внимания в городе, поэтому развяжу тебя, — я с облегчением протянула ему руки.— Ты здесь далеко не убежишь. Либо я, либо охотники на ведьм — выбор за тобой.

— Даже не думаю пытаться. — Конечно, я только об этом и думаю. Но мои жалкие попытки станут лишь приглашением на казнь.

Студенческий квартал закрыт для посетителей, но для знати как всегда сделали исключение. Ольгерд еще со службы в реданской армии знал начальника стражи. Я вполуха подслушивала их разговор до тех пор, пока начальник не упомянул, что дом Шезлока находится под присмотром охотников на ведьм. К нему нам не пробраться.

Я прекрасно знала этот аккуратный дом из темно-серого кирпича, но не помнила, чтобы раньше на нем были гвоздями забиты ставни. Не помнила и патруля из религиозных фанатиков в широкополых шляпах, так и жаждущих разговора по душам с каждым излишне любопытным горожанином. Мы остановились в темном близлежащем переулке.

— Придется все же привлечь внимание. — Рука Ольгерда уже лежала на ножнах. Созвать сюда весь Оксенфурт и еще больше напугать полоумного профессора казалось мне крайне опрометчивым решением.

— Атаман, у меня есть идея получше, — прошептала я, приподнимаясь на цыпочки, но все равно едва доставая до его уха. Шрам у него на голове все-таки чудовищный. Наверняка до кости резанули.

— Идей у тебя как из рога изобилия.

— Тут неподалеку студенческая коммуна. В ней живет ученик Шезлока. Он сможет помочь нам связаться с профессором. А я знаю, на какие рычаги нужно нажать, чтобы он это сделал.

Ольгерд еще раз окинул взглядом псов Радовида и кивнул. Отрадно слышать, что он не всегда прибегает только лишь к насилию. Я слегка потянула его за полу кунтуша, призывая следовать за собой.

Мне хотелось прикрыть лицо капюшоном, когда каждый прохожий бросал на нас взгляд. Напрасно я принимала внимание на свой счет - мой спутник обладал гораздо более запоминающейся внешностью.

Студенты держались подальше от нас, когда мы приблизились к потрепанному, но еще сохранившему былую добротность белоснежному зданию коммуны. Уже не в первый раз я «сотрудничала» с Болуславом и знала, где его искать.

Из-за двери раздавались чувственные женские стоны. Хоть у кого-то сегодня хороший вечер. И это был не единственный женский голос за стеной — ему вторило еще одно такое же томное сопрано. Прекрасный дуэт нарушало лишь тяжелое юношеское пыхтение.

— Первый раз жалею, что выучился в Нильфгаардской военной академии, — усмехнулся Ольгерд, облокотившись на обшарпанную стену с красноречиво расписанным пожеланием Радовиду Свирепому сношать гусей.

Я постучала. Совершенно предсказуемо на стук не обратили никакого внимания, и мне пришлось повторить настойчивее. Реакция последовала, но иного рода — стоны одной из девушек стали более прерывистыми и частыми.

— Дай им немного времени. — Атаман вдруг подобрел, что я задумалась: уж не допплер ли передо мной?

Выразительный концерт действительно закончился лишь немногим позже, и я заорала во все горло: «Болуслав, это Милена, открывай!». Мой крик вызвал переполох, за которым последовала брань и короткая ревнивая перепалка.

— Да хули тебе опять надо-то, блядь? — Распахнулась дверь, в проеме во всей своей первозданной красе появился герой-любовник.

Ольгерд был определенно поражен, как непритязательны стали девы к физической красоте, а Болуслав был поражен не меньше увидеть на пороге вооруженного до зубов атамана. Пытаясь сократить ущерб от столь неэлегантного приветствия, он снова захлопнул дверь перед нашим носом.

Видимо, такая неожиданная встреча пробудила в нем нечеловеческую скорость — меньше, чем через минуту он предстал перед нами в помятых одеждах.

— Чем я могу быть полезен, господин фон Эверек? — спросил Болуслав у атамана, четко определив собеседников по степени влиятельности.

Я откашлялась, переключая внимание Болуслава на себя. Он сделал вид, что мое существование - ошибка природы.

— Нам нужно встретиться с профессором Шезлоком. Немедленно.

В отсутствие кавалера девушки переключились друг на друга, да с таким рвением, с коим не кинулись бы на самого богатого дворянина Оксенфурта. Суккуб, оказывается, была всеядной.

— Профессору все хуже и хуже. Даже студентов перестал пускать.

— Болуслав, прошу тебя, нам очень нужно с ним поговорить. У тебя же был ключ? Мы не можем рисковать со взломом, — с помощью этого ключа он обычно и пробирался к профессору в дом через черный вход, чтобы раздобыть информацию.

Ни малейшей тени энтузиазма на лице Болуслава не отразилось.

— Парень, — вмешался Ольгерд. — Мне нужен этот ключ.

Болуславу не нужно было угрожать для того, чтобы он почувствовал угрозу. Мысленно противопоставив Вольную Реданскую Кампанию и охотников на ведьм, он сделал выбор в пользу первых и скрылся за дверью.

Все двери длинного коридора были слегка приоткрыты. Разной природы звуки и крики не оставляли ни одного любопытного равнодушным.

Я прислонилась к стене напротив Ольгерда. Он все еще внимал концерту на два голоса.

— Ключ, — Болуслав протянул Ольгерду оловянный ключ и мстительно посмотрел на меня. — С тебя еще флакон, — сразу же переосмыслив свои навыки торговаться, добавил: — Еще два.

Я готова была налить ему целую бадью крови суккуба.

Оксенфуртские улицы уже погрузились во тьму. Время у меня еще имелось. В отличии от идей, как же поскорее отсюда вырваться.

Для начала надо хотя бы дождаться, пока патруль пройдет мимо двери черного хода. Эта дверь пугала меня много больше, чем подземное царство Аида, о котором мне рассказывал Иштван.

Комментарий к Город и псы

У лошадки атамана роскошная грива:

https://ru.wikipedia.org/wiki/Леди_Годива

========== Избави нас от зла ==========

Дверь в дом Шезлока издала протяжный скрип. Обитель профессора казалась мертвой — комнату освещали лишь несколько почти истлевших свечей. Ольгерд ступил прямо в рассыпанную перед порогом соль. Я быстро поправила носком соляной полукруг. Береженого Лебеда бережет, пусть такие предосторожности скорее всего и лишь паранойя Шезлока.

Гнетущую тишину нарушало бессвязное, лихорадочное бормотание. Ольгерд бросил на меня вопросительный взгляд, я лишь пожала плечами в ответ. Стараясь не шуметь, мы направились к источнику этих потусторонних завываний.

Посреди комнаты, в которой Шезлок в лучшие времена наверняка принимал гостей, была начерчена идеальная пентаграмма. Человеческой рукой не нарисовать таких ровных линий, не достичь такой завораживающей симметрии. Проблемы профессора были куда глубже, чем просто душевная хворь.