— Ты знаешь ответ. — Она просто отправиться вслед за ним.

Одной рукой он откинул её волосы и скривил губы в едва заметной улыбке.

— Уверена, что не хочешь быть похожей на Ханну?

— Если ты вежливо попросишь, я, возможно, буду учиться каллиграфии. — Его смех слишком быстро стих. — А другие члены команды помогут в борьбе с ней?

— Илия и Фаваши, да, но другие… неизвестно. Поведение Астаада непредсказуемо, Микаэла больше никому не отвечает, и я только что получил известие, что Титус и Кэриземнон проявляют бурные вспышки гнева. Фаваши говорит, что Неха стабильна, но у Королевы Ядов есть способность наносить удары без предупреждения. — Его следующие слова прозвучали у Елены в голове. — «Моя мать — монстр, который пугает других монстров».

На следующее утро шторм не стих, но, по прогнозам, должен был пройти через пару часов.

— Мне нужно поговорить с Эвелин, — сказала Елена, когда они приземлились на крышу башни, а их одежда из-за дождя прилипла к телу.

Рафаэль мог бы защитить их способностями, но она настояла, чтобы он приберёг силы для битвы, которая вполне могла его ждать.

— Твоя сестра живёт в доме семьи, — сказал он, поднимая крылья, чтобы защитить её от ударов дождя. — Ты неизбежно встретишься со своим отцом.

— Знаю, — проговорила она, перекрикивая шум падающих капель, бьющих о металл и бетон Манхеттена.

— Одна ты не пойдёшь.

— Нет необходимости. — Отец пытался раздавить и деморализовать Елену, а она не хотела, чтобы архангел видел, как она страдает и сломлена. Рафаэль заметил боль в глазах супруги прежде, чем Елена успела её скрыть, почувствовал, как его гнев превратился в обнажённый клинок.　

— Нет.

Покачав головой, Елена прижала руку к его груди.

— Ты нанесёшь ему удар, как только он ударит по мне, — сказала она с грубой честностью, смаргивая дождь с ресниц. — И ты не остановишься. Но несмотря ни на что, он мой отец.

Рафаэль запутал руку во влажном шёлке её волос.

— Он не заслуживает твоей защиты. — Джеффри не заслуживал от своей старшей дочери ничего, кроме презрения.

— Может, и нет, — признала Елена, склоняясь к его прикосновению. — А ещё он отец Бэт, Эвелин и Аметист… а они, кажется, любят его.

— Ты просишь о невозможном.

— Нет, прошу то, что мне нужно, архангел, — она не уступала там, где даже другие ангелы отступили бы. Он дал ей свободу, превосходящую всё, что мог вообразить, но этого не мог.

— Я пойду с тобой. — Он обхватил Елену за подбородок, когда она хотела возразить. — Я не стану приземляться, и лишь на эту уступку пойду.

Она сложила руки на груди, её глаза серебрились в свете шторма.

— Это не такая уж большая уступка, но у нас нет времени спорить.

Он заговорил с ней ментально, когда они снова вылетели в бурю ветра и дождя.

«Слушай, Елена… если он переступит черту, я обрушусь на него. У меня нет столько терпения».

Не прошло и пятнадцати минут, как Елена, ясно сознавая, что Рафаэль парит в небе, поднялась по ступенькам в дом своего отца. И снова дверь открыла не горничная.

— Гвендолин, — поздоровалась Елена, стряхивая капли дождя с крыльев. — Я зашла поболтать с Эвой перед отъездом из города. — Она не хотела, чтобы младшая сестра думала, что её забыли. Такую боль она никогда не причинит никому из своих.

— Пойдём в дом, — сказала Гвендолин с беспокойством на лице. — Ты, должно быть, очень замёрзла.

Елена встала в коридоре, который заливала каплями.

— Прости, я вся промокла.

— Минутку. — Гвендолин ушла, а затем вернулась с полотенцем.

Елена вытерла лицо и постаралась просушить полотенцем волосы.

— Я не пойду дальше… не хочу испортить ковёр.

— Его можно почистить.

Вытирая крылья там, куда могла дотянуться, Елена осознала, что Гвендолин смотрит на неё.

— Я бы посмотрела на это, — сказала она со смехом, ожидая вежливого ответа.

Но ответ её поразил.

— Я всегда задумывалась, — хрипло заметила Гвендолин, — что в ней такого, что он не может отпустить её, что ему приходится встречаться с любовницей, которая напоминает ему о ней.

У Елены земля ушла из-под ног. Она не хотела обсуждать это со второй женой своего отца.

— Гве…

— Но теперь вижу, — продолжила Гвендолин. — В тебе есть что-то от неё… и этого у меня нет. Вот почему он женился на мне.

Чувствуя себя крайне неуютно, Елена, всё же, не могла просто стоять в стороне перед лицом такой острой боли.

— Ты же знаешь, как он отреагировал, когда я захотела поступить в Академию Гильдии. — Именно зачисление в Академию без его разрешения, которое он никогда бы не дал, привело к спору, вследствие чего он назвал её «мерзостью», прежде чем выбросить из своей жизни. — Но Эве он позволил пойти. Всё из-за тебя… он тебя слушает.

Гвендолин обхватила себя руками, а в уголках её глаз появились крошечные морщинки.

— Хуже всего то, что я люблю его. И всегда любила. — Повернувшись, она пошла по коридору. — Он в кабинете.

— Погоди, я хочу поговорить только с Эвой.

Стройная женщина заправила за ухо прядь волос цвета воронова крыла и оглянулась.

— Я приведу её, но ты не можешь не поговорить с ним, ты же знаешь.

Может, и нет, но Елена может оттянуть этот момент. Поэтому подождала Эву и провела добрых полчаса со своей сестрой, отвечая на вопросы об охоте, которые накопились у Эвы со времени их последней встречи и, добавляя, что она может позвонить Елене в любое время. А затем заговорили о вещах, которые были болезненнее.

— Я скучаю по Бэтси, — прошептала Эвелин и сжала руку в кулак. — Она была моей лучшей подругой.

— Знаю, малыш.

Глаза у Эвы блестели от слёз, когда она бросилась в объятия Елены.

— Мама думает, что я не знаю, но я знаю. Мы были похожи. Все так говорили.

Елена не знала, что сказать, как унять эту боль, поэтому просто крепко обняла Эвелин и успокаивала её, пока не высохли всё слёзы.

— Ш-ш-ш, милая. Не думаю, что Бэтси хотела бы, чтобы ты вот так говорила.

— Элли, она была такой милой. — Эва всхлипнула. — Я скучаю по ней каждый день.

Елена понимала это до глубины души. Она скучала по Ари, Бэль и Маргарите каждую секунду каждого дня.

— Почему бы тебе не рассказать мне о ней?

Несколько секунд Эвелин подбирала слова сквозь слёзы, но когда нашла, её, словно пробрало. Эва говорила не только про Бэтси, но и про Селию, которая играла на кларнете лучше всех и которая не смеялась, если Эва ошибалась на уроке. Елена молча слушала, приходя к отрезвляющему осознанию того, что Эва больше ни с кем не говорила об этом, а заглушала боль. Она могла понять почему, учитывая кто такой Джеффри, но любовь Гвендолин к своим дочерям была осязаема.

— Почему ты не поговорила с мамой о Бэтси и Селии?

— Она всё время грустит. — Мудрые слова ребёнка с серьёзными серыми глазами. — Не возражаешь, если я с тобой поговорю?

— Конечно, нет.

Она посмотрела на Елену уже без слёз.

— Раньше я думала, что ты злая, и именно поэтому отец никогда не приглашал тебя погостить у нас.

Сердце Елены пронзила боль.

— Да?

— Да. Но это не так. Ты хорошая. — Она так яростно её обняла. — Когда у меня появится свой дом, ты можешь приходить в любой момент, — прошептала Эвелин ей на ухо.

Елена заперла неожиданный эмоциональный подарок в сердце, и без стука вошла в кабинет отца. Джеффри стоял у открытых французских дверей и смотрел на дождь. Гадая, почему не ушла, Елена закрыла за собой дверь, пересекла комнату и встала у противоположного косяка, на расстоянии трёх футов между собой и Джеффри. Снаружи дождь падал серебряными каплями, затмевая мир. Елена не знала, дело ли в разговоре с Гвендолин или в чём-то ещё, но обнаружила, что говорит:

— Мама любила дождь.

«— Идём, дорогая, потанцуй с мамой.

Влажная, мягкая земля между пальцев, грудь раздувалась от смеха, когда Елена выбежала на улицу вместе с Бэт.