О’Дим тихо, но очень четко произнес то единственное название, которое я меньше всего ожидала услышать.
— Мне нужен Кодекс Гигас.
Вот же дьявол! Легендарный Кодекс? Этот манускрипт не из нашего мира… Был принесен к нам какой-то бестией после сопряжения сфер. Я видела море подделок, так много, что перестала верить в существование оригинала. Неужели фон Эверек достал такое сокровище… Сокровище, поиску которого орден посвятил себя целиком. Что он, разбойник, будет с ним делать?
А торговцу он зачем понадобился? Решил смастерить зеркало Челлини? Оно бы ему не помешало. Впрочем…
— Что я могу сказать, господин о’Дим, — пожала я плечами. — Как и все в этом мире, это вопрос цены. Если атаман действительно разбирается в подобных работах, думаю, он хранит ее за семью печатями, а не почитывает одинокими вечерами перед камином. Я не стану рисковать своей шкурой и ссориться с одним из самых опасных людей Редании за гроши.
Если атаман действительно каким-то неведомым образом завладел Кодексом, то я с удовольствием помогу манускрипту сменить владельца. За разумную цену, конечно. Редко когда выпадает такой удобный случай и заработать, и прикоснуться к сокровенным знаниям.
— Если это вопрос цены, — тихо сказал о’Дим, — то мы с тобой обязательно договоримся.
Сколько бы я попросила за эту авантюру? Не меньше пяти тысяч крон. Я мысленно увеличила сумму вдвое, чтобы оставить пространство для торга. Но не успела я открыть рот, как господин о’Дим назвал сумму, за которую…
За которую и душу продать можно.
…Он слышал зов, когда он плавал:
«О, верь мне, я не обману»…
Но помни, — молвил умный Дьявол, —
Он на заре пошел ко дну».
========== Дикая охота ==========
Утром меня как обухом по голове ударило похмелье после вечерней эйфории, которая охватила меня при мысли, насколько тяжела будет в моей руке груда золота. В своем неуемном энтузиазме я обещала торговцу зеркалами — на всё про всё у меня уйдет три дня.
Три дня. Три дня на то, чтобы узнать, как и где живет самый опасный из разбойников по эту сторону Понтара, на то, чтобы узнать, где он хранит знаменитый манускрипт и на то, чтобы его украсть.
Как меня мог настолько подвести здравый смысл? Но, к сожалению, это тот единственный случай, когда слово вора — его честь.
Сбор информации о будущей жертве ограбления — балансировка на лезвии ножа. Стоит разузнать чуть меньше — останешься с пустыми руками. Стоит разузнать чуть больше — местные амбалы доступно объяснят тебе, почему любопытство погубило кошку.
Один вопрос интересовал меня больше других — для чего разбойнику черные книги?
Темные аллеи Оксенфуртской академии — одно из немногих мест, где встреча с дамой, чье лицо скрывала плотная ткань, будет почти однозначно расценена, как романтическая. Это мне на руку — особенно, когда на рандеву приходит одиозно придурковатого вида студент Оксенфуртской академии.
Болуслав, к его чести сказать, гораздо смышленее, чем казался на вид, иначе не был бы любимым учеником профессора Шезлока. Но ко мне его привела скорее продажность, чем смышленость.
— Принес?
— Нет, не принес, — увидев разочарование на моем лице, Болуслав поспешно добавил. — Но я все узнал, как ты и просила.
— И что же ты узнал?
— Атаман много раз бывал у профессора. Говорят, скупил все книги академии по черной магии, без разбору, за любые деньги. Я тут записал, что именно: Codex Seraphinianus, манускрипт Войнича, «Памфлет о Божественной Крови» Иреникуса…
Удивительно разношерстная подборка.
— Манускрипт Войнича — по гербологии.
— Да-а-а? — разочарованно протянул Болуслав. — А я и не знал.
Что-то подсказывает мне, что и атаману это было неведомо. Бросив быстрый взгляд на список, я поняла, что его написал человек, охваченный отчаянием, — подборка книг была похожа на сумбурную попытку найти что-либо, что в представлении обывателя связано с потусторонним миром и его обитателями.
И, судя по сведениям о’Дима, он все-таки нашел ту самую книгу, после которой можно было прекратить поиски. Но манускрипт должен был оказаться для него бесполезной писаниной — вряд ли фон Эверек смог бы его расшифровать.
Значит, я могу не опасаться хитроумных ловушек, расставленных черным магом. Такой список магом мог бы быть составлен только в предсмертной лихорадке. Я с облегчением вручила Болуславу заслуженный флакон с кровью суккуба. Он жадно взял пузырь и расплылся в улыбке, явно предвкушая сладостную ночь с девушкой, ранее холодной к нему.
— А поможет? — вдруг перепугался он.
— Болуслав, — устало протянула я. — Если тебе не поможет этот флакон, то ничто уже не сможет помочь.
А есть ли женщина у атамана? Холостых грабить тяжелее, они более непредсказуемы, ведомые желанием уйти из дома в поисках приключений и внезапно вернуться с добычей. В окрестностях Оксенфурта есть только один человек, осведомленный, как мне показалось, о всех половых актах в радиусе сотен верст — распорядительница дома удовольствий у южных ворот.
К моей удаче она мне сильно задолжала — мои знания помогали ее воспитанницам избежать интересного положения. Перспектива лишиться языка за сплетни о клиентах была все же привлекательнее перспективы сгореть на костре за попытку помешать промыслу Великого Огня и избавиться от случайного ребенка. Стоило мне упомянуть фон Эверека и его банду, как она сразу кивнула.
— Конечно знаю, Миленочка. Разбойники охочи до женской ласки, а мы рады помочь им расслабиться, — исполненная чувством важности своей профессии, она продолжила. — Я девочек своих часто отправляю к атаману на усадьбу — по две, по три. Я очень довольна — возвращаются румяные, накормленные, их там никто не обижает. Чаевые дают такие, что они у меня на неделю отгул берут. Такими клиентами только и живы еще.
— Девочки для солдат или для атамана?
Мой вопрос повис в воздухе, как на зло услышанный всеми скучающими обитательницами дома.
— Какая ты сегодня любопытная, — хитро улыбнулась она. — Ты с девчонками, конечно, сама поговори, но насколько мне известно, скорее все же, для солдат.
— Почему, у атамана есть женщина?
— Ой, нет, — она заливается чистым смехом. — Ему женщины мгновенно надоедают, — и шепотом добавляет: — Девочек он попробовал, но только один раз. Те довольные были, аж зарделись, когда рассказывали: вино, камин зажженный. Умеет красиво жить, зараза!
И интересно, судя по букинистическим увлечениям.
— Но после — все, как камень. Поговаривают, ему так скучно, что только нечто необычное способно его развлечь.
Одна из девочек, с исключительно невычурным для жрицы любви именем — Олина, как раз закончила партию в гвинт. От неё мне нужно было только одно — понять, как мне лучше всего было попасть в усадьбу атамана. Говорила она настолько неохотно, что распорядительнице пришлось прикрикнуть на нее и напомнить, кто помог ей прошлой весной.
Усадьба находилась к северу от Бруевича, классическая постройка в старореданском стиле. Проводили девушек всегда через парадный вход, но прислуга пользовалось черным, который располагался в северо-восточной части здания.
В основном «кабаны» проводили время в зале снизу, но когда Ольгерд позвал Олину к себе, она заприметила и просторную спальню, и кабинет. Особенно восхищенно она вспоминала изумительной красоты комнату, где он хранил дорогущие скульптуры и картины.
— А книги? Ты видела, где он держит книги?
Олина посмотрела на меня с искренним изумлением:
— Вы, бабы ученые, всегда такие смешные вопросы задаете! Но книги у него были повсюду: на полу, на столах, на подоконниках.
Я надеюсь, что он прибрался. Меня совершенно не соблазняла перспектива бегать из комнаты в комнату по грудам книг.
А где проводят время атаман и его «кабаны», я знала и без дополнительных расспросов.
Я заранее договорилась с Маргошей, хозяйкой заведения, что займу самый неприметный угол. Там я и пыталась слиться со стеной, когда в таверну вошел фон Эверек со своей бандой.
