Курта Седд остановился. Он находился на краю обрыва. Бездна звала его и, глянув вниз, он увидел, что мрак туннелей лишь жалкое эхо того, что ожидало ниже. Великая сила была голодна. Он даст ей пищу. Он освободит ее, если окажется достоин совершить это. Но пока что она набросилась на структуру пещер и открыла путь. Много путей.

Она открыла путь в зал с трубопроводами.

Стены между Несущими Слово и их целью исчезли. Пещера находилась на другой стороне стенающего разлома. Она была огромной. Высота потолка составляла пятьдесят метров. Его подпирали колонны толщиной с «Носорог». Вниз, словно гигантские подсвечники, свисали сталактиты. Большую часть дальней стены занимала колоссальная мозаика, изображавшая устройство аркологий. К массовому труду добавился замысел Жиллимана.

В центре зала располагались трубопроводы. Каждый из них имел такой же огромный диаметр, как и колонны. Это были чудовищные сооружения из черного железа. Всего их было шесть, плотно собранных в параллель. Слева они ныряли вниз, к громадным резервуарам с прометием в недрах планеты. Справа — разветвлялись на магистрали меньшего размера, уходившие в скалу во всех направлениях и разносившие топливо по всему этому району аркологий.

Ультрадесантники выстроили в зале оборону, держа входы под контролем. Однако левый из них был перекрыт, уничтожен обвалом. Теперь появился новый вход, размером со всю боковину зала.

Мир сотрясался и ревел. Разлом делался все шире. Еще несколько секунд, и его будет уже не преодолеть.

— Раскайтесь в своей лжи! — крикнул Курта Седд Ультрадесантникам. — Просвещение пришло!

Вскинув крозиус, он прыгнул. Тьма потянулась к нему. Казалось, она придает ему сил для полета. Он приземлился на другой стороне. Братья следовали сразу за ним. Когда прыгали последние из них, разлом стал еще шире. Культисты упали вниз. Как и двое Несущих Слово. Курта Седд моргнул, отключая мигающие на тактическом дисплее руны. Имена не имели значения. Теперь они что–то значили лишь как пища для голода внизу.

Сор Гаракс остался на той стороне. Воя от разочарования, он накрыл правую позицию Ультрадесантников пушечными снарядами. Край зала исчез в буйстве взрывов.

Курта Седд повел Пятую роту единой группой вдоль трубопроводов. Ширина скального выступа между топливными магистралями и расщелиной не превышала пяти метров. Узко, хороший огневой коридор для врага. Однако Бык продолжал бить по Ультрадесантникам, а пещера тряслась, словно «Химера» в руке титана. Опасно было даже идти. Стрелять сколько–либо точно — невозможно. Так что две силы сближались для прямого столкновения.

Вниз падали сталактиты, каменные копья метровой ширины. Они давили смертных и пронзали космических десантников. Крупные фрагменты потолка отламывались и, словно метеориты, обрушивались на сражающихся. Некоторые из них пробивали трубы. Из дыр фонтанами хлестал прометий. Он растекался по полу зала, нетерпеливо стремясь встретиться с огнем.

Выстрелы Сор Гаракса воспламенили топливо как раз в тот момент, когда гиганты в багряном и синем сшиблись друг с другом. Два отряда столкнулись под ветвящимися трубами. На трясущемся полу пещеры развернулась схватка. Курта Седд сцепился с лоялистом. Он отбил цепной меч своим крозиусом и всей массой врезался в противника. А затем все полыхнуло непрекращающимся взрывом. Сенсоры доспеха предупреждали о высокой температуре и нарастающих повреждениях. Он не обращал внимания, забывшись в бою и экстазе от тотального разрушения.

Это мои деяния, — подумал он, отбрасывая Ультрадесантника назад. Это мой Хаос. Легионер поднял болтер. Курта Седд сломал ему правую руку, раздробив броню и кость. Ультрадесантник перекинул оружие в левую руку. Курта Седд ушел вправо, выстрелив из плазменного пистолета. Он расплавил врагу бок. Ультрадесантник согнулся, но нетвердо двинулся вперед, разъяренный болью. Огромный поток пылающего прометия упал на него, окутывая, заливая, сжигая. Ультрадесантник рухнул. Курта Седд развернулся, и ему в грудь ударили болтерные заряды.

Удары раскололи доспех и опрокинули его на пол. Он погрузился в жидкий огонь, и мир исчез. Издавая рев непокорства и веры, он поднялся. По нему текло пламя. Он был ходячим факелом. Боль являлась для него оскорблением, на которое он отплатил вражеской кровью. Стреляя в ответ, он устремился вперед и опустил крозиус на череп сержанта, увидев, как на синем фоне воющего прометиевого пламени брызнуло темно-красное.

Хаос. Буря. Безумие. В огне виднелись силуэты борющихся фигур. Битва шла беспорядочно. Просто отчаянное побоище, удары по смутно различимым, искаженным очертаниям. Враги и братья вырывались из вихря, а затем снова исчезали в нем. Курта Седд бросился в направлении теней. При ближайшем рассмотрении те оказались врагами, и он поверг их, снова и снова круша крозиусом, снова и снова круша силой истины.

Мир сотрясся сильнее, а затем еще сильнее. Перевернулся вверх ногами. Курта Седд покатился среди бьющих по нему камней и хлещущего металла. Скрежет скал душил пламя и грохот штурмовой пушки. Пол проседал, вздымался и колотился из стороны в сторону. Его рассекла широкая трещина. В неровном разломе под раскаленной синевой возникла глубокая ночь. Открывалась еще одна пасть — больше и шире первой расщелины.

А терзающий, скрежещущий визг подземного мира все продолжался и продолжался. Он был повсюду, разрушение носило колоссальные масштабы. А затем сверху резанул свет, свет столь же ужасный, как и тьма, свет великого и последнего огня. Он ударил с силой лучевого орудия. Курта Седд не мог его проигнорировать. Он сощурил глаза. Авточувства закрылись от света солнца, явившегося сжечь собственных детей. Капеллан пошатнулся. Бежать было некуда. Землетрясение вскрыло поверхность Калта. Ярость Веридии вонзалась в самое сердце аркологий.

Правосудие.

Нет. Нет, он отринул страх. Свет уничтожал Ультрадесантников наравне с Несущими Слово. Гибель пришла ко всем.

Вот труды мои.

Он перевел авточувства на ручное управление. Открыл заслонки. Чтобы двигаться, он должен был видеть. Быть свидетелем. Свет полоснул по глазам, но он видел, насколько величественно уничтожение. Пол расступался и проваливался. Колонны падали, разрушая трубопроводы своими громадами и стирая с лица земли сражающихся внизу воинов. Потолок исчез, но сверху в пасть катаклизма каскадами сыпались валуны. Обломки природного и искусственного происхождения летели вниз и подскакивали вверх. Не было ничего, кроме разрушения, ничего, кроме бури, но война продолжалась — за пределами здравого смысла, за пределами надежды.

Вот труды мои.

Самый страшный толчок из всех швырнул Курту Седда в воздух, и пол пропал. Камень и пламя, тьма и свет, боль и ярость — все слилось воедино. Не осталось ничего, кроме круговерти. Он завис в воздухе. В этот миг у него не было ничего, кроме веры.

И в этот миг, и только на этот миг, бремя оставило его.

Он не ждал ничего иного, кроме как смерти.

Но даже сейчас, когда ему пришел конец, покоя не было. Он не исполнил свой долг. Тьма все еще звала его.

Смерть означала провал, и он закричал:

— Мой труд не окончен!

Мгновение прошло. Он упал в свет, а затем в темноту.

ЧАСТЬ 3

БРЕМЯ ПЛОТИ

12

До костей

Октет

Великое Дело

Он был один в святой тьме. Он шел. Он не знал, сколько уже находится в сознании. Он не мог вспомнить ни как закончилось падение, ни как он очнулся. Он не знал, насколько глубоко провалился. Сервоприводы доспеха повизгивали. Броня растрескалась и покрылась рубцами, слова из «Книги Лоргара» стерлись и исказились. Из–за некоторых повреждений возникли новые слова. Он знал это, хоть и не мог их прочесть.