Чувство, захлестнувшее его, было ничем иным, как первобытной радостью – Соквон широко улыбнулся, не сдерживаясь и даже не пытаясь как-то замаскироваться.

– Ты поедешь со мной?

– А выбор есть? У тебя видео и показания этой малолетней потаскухи из клуба. Но потом ты должен кое-что подписать. Я не собираюсь быть твоей персональной подстилкой вечно.

– Разумеется.

Цукаса вошел в дом и оставил дверь открытой. Соквон последовал за ним, с порога попадая в просторное полутемное помещение со стойкой и сложенными в дальнем углу стульями и столами. Очевидно, когда-то это место было чем-то вроде закусочной или даже кафе. Соквон понятия не имел, какую клиентскую базу можно было набить в такой дыре, как этот город, но решил не вдаваться в подробности.

Сложнее было еще и то, что Цукаса так и не объяснил, что он сказал матери, и как следовало себя с ней вести.

Эта невысокая женщина сидела за единственным столом, оставленным в нормальном положении – у ближнего окна, со стульями вокруг него.

Соквон поклонился ей и подошел ближе, остановившись в трех шагах.

– Присаживайтесь, – улыбнулась женщина.

Цукаса был копией матери. Но при этом она была настоящей японкой, а вот в нем было так много корейского, что Соквон ни минуты не сомневался в его происхождении.

– Добрый день, – почему-то смущаясь, произнес Соквон по-японски.

– Я могу говорить по-корейски, если вам так удобнее, – улыбнулась женщина. – Меня зовут Киока. Я мама Цукасы. Хочу спросить, что за работу вы ему предлагаете, и почему приехали за ним в другую страну – чем он так выделяется для вас.

О, если бы Соквон сам знал ответ на этот вопрос, он, наверняка, так не мучился бы.

– Я хотел бы, чтобы Цукаса, закончивший университет по специальности европейских изящных искусств, работал дизайнером в моем туристическом агентстве «FTA». Моя семья содержит концерн «JKS». В названии инициалы наследников – моего старшего брата зовут Чонвон, его имя идет первым под буквой J, дальше второй брат Кансок или K, а я последний – Соквон. Но так уж вышло, что двое моих старших братьев работают внутри Кореи, в то время как мне приходится иметь дело с заграничными партнерами и гостями. Человек, знающий особенности западной культуры, но при этом хорошо говорящий по-корейски, будет мне весьма полезен.

– Неужели в Сеуле не нашлось специалиста этого профиля?

Мать Цукасы не была провинциальной идиоткой, хотя и говорила довольно просто, да и вела себя без заносчивости. Соквон, выросший в обществе, самопровозгласившем себя «высшим», даже растерялся перед ней – она выглядела просто, но в ней ощущался какой-то человеческий вес, придававший ее словам значимость.

– Цукаса работал в ресторане, где однажды помогал составить панно. Как я понял, фактически он и выполнил всю работу, просто из-за статуса официанта и некорейского происхождения ему заплатили минимальную сумму и не указали как автора. Я видел это панно. Не могу судить как специалист, но мне понравилась его работа.

Цукаса, сидевший справа от него, нахмурился. То, что говорил Соквон, было правдой, и его, скорее всего, испугал сам факт такой осведомленности.

– Чем же он будет заниматься в туристическом агентстве? Дизайном путевок и флаеров?

– В том числе. Гораздо сложнее приходится в дни, когда нужно организовывать встречи с европейскими партнерами и важными гостями, готовить для них конференц-залы и мероприятия. Поскольку они приезжают ко мне, я не могу оставить всю работу на братьев и должен сам обо всем заботиться. Уверяю, он не будет сидеть без дела, если согласится поехать со мной.

«Не будет сидеть без дела» было правдой. «Если согласится» - нет. Цукаса должен был поехать с ним, у него не было выбора.

– Вы познакомились там же – в том кафе?

– Я не был знаком с Цукасой до вчерашнего вечера, – солгал Соквон. – Мне понравилась его работа, и я попросил контактные данные у его бывшего работодателя. Вот и все.

Ложь была рискованной, но Соквон также не мог придумать ничего другого. Цукаса не мог скрыть своей неприязни к нему, и назваться давним знакомым означало породить еще кучу вопросов. Неприязнь к почти незнакомому человеку объяснялась проще и не влекла дополнительных сложностей.

– Ну, хорошо… Цукаса хочет восстановить это место и привести его в нормальный вид. Если эта поездка даст ему возможность заработать, я не стану мешать.

Видимо, этот разговор был простой формальностью. С другой стороны, Соквон все объяснил по-человечески и даже назвал свое агентство и родительский концерн. Оставил визитку, не стал прятаться.

– Спасибо, что не стал говорить только ложь, – сказал Цукаса, когда они выходили из дома. – У тебя есть электронная подпись?

– С чего это ты вдруг спрашиваешь? Конечно, у меня она есть.

– Тогда поставишь ее уже в твоем отеле. Документ сохранен онлайн.

– Охренеть… это что, «Пятьдесят оттенков серого»? Просто, я не понимаю, чем оно тебе поможет. А что за требование?

Цукаса уселся в машину и уставился вперед, поджимая губы.

– Не подкладывать меня под других. Я согласен делать это только с тобой. Ясно? Никаких оргий с моим участием в главной роли или «подарков» друзьям.

Соквон завел мотор и тронулся. Сказать ему было нечего.

Каким же уебком его видел Цукаса, что решил даже составить договор с таким условием?

– Ты же понимаешь, что этот договор не будет иметь юридической силы, – сказал Соквон.

– Зато там будет твоя электронная подпись. Этого достаточно. Ручную подпись можно подделать, но электронные пока что еще надежны. Если со мной что-то случится, я оставил Наоко пароль от места, где хранится документ. По этому документу тебя легко отыщут.

– И почему я должен такое подписывать? – спросил Соквон.

– Потому что ты хочешь меня.

– Знаешь… я ведь и насилу тебя трахнуть могу.

Цукаса ухмыльнулся.

– Ну, попробуй. Посмотрим, сколько удовольствия ты получишь. А если не подпишешь – значит, не так уж я тебе и нужен.

– Да хрен с тобой, подпишу я. Все равно я не собираюсь тебя с кем-то делить. Если это все, что тебе нужно – я все подпишу, не беспокойся.

В номере Цукаса прошел к ноутбуку и вопросительно посмотрел на Соквона.

– Не запаролен, можешь делать с ним, что хочешь, – кивнул Соквон. – Ты в душ пойдешь потом или…

– Пойду. Но для начала подпиши.

Цукаса открыл ноутбук и начал стучать по клавишам, безотрывно глядя в монитор. Он работал с приватного режима и использовал дополнительную программу, которую Соквон распознал как какой-то портативник. Видимо, хорошо подготовился.

– Иди сюда, прочти.

Соквон подошел к нему, встав за его спиной и наклоняясь к его шее. Цукаса дернулся, чтобы встать и уступить место, но Соквон прижал его обеими руками за плечи и ткнулся носом в его шею, ощущая, как тело под его ладонями вздрогнуло.

– «Никаких непозволительных контактов с посторонними»? Об этом мог бы и не спрашивать. Это я должен тебе такие вещи говорить. Чтобы никаких контактов с другими парнями кроме меня.

Цукаса повернул голову и заерзал, высвобождаясь, но Соквон удержал его, продолжая тереться носом о его шею.

– Пойдешь в душ, намочишься, запах исчезнет. Восстановится только через пару часов. А я хочу надышаться тобой. На спинке этого стула висит плащ, в правом кармане возьми печать. Даже не представляю, зачем взял ее с собой. Видимо, чувствовал, что ты сделаешь это. Черт, о чем это я? Бред… в общем, если знаешь, как этим пользоваться, то сам поставь за меня. Так тебя точно не обманут, сам все сделаешь как надо.

– Только ты не трогай меня сейчас, – прошептал Цукаса, послушно запуская руку в нужный карман и вынимая печать. – Иначе не получится.

– А это в твоих интересах, чтобы получилось.

Бедняга Цукаса продолжал работать за ноутбуком, пока Соквон пользовался его беззащитным положением и продолжал целовать его шею. Он даже пару раз лизнул кожу, отчего Цукаса вздрогнул и отстранился.

– Да блять, дашь ты мне поработать или нет…