— Кот. Он похож на пантеру, только меньше. В моем мире коты живут рядом с людьми. Они всеми безмерно любимы. Может, это заслуга не моя, а кота, что все проявляют ко мне симпатию! — я пожимаю плечами, под одобрительное ментальное урчание Серого.

— Маленькая пантера — это красиво. У нас в домах живут только птицы. Радужники невероятно красивые и редкие, их держат в богатых домах. Алали все с очаровывающими голосами. Их еще сравнивают с сиренами. Птицы и цветы — живые украшения интерьеров, — девушка задумывается, и говорит уже другим тоном:- Не могу забыть, как ты пел для меня, Крис! Голос много значит для таких как я. Очень много.

— Каких — таких? — я наклонилась к самому лицу девушки, упрашивая. — Лиси, покажи себя настоящую…

Она побледнела, отпрянула и затрясла головой.

— Нет, Крис, не проси. Я не могу, — ужасно перепугавшись, она уже готова отказаться от похода и повернуть назад в академию.

Девушка тихонько пятилась назад, выставив вперед руку. Я схватила ее за тонкое запястье и, притянув к себе, легонько поцеловала в трясущиеся губы.

— Ты страшный, огромный, кровожадный монстр с когтями и ядовитыми клыками? — понизив голос, подвывала я, пытаясь превратить все в шутку. — Обратишься и сразу порвешь меня на куски?

— Нет, я не кровожадный монстр, но… себя не выбирают, — Лиси покусывала губы, будто решая раскрыться передо мной или сохранить свою тайну. В глазах стоят непролитые слезы.

Неужели она не понимает, насколько это интригующе звучит. Теперь же не успокоюсь, пока не узнаю.

— Когда-нибудь ты раскроешь свою тайну? — я провела пальцем по нежной щечке. — Не хочу, что бы между нами были секреты.

Интересно, как она отнесется к моему признанию, что сознание Криса Эванса женское? Если она боится показать свою сущность, потому что сама ее не приемлет, то может не принять правду обо мне и отвернуться. Странно, что мне вообще это нужно. Скоро уходить из этого мира, а я привязываю себя к нему, узнавая и сходясь ближе с его жителями. Лучше это прекратить пока не поздно, чтобы не было больно потом. Вдруг чувство к Вадиму не сможет заменить моих друзей, команду по гранжболу и Фелисити. Все-таки со временем привыкаешь и привязываешься к месту, где живешь, даже если тянет домой.

Вспомнилось злое выражение лица магистра, стоящего в толпе слушателей.

Мог бы не исходить желчью, а взять мой опыт на вооружение и придумать что-нибудь этакое для своей дамы сердца. Такие как он, привыкли действовать по шаблону: цветы, подарки, ресторан. Плюнули на романтику, забыли о креативности, позволили мозгам жиром заплыть, вот и перестали «пролазить» в окна к любимым женщинам. Интересно, почему мои мысли постоянно съезжают на магистра?

Невесело усмехнувшись своим выводам, не дожидаясь ответа Фелисити, приобняла девушку и продолжила путь.

Быстро перекусив в ближайшем кафе блинами и фруктовым чаем, мы поспешили в парк аттракционов. Фелисити совершенно не боялась скоростных кабинок, работающих на магии, вертящихся с бешеной скоростью, пролетающих под водой, распугивая русалок и тритонов, петляющих в каменных подземных туннелях, ныряющих в лавовые потоки. Девушки, сидящие рядом, истошно верещали, закрывая в испуге глаза, прижимались к спутникам. Лиси, блестящими от возбуждения глазами смотрела вокруг, ахая на каждом повороте или нырке. Ее забавляли чудовища подземелий, пытавшиеся догнать зачарованную кабинку. Только пальчики, сжимающие сильнее мою руку, выдавали ее волнение. Она рассказала, что подобный аттракцион хотят запустить в Крулловой Пади, чтобы за кабинками с посетителями гонялась нежить. Она будет одна из первых, кто его посетит. На мой вопрос о страхе перед нежитью, Фелисити ответила, что у нее есть оружие посильнее фаеров, мечей и арбалетов.

— Имея такое оружие, ты бы уже давно возглавляла «Полуночный Дозор», — чуть насмешливо ответила я на заявление девушки.

— Мой голос успокоит и усыпит любую нежить, — не уловив насмешки, наклонившись к уху, прошептала Фелисити. — Только это секрет, который никому нельзя открывать.

Я поклялась девушке, что от меня его никто не услышит.

У нее явно какая-то тайна, но она ее не просто хранит — оберегает. Похоже, дело не только в наших отношениях.

Взобравшись на колесе обозрения на самый верх, ахнула от увиденного. Весь город раскинулся, передо мной как на ладони. Освобожденные от листвы парковые деревья больше не скрывали яркие домики, с разноцветными крышами. Центр украшали пестрые ярмарочные шатры, величественное здание ратуши с золоченным шпилем и памятник Братству Высших Рас, победивших нежить в Первом прорыве. Налюбовавшись, я искренне дурачилась, отстегнувшись, вылезла на верх и, балансируя стояла на руках на верху кабинки, пугая Лиси, умоляющую меня спуститься.

Фелисити показала мне свое любимое место, крышу ратуши, откуда открывается прекрасный вид на восход местного светила.

Вот интересно, как она туда забирается?

Мы посетили местный музей, вся экспозиция которого посвящена Первому прорыву и его героям. Среди доблестно сражавшихся я нашла имя нашего лорда Орташа.

Сколько же ему лет?!

Пошатавшись по городу, мы вернулись в академию затемно. Сходив на ужин, я осталась у Фелисити на ночь, уступив коту, который недвусмысленно пообещал не дать мне спать всю ночь, если я проигнорирую предложение девушки помочь ей со сломанной задвижкой на раме.

Хорошо, что коты пушистые зверьки, которых приятно тискать. Будь у них человеческая ипостась, они бы выглядели жалко, со своим ограниченным набором желаний: поесть, поспать и секс. Обнимая девушку, прильнувшую к моему плечу, меня посетила странная мысль: сама Фелисити хочет этого, или она, как я, уступает желаниям шерстяного засранца.

Неужели и в этом мире все бы вертелось вокруг кошачьих хвостов, будь этих хвостатых мурлык больше одного?!

Глава 41

До финальной игры с боевиками Рагезской Военной Академии оставались две недели. Я досконально отработала плетение одного из лучших щитов из тетрадки Санти, и у меня настолько поднялся резерв, что хватало на два часа игры, при условии, что я не только забиваю мячи, но активно отстреливаюсь фаерами. Плетения щита получились идеальными, он не только защищал от фаеров, но гасил вспышки, не давая ослепнуть и потерять драгоценные секунды. Магистр Орташ нещадно гонял всю команду, снимая с уроков, поднимая по ночам на тренировки. Он, не стесняясь, являлся в комнату ко мне или Фелисити, когда мы были с ней вдвоем, поднимал среди ночи и выгонял на полигон тренироваться, хорошо не в чем мать родила. Казалось, ему доставляет особое наслаждение вытаскивать меня из теплых объятий девушки на улицу в мороз и пронизывающий ветер. Вечерами приходилось расставаться и уходить спать к себе, чтобы не ставить Фелисити в неудобное положение. Проклиная старческую бессонницу лорда, я, укутавшись в куртку, косилась на полураздетого магистра, с довольной улыбкой идущего рядом, от всего сердца желая ему отморозить все ниже пояса, чтобы он не успел наделать таких же изуверов, подозревая, что мозги его давно и безнадежно усохли. В нашем мире есть ограничение по возрасту для работающих с детьми, пора и этому миру озаботиться решением этой проблемы. Судя по лицам команды, она так же желала долгой и чрезвычайно мучительной смерти ему и всей его родне.

Лили продолжала страдать из-за ухода подруги и неразделенной любви к Грегу. Я забегала к ней и Санти поболтать, когда было время. Санти весело щебетала, пересказывая новости, угощая меня чаем с шоколадом. Лили безучастно лежала, отвернувшись к стене или пялилась в учебник, не видя строчек. Иногда она тихо плакала, не замечая, как слезы скатываются по щекам, приходилось поить ее успокоительным, укачивать как маленькую на руках и укладывать спать. Ее слабый магический потенциал не позволял посещать все предметы. Нашлись придурки, которым хватило ума посмеиваться над ней, я им вправила мозги, но все больше времени девушка оставалась в общежитие. И продолжала выпивать. У меня сердце разрывалось от жалости к ней и от бессилия помочь.