— Что я вам показываю? — повернув голову так, чтобы всем было видно, спросила магистр Лувайс. — Тодорус, может, ты порадуешь?

— Это ришон, ваш личный индикатор. Женщины носят в левом ухе, мужчины в правом. Серебро говорит, что вы полукровка. Красный цвет камня… — парень замялся и покраснел, — вы влюблены.

О! Так Лувайс — демоница?! Я-то грешила на эльфов, вот облом!

Магистр засмеялась и опустила волосы, прикрыв ришон.

— Красный цвет камня может обозначать и страсть, и желание. Какие еще цвета, давайте Тодорус на оценку…

— Камень меняет цвет, когда меняются чувства хозяина к человеку, на которого он обратил внимание. Белый — равнодушие, голубой — интерес, зеленый…

— Девушки могут готовить подвенечное платье, вам сделают предложение, — перебила отвечающего Бригиль. — Что металл ришона говорит о владельце? Продолжите, Тодорус…

— Золото означает Высшего демона, серебро полукровку от других Высших существ, бронза низшие и полукровки от низших демонов.

— Отлично, Тодорус! На сегодня все. Всех благодарю. Саате, ваш доклад зачитаем на следующем занятии. Готовьтесь! — она снова подлетела ко мне и склонилась в притворном поклоне. — Я удовлетворила вас сегодня?

При этом магистр понизила голос и томно прикрыла ресницами глаза. Девушки захихикали, парни подавили смешки. Звучало двусмысленно, парней, наверно, жутко заводило такое обращение. Кот одобрительно заурчал, оценив симпатичную демоницу.

— Более чем, — в нос навязчиво лез аромат вишни. Я решила проверить. — Магистр, у вас в роду были суккубы?

Она проказливо улыбнулась и спросила в ответ:

— Бабуля… Как догадался?

— От вас пахнет вишней. Я обожаю этот запах.

Она кивнула, подтверждая мою догадку, снова повернулась к классу:

— Монстрики, кто узнает, из какого металла ришон магистра Орташа, получит зачет автоматом.

Глава 32

Я собиралась на тренировку, обдумывая услышанное о демонах на занятиях от магистра Лувайс. Это то, о чем намекнул Орташ? Аруа? И чего не рассказать самому об этом?

Она твердила о светлых чувствах, которые испытывают близкие, родные друг другу люди, когда эти чувства заставляют магию тянуться друг к другу. Никаких светлых чувств к магистру у меня не было. Вспомнив свои ощущения в тот момент, передернула плечами. Во мне бушевала ярость, злоба, неудержимое желание причинить боль лорду. Или я чего-то не поняла из объяснений, или сам лорд чувствует ко мне не то, что демонстрирует. Может, это его чувства активировали Аруа? Надо лекцию глянуть. Порылась в записях в поиске нужного места в записях. Из пергаментов выпало перо, подаренное лордом Орташем. Вот случай прочитать гравировку, серпантином вьющуюся по серебру стержня. Вглядевшись, разобрала: «В моем сердце горит твой огонь». От кого может быть такой подарок? Неужели лорд отдал мне подарок саламандры?! С ней-то у них точно было Аруа по всем правилам, что лучше, чем секс. Или у лорда еще кто-то был? Хотя, проживи я столько, сколько он… Может, это от мамы? Вечно мы женщины других женщин подозреваем.

Так и не разобравшись в обмене энергией, я решила плюнуть на это и заниматься насущными проблемами. Надо навестить Фелисити, извиниться за кота, если он напортачил. Решив успеть заглянуть в библиотеку по дороге на полигон, я поскорее сколола заколкой хвост и, читая одолженную у побратимы тетрадь, надевала костюм и специальную обувь с мягкой подошвой. Быстрым шагом, добралась до библиотеки, осторожно открыла дверь. В залитом лучами помещении получали книги несколько адептов. Старая гномка выписывала формуляры, Фелисити разыскивала необходимые книги, складывала их на столе, одетая в своем стиле, в облегающее прямое платье в пол с высоким разрезом сбоку. Я прислонилась плечом к дверному косяку, сложила руки на груди и любовалась на старательную девушку, ожидая пока меня заметят. Адепты шутили и заигрывали с ней. Она отвечала улыбками, но мыслями казалась где-то далеко. Когда последний человек ушел, гномка неодобрительно посмотрела в мою сторону. Фелисити, заметив меня, просияла и кинулась на шею.

— Лиси, все хорошо?

— Теперь да. Я целый день думала, зайдешь ты или нет. Ночью ты молчал, я решила, что тебе не понравилось. Может, я что-то не так сделала?

Приложив палец к ее губам, заставив замолчать, чуть прикоснулась к ним в легком поцелуе.

— Ты просто чудо, Лиси. О такой можно только мечтать, — я провела тыльной стороной ладони по бархатной щечке, заправила выбившийся локон.

Вспомнив, как она помогала мне вычистить архив, поняла, что нахваливая ее, не покривила душой.

— Правда?! Крис, можешь сходить со мной в город? Мне нужна другая одежда. Эта слишком… — она провела рукой по красивому изгибу бедра, — привлекает ненужное внимание.

— Конечно, сходим, — пообещала я, понимая, к чему клонит девушка.

Она хотела отношений, встречаться и искала повод. Я, конечно, предупредила о последствиях, она взрослая девочка и сделала свой выбор. Жаль ее, будет потом плакать.

Осознавать, что станешь причиной чужого горя и слез, было неприятно. Я разозлилась на себя.

Да что в этом белобрысом девчонки находят?!

Поймав свое отражение в зеркале, висящем у входа, провела по челке рукой. Волосы живописно рассыпались, зеленые прищур из-под длинных ресниц смотрится вызывающе, губы красиво изогнуты.

Смазливый парень не больше. Многим большего не нужно. Был бы парень симпатичным и успешным, остальное дело десятое. Учась в университете, завидовала Вадиму, его популярности, красоте, легкости с которой он заводит знакомства и расстается без сожалений. Теперь я на его месте. Теперь я красивая, популярная, лучший игрок в гранжбол с огромным магическим потенциалом. Жизнь засунула в чужую шкуру, не спрашивая, хочу разбираться и понимать или нет.

Счастье всегда виделось домиком улитки. Хотелось так же закрыться в своем маленьком счастье с любимым и ничего не видеть вокруг, не разбираться в том, что происходит. Получается, я Вадима не очень-то понимала и не стремилась к этому. Так ли ему нравилась популярность, так ли просто было расставаться и уходить? Красота не сделает жизнь намного легче. Подозреваю, что деньги не очень-то помогут. Вон магистр и богатый, и титулованный, и власть есть, и любовь императора, а разве ему легче? Счастливые люди не сатанеют, так как он. Столько лет живет, а так и не разобрался, себе не смог помочь. Старался плохо или не старался вовсе. Похоже, работает правило, сколько живешь, столько учишься и бесконечно исправляешь сделанные ошибки.

Размышляя над этим, не замечала, как кончиками пальцев поглаживаю прильнувшую девушку по шее, плечам, спине и целую в висок в крохотные завитки волос. Лиси тихонько млела, стараясь не спугнуть неожиданную ласку.

Начавшая ворчать, что личное должно быть личным и тут дом книги, а не свиданий, гномка заставила вспомнить о времени. Мы попрощались. Фелисити вернулась к уборке, а я побежала на тренировку. Магистра было слышно издалека, он распекал кого-то из «Некросов». Решив, пока не соваться, чтобы не попасть под горячую руку, свернула в другую сторону и услышала в спину:

— Адепт Эванс, подойдите, я уже закончил, мои скабрезности не оскорбят ваших нежных ушей.

Он меня что, нюхом чует?

Замешкалась, не зная как поступить. Попасть под горячую руку взбешенного лорда совсем не улыбалось. Я замерла на кромке поля. Магистр, прихрамывая, подошел сам.

— Ну не идиоты? Разгромили площадку для игры. Палили фаерами по земле, соревнуясь, у кого воронка получиться больше. Сейчас вручную приводят площадку в порядок, — Орташ с видом мученика смотрел в сторону полигона, где копошилась команда некромантов. — Нужно было их к вам в помощь поставить, архив мыть.

Какая умная мысль! Жаль, что посетила вас так поздно.

Магистр все так же баюкал у груди раненую руку, неловкие движения заставляли его морщиться. Так это он из-за боли такой нервный и всех до полусмерти гоняет.