Он все так же напоминал иллюстрации в рыцарских романах: высокий, статный, одетый в шелка и бархат. Но красивое лицо искажала гримаса, а голубые глаза полыхали гневом. Я поежилась, ощущая ту ярость, которая исходила от него, и предпочла скрыться за кустами, опасаясь, что этот злой принц из сказки может превратить меня в жабу.

Я осторожно пятилась, пока не оказалась в самых густых зарослях у дальней стены. Теперь, чтобы покинуть сад, мне пришлось бы пересечь тропинку и встретиться лицом к лицу с белокурым красавцем. Наверняка он посчитает, что за ним следили.

Я тяжело вздохнула, надеясь, что Филиппу быстро надоест одиноко прохаживаться среди кустов и он предпочтет удалиться в более людное место, где его привлекательность будет по достоинству оценена.

Затаившись в своем убежище, я чувствовала себя напроказившей школьницей. Конечно, проще всего было бы с самого начала не сходить с тропинки и, спокойно поздоровавшись с Филиппом, уйти, и я уже раскаивалась, что поддалась порыву.

Время тянулось неимоверно медленно. Собравшись с духом, я напомнила себе, что я – взрослая самостоятельная женщина, и собралась выйти на тропинку, когда дверь, ведущая в башню, со стуком распахнулась, и в сад влетела Агнесс. Ее лицо разрумянилось от бега, мелкие прядки выбились из кос и теперь обрамляли лицо пушистым ореолом.

– Филипп! – Девушка повисла на шее красавца, с обожанием заглядывая ему в глаза. – Я пришла, как только смогла. Ты злишься? Я слишком задержалась, да? Прости меня, но они… все они так следили…

– Конечно следили. – Он холодно отстранился и расправил смявшуюся тунику. – После твоей выходки за ужином… О чем ты только думала! Если Десмонд узнает!..

Агнесс раздраженно повела плечом и гордо вздернула подбородок:

– Пусть! Если он думает, что меня можно запугать или сломать, то он глубоко ошибается!

– Дура! – обругал ее Филипп. – Ты знаешь, что он собирается отослать меня обратно?

– Что? Но тогда твой отец может возобновить вражду.

– Через два круговорота луны я должен буду поехать на большую землю. – Филипп замолчал, а потом продолжил уже проникновенно-чувственным тоном: – Любимая, мы можем уехать вместе в замок моего отца.

– Уехать? Вместе? Но… – Она прикусила губу. – Десмонд… он никогда не даст согласия. Ни он, ни Алан.

– Они все могут катиться к воронам! – картинно рявкнул красавец.

Судя по всему, эта часть разговора была тщательно отрепетирована.

От шума чайки взмыли в воздух и, громко крича, принялись кружить по небу. Филипп с досадой глянул на них и продолжил уже чуть тише:

– Послушай, это наш шанс. – Он с силой сжал плечи возлюбленной, не замечая, что девушка морщится от боли. – Мой отец… он благословит нас. Жрецам этого достаточно.

Во взгляде Агнесс сквозило отчаяние. Она затравленно оглянулась, словно ища поддержки у розовых кустов.

– Я… я не знаю… – пролепетала она. – Если я уеду…

– То мы будем вместе! – перебил ее Филипп.

– Да, но Десмонд…

– Агнесс, он никогда не согласится! Вспомни, что случилось, когда ты, следуя традиции, попросила его одобрить наш брак!

– Он убьет меня. И тебя.

– Если мы уедем, я смогу защитить тебя! – уверенно произнес блондин.

Слишком уверенно, чтобы это было правдой. Но Агнесс поверила.

– Как бы я хотела быть с тобой! – в отчаянии прошептала она.

– Так решайся!

Филипп напряженно всматривался в лицо девушки. Она всхлипнула и покачала головой:

– Это невозможно. Они все следят… Вчера Вивиан глаз с меня не спускала.

– Старая ведьма! До сих пор мнит себя почти герцогиней! – Филипп наконец-то дал выход своему гневу. – Почему ты ее не выгонишь!!!

– Я не могу…

Агнесс испугалась этой вспышки и попятилась. Филипп снова схватил ее за плечи и тряхнул, будто огромную куклу.

– Агнесс, ты – сестра герцога! Ты не должна терпеть в доме эту шлюху! Мало тебе было того, что она жила с твоим отцом!

– Филипп, я делаю что могу… ты же знаешь, что никто меня не послушает… никто. Все вокруг…слуги, стражники – верные слуги герцога. Десмонд подчинил их себе, отнял волю… – Она прильнула к возлюбленному и разрыдалась. – Они презирают меня! Считают капризной девчонкой!

Судя по выражению лица, Филипп разделял мнение большинства. Тем не менее, он театрально вздохнул и тыльной стороной ладони старательно стер слезы с девичьих щек:

– Прекрати. Ты же знаешь, я не люблю, когда ты плачешь.

Агнесс послушно кивнула, стараясь не очень сильно шмыгать носом, но губы подрагивали от сдерживаемых рыданий. Филипп натянуто улыбнулся:

– Милая, хватит! Я не сержусь на тебя, но ты же знаешь, как меня раздражает эта прихлебалка, которая, пользуясь тем, что удовлетворяла твоего отца, теперь постоянно околачивается в замке, завоевав благосклонность твоего брата.

– Дес не спит с ней!

– Он будет благоволить любому, кого ненавидела твоя мать!

Филипп будто выплюнул это. Агнесс вздрогнула и опустила взгляд. Блондин прищурился. Со стороны было заметно, что он пытается совладать с собой.

– Агнесс, послушай меня. – Филипп взял девушку за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. – Тебе придется выбрать: или Десмонд, или я!

– Я… я знаю, – пролепетала она, – но…

Голубые глаза мужчины опасно вспыхнули.

– Агнесс, Десмонд никогда не позволит тебе выйти замуж! Ни-ког-да! По законам пиктов именно ты – наследница всего! Твоя мать была дочерью вождя! Неужели ты не будешь бороться за то, что принадлежит тебе по праву?

– Я… я понимаю… – Ее голос был наполнен горечью, она нервно обрывала листья с ближайшей ветки, не обращая внимания на колючки. – Но что я могу поделать? Я одна в замке… С помощью своего дара Дес подчинил себе всех, даже Алана.

Взгляд Филиппа смягчился.

– Ты не одна, мы вместе.

Он притянул девушку к себе и склонился, целуя. Она пылко ответила, обвивая руками его шею.

Словно в танце, они прошли к дальней от меня стене. Зелень листвы скрывала происходящее, но звуки не оставляли сомнений: еле слышный шепот, шорох одежды, тяжелое дыхание, короткий, похожий на вздох, вскрик Агнесс.

Я уже тысячу раз пожалела, что вовремя не ушла, с каждой минутой ситуация становилась все более щекотливой. Раздался протяжный стон Филиппа, и наступила тишина.

– Мне пора, иначе меня хватятся, – Агнесс опомнилась первой.

Филипп в ответ только промычал «угу». Я осторожно выглянула из-за кустов. Растрепанная и слегка порозовевшая девушка показалась на тропинке, Филипп шел рядом с ней. Его глаза были полуприкрыты, точно у кота, нежившегося на солнце. Агнесс с собачьей преданностью всматривалась в его лицо, словно боясь, что он недоволен случившимся. Остановившись у двери, Филипп запечатлел последний короткий поцелуй на ее губах.

– Всего две луны, – напомнил он и, разомкнув объятия, быстро ушел, не оглядываясь.

Агнесс проводила его взглядом и тоже ушла.

Я досчитала до пятисот и только тогда выползла из укрытия. Поморщилась, поскольку все тело затекло, и теперь его болезненно покалывало, будто маленькими иголками.

Мысли в голове окончательно перемешались, виски раскалывались от боли. Замок, таинственный герцог, а теперь и эта порнушка в средневековом стиле… Застонав, я прислонилась лбом к стене. Каменная прохлада плавно растеклась по коже, остужая разгоряченную голову.

В душе я себя ощущала так, словно выпачкалась в чем-то грязном. В довершение всего, там, в кустах, я открыла глаза, и теперь обнаженный зад Филиппа постоянно всплывал в памяти. Слишком белый, поросший редкими рыжеватыми волосками, с жирком по бокам… это было омерзительно. Я не знала, смогу ли теперь спокойно смотреть на возлюбленного Агнесс.

Решив, что подумать об этом можно и по дороге, я направилась в замок. Мрачные и холодные коридоры встретили меня дневной суетой. Опасаясь вопросов, на которые пока не было ответа, я старалась идти настолько быстро, насколько позволяли юбки, постоянно обвивавшиеся вокруг щиколоток. От этого раздражение усиливалось.