— Я тут думала, почему ты взял к себе Иллиума. Не потому ли, что он её сын? — спросила Елена

— Поначалу так и было. — Он провёл пальцами по её шее, притягивая Елену к себе. — Я предан Колибри, и взять её сына в ряды моих людей, когда он достиг совершеннолетия, было мелочью. — Несмотря на все рассказы, у Елены всегда было ощущение, что она упускает важную деталь, в них о Колибри, но сегодня все было по-другому. Что-то в его тоне, быть может тот шёпот скрытности, который стал добавкой к сдержанности в поведении Иллиума позавчера, заставило Елену задуматься… но, как она уже уяснила, некоторые секреты, должны оставаться скрытыми от других. — Однако Иллиум вскоре показал себя, — продолжил Рафаэль. — Теперь же, моя связь с Колибри — отдельная история.

Увидев Иллиума в действии, Елена в это верила.

— Я буду дома. Мне нужно как-то по-особенному одеться?

— Да. Колибри древний ангел.

— Насколько?

— Она знала мою мать, Калианну.

У их ног вздыбились волны, разбиваясь о берег с дикой яростью, словно Калианна пыталась забрать своего сына.

Через полчаса Елена провожала Рафаэля, улетающего над Гудзоном к башне Архангела, чтобы начать то, что, несомненно, будет чертовски сложным днём.

— Всем своим ангелам я приказал отправить отчёты обо всех недавних беспорядках и потерях, — сказал он ей, прежде чем подняться в небо. — Бостон не первая и не единственная катастрофа, лишь самая крупная.

— Я могу как-то помочь?

— Не сегодня, но у меня чувство, что твои навыки ещё пригодятся.

Зловещее предсказание, но так как беспокойство ни к чему не приведёт, и сегодня первое настоящее затишье — по крайней мере, для неё — с момента возвращения в Нью-Йорк, Елена решила потратить время на то, чтобы обжиться.

И первым делом направилась в свой парник, стекло которого сверкало под лучами яркого солнца. Водопады цвета и аромата наполнили парник. Елене столько ещё предстояло исследовать, но она направилась в угол с любимыми бегониями. И ощутила жало печали, когда дотронулась до идеального цветка красного золота, думая о растениях в бывшей квартире, которые, без сомнения, погибли после того, как Елена вся в крови и с не одной сломанной костью упала в объятиях архангела.

— Но цветы растут вновь, — пробормотала она себе, сосредоточившись на зелёной красоте вокруг. — Они пускают новые корни, ищут себе место на чужой земле. — Как и она.

Чувствуя лёгкость сделанного выбора, она взяла самый маленький и слабый росток и пересадила его в плодородную почву. Затем, с горшком в руках, отправилась обратно в дом. Когда она вошла в дверь, Монтгомери ей улыбнулся.

— На крытой террасе на третьем этаже всегда солнечно, — проговорил он.

«У них есть крытая терраса?»

— Спасибо. — Поднявшись на второй этаж, она принялась внимательно его обыскивать, пока не наткнулась на скрытую лестницу на третий. Как только она вошла в комнату в конце коридора, у неё перехватило дыхание. Свет проникал через две стеклянные стены и огромное окно в крыше, заливая помещение солнцем. Как поняла Елена, одна из стен, где было сиденье, могла открываться.

— Естественно. — Ангел не станет волноваться о падении с такой высоты, но эта стена работает, как ещё один выход, гарантируя, что она никогда не окажется в ловушке. Мебели в комнате было мало. Ковёр с богатым кремовым узором и крошечными золотыми листьями; элегантный деревянный столик с изящно вырезанными ножками; несколько шёлковых подушек цвета драгоценных камней на подоконнике, и всё.

Поставив растение на выступ над сиденьем, она спустилась на второй этаж.

— Монтгомери, — крикнула она, перегнувшись через перила, заметив его внизу.

Дворецкий поднял взгляд, изо всех сил стараясь не показаться оскорблённым её нецивилизованным поведением.

— Да, Охотница Гильдии.

— Терраса кому-нибудь принадлежит?

— Полагаю, что теперь вам.

Улыбаясь, она послала ему воздушный поцелуй, почти уверенная, что он покраснел. Елена начала уже возвращаться, когда уловила прикосновение меха, шоколада и всего остального порочного. Она нахмурилась.

— Здесь Дмитрий?

Услышав своё имя, вампир появился из-за деревянной стойки. Дмитрий был одет в чёрный костюм и изумрудно-зелёную рубашку, а в руке держал пачку бумаг.

— Сегодня нет времени для игр, Елена. — Тем не менее, её чувств коснулась струйка шампанского. — Мне нужно в Башню.

Увидев, что Монтгомери ушёл, Елена сопротивлялась желанию запустить кинжал в стену рядом с головой Дмитрия, хотя и знала, что он именно на это её и провоцирует.

— Смотри, чтобы на выходе тебя дверью не пришибло.

Эти нити дыма направлялись туда, куда не следовало.

— Если хочешь убедиться в запахе убийцы Нехи, — произнёс он, — тело будет находиться в морге до одиннадцати. — Её чувств коснулся поцелуй мускуса, такой крепкий и опьяняющий. — Чёрт! — Запах исчез, когда Дмитрий уставился на тонкий серебряный нож, дрожащий и торчащий в стене в сантиметре от чувственного лица со славянскими скулами. Затем, неожиданно, Дмитрий начал смеяться, и, возможно, Елена впервые услышала от него искренний смех. Сильный и сексуальнее любой его уловки.

Посмотрев на неё, он странно поклонился и, все ещё смеясь, произнёс:

— Я ухожу, охотница Гильдии. — Но остановился у двери с уже серьёзным выражением лица. — В библиотеке я оставил копию последнего отчёта о Холли Чанг.

Елена сжала рукой перила при упоминании о единственной выжившей жертве Урама. Женщину — даже девушку — опоили отравленной кровью умершего архангела… Невинная душа, которая может превратиться в чудовище.

— Как она? — В последний раз, когда Елена видела Холли, та была голая и вся в крови других жертв Урама, а её разум был повреждён.

Дмитрий не торопился с ответом.

— Кажется, стабильна, но… стала другой. Ещё есть вероятность, что мне придётся её казнить.

Леденящие душу слова Дмитрия продолжали крутиться в голове Елены, когда она спустилась в морг, дабы убедиться, что мёртвая женщина действительно жертва вампира в парке. Потребовался лишь один глубокий вдох, чтобы уловить заключённый под кожей убийцы сладкий запах яда олеандра. Покончив с этим, Елена направилась в Башню, чтобы принять душ. Казалось неправильным встречаться с Эвелин сразу после того, как покинула дом мёртвых.

— Вот и пришли, — сказала она двадцать минут спустя, ведя сестру через массивные стальные двери Академии Гильдии и ощущая напряжение в маленьком, но крепком теле Эвелин. — Ты ещё слишком юна, чтобы стать полноправным членом, и никто не ждёт, что ты будешь жить тут, но тебе составят расписание внешкольных занятий, чтобы помочь контролировать и оттачивать способности.

Эвелин оглянулась через плечо, туда, где напряжённая Аметист расхаживала рядом с Гвендолин.　

— Ами может пойти со мной?

— Да, если хочешь.

Неожиданно, несмотря на то, что именно Эва была рождённым охотником, Ами со свирепой яростью и глубоким недоверием напоминала Елене саму себя. Эва ещё слишком мала, чтобы видеть мир таким, какой он есть. Ами давным-давно сорвала с себя розовые очки, вероятно, понимая болезненную правду отношений, которые, казалось, существовали между Гвендолин и Джеффри.

Призрак Маргариты преследовал их обеих.

Отбросив эту мысль, Елена толкнула стеклянную дверь приёмной, до которой они дошли. К удивлению Елены внутри их встретил мужчина в высокотехнологичном инвалидном кресле.　

— Вивек! — сократив дистанцию, она обхватила его лицо ладонями и поцеловала в обе щеки. До этого момента она не осознавала, как сильно соскучилась по нему. Он покраснел, но не отодвинулся на кресле

— Вау, ты только посмотри на эти крылья. Я думал, что все меня разыгрывают даже после того, как увидел тебя в новостях.

Передвигаясь в кресле с помощью регулятора давления и полностью игнорируя сестёр Елены и Гвендолин, он вглядывался в крылья. — Ты позволишь?..