Снимки Маттерхорна со всех возможных ракурсов украшали рекламные постеры, регионы с оптимальным климатом зондировались синоптиками, пытавшимися предсказать, насколько разумными были планы встречать новогодние праздники в курортных деревушках с деревянными коттеджами и уютными барами. Соквон ни разу не бывал в Альпах, но отлично знал, на каких курортах были установлены лучше канатные дороги, а где предлагались трамплины для начинающих. Он изучил все эти тонкости уже очень давно, но в этом году ему предстояло еще больше – он должен был наладить связи с партнерами в Европе, чтобы иметь надежный тыл для корейских туристов, хотя эта публика и была не самой многочисленной. Вся тонкость этого сезона заключалась в том, что уровень туристов, уезжавших из Кореи, сравнительно снижался, но при этом менялся круг клиентов – те немногие, что хотели провести праздники за границей, были действительно состоятельными и известными людьми.
Еще хуже дела обстояли с туристами, желавшими провести хотя бы несколько дней внутри Кореи. В такие дни эту аудиторию составляли в основном фанаты кей-попа, приезжавшие на крупные фестивали, церемонии награждения и другие события. Соквон заранее получал данные о возможных датах проведения крупных концертов, а также уточнял, какие именно залы были запланированы в качестве арен для концертов. Номера и развлекательные заведения для иностранных туристов следовало подыскивать неподалеку – благо, отошедший от своих семейных драм Чонвон уже начал работать в полную силу, и теперь номерной фонд его сети был в полном распоряжении клиентов Соквона.
Сам Соквон начал ноябрь с поездок – для начала отправился в Иноднезию, чтобы договориться с тамошними агентствами. Индонезия, Малайзия, Таиланд и Филиппины имели огромную аудиторию кей-поп фанатов, и именно оттуда шел основной приток туристов в эти зимние дни. Агентства этих стран принимали заявки, а затем передавали их Соквону. Получалось, что его агентство «FTA» делило с ними обязанности и расходы, а также, соответственно, получало какую-то часть прибыли. Авиабилеты, путевки и всякую мелочь поклонники айдол-индустрии покупали у себя, а номера в гостиницах, проездные на автобусы и другие мелочи получали уже у специалистов Соквона. Этим доходом не следовало пренебрегать.
Если в Таиланде и на Филиппинах Соквон уже успел наладить какие-то договора, то с Индонезией дела обстояли несколько хуже. Поэтому он отправился в эту страну почти сразу после того, как выполнил свои обязательства, связанные с семьей и Цукасой. Эта поездка была необходима и по другой причине. Индонезийские сервера были безопасным – находясь в той стране, он мог выполнять самые разные операции без риска быть пойманным или попасть под слежку. Именно оттуда он и планировал удалить все видео, которыми шантажировал Цукасу.
Разумеется, ему было очень страшно – Соквон и представить не мог, что могло случиться, узнай Цукаса о том, что теперь его ничто не связывало с Кореей. У Соквона имелся целый арсенал других средств, позволявших ему удержать Цукасу рядом, но они одно из них он не считал приемлемым. И даже с самым безопасным вариантом он планировал рассчитаться из гостиничного номера в Джакарте.
Когда он только вернулся в «Форзицию», чтобы найти способ связаться с Цукасой еще раз, он и не рассчитывал получить номер телефона или еще какую-то простую информацию. Его совсем не удивило почти полное отсутствие контактных данных, да и ответ персонала, согласно которому Цукаса больше не работал в клубе, не показался ему разочаровывающим. Поэтому тем же вечером Соквон просто попросил сохраненные в клубе записи – они выполнялись не круглосуточными камерами, а целенаправленной съемкой, при которой данные сохранялись в архив, без автоматического удаления. После недолгих сомнений менеджер Ким предоставил ему нужные записи, и Соквон потратил несколько часов на их сканирование, не доверяя эту работу никому из помощников или персонала. Он выделил несколько моментов, которые могли быть истолкованы превратно – почти на всех Цукаса помогал людям покидать клуб. В основном это были до позорного пьяные девушки, которых он провожал по коридору к выходу. И то, что этот коридор выглядел точно так же, как и внутренний, через который клиенты попадали в ВИП-зону, было очень выгодно.
Далее Соквон проверил каждую девушку, замеченную на видео в обществе Цукасы, обнаружив, что некоторые из них были замужем, а другие учились в престижных университетах. Из них он отсеял большую часть – шестерых или семерых, после чего остались двое. В конечном счете, после некоторых раздумий, Соквон остановился на той, что была несовершеннолетней и попала в клуб при помощи поддельного удостоверения. Этот вариант был абсолютно беспроигрышным – когда он связался с девушкой, она просто побоялась отказать ему, поскольку Соквон мог с легкостью испортить ей жизнь, обнародовав тот факт, что она ходит по заведениям для взрослых, не дожив и до семнадцати. Поэтому она согласилась сесть перед камерой и прочесть подготовленный заранее текст, сохраняя печальный вид – последнее было несложно, поскольку она и без того была до смерти напугана. Она вообще не помнила, чем занималась в клубе в тот вечер – видимо, выпила слишком много крепких коктейлей. Далее Соквон вырезал нужный фрагмент из записи видеонаблюдения, а остальные части архива отправил обратно в клуб.
Он полетел на Хоккайдо, имея при себе реальные видеозаписи, и он вовсе не блефовал в тот раз, когда явился к Цукасе после «беседы» с Сону. Теперь он твердо решил избавиться от этих файлов, удалить их из собственного закрытого хранилища и двух других почтовых ящиков. Фрагменты видео, хранившиеся на его телефоне, были стерты еще в Корее – сразу после того, как он вернулся домой от родителей.
Соквон больше не мог хранить у себя то, что могло как-то навредить Цукасе в случае, если бы его родные смогли добраться до файлов. Он не боялся полиции или злобствовавших конкурентов – при его деловых связях, подчас граничивших с преступными, он мог не волноваться о том, что его тайны когда-то станут достоянием общественности. Однако семья была уже совершенно другим делом – однажды введя Цукасу в этот круг, Соквон не мог позволить, чтобы кто-то из братьев когда-то сумел раздобыть такой компромат.
Поэтому в первый же вечер после прилета он купил в интернет-магазине ноутбук, подключился к гостиничной сети, удалил все беспокоившие его файлы, а после просто избавился от «одноразового» оборудования. Эти меры предосторожности были необходимы, поскольку теперь Соквон понимал, что внимание Чонвона, которое до этого было лишь пространным и вынужденным, теперь станет более пристальным и заинтересованным. Он не знал, чего можно ожидать от Кансока, эмоции которого обычно проявлялись слабо – второй брат Ю был непредсказуемым, и за его внешним безразличием могло прятаться что угодно. Пожелай они вмешаться в жизнь Соквона и влезть его тайные дела, они сумели бы проникнуть всюду кроме, разве что, связей с японскими «друзьями».
Ему было очень страшно.
Избавившись от того, что держало Цукасу при нем, Соквон ощущал себя голым и беспомощным. Он все еще не собирался рассказывать об этом Цукасе, но осознание собственной незащищенности теперь перешло в следующую фазу. С одной стороны, сделав это, он испытал сильное, но кратковременное желание рассказать Цукасе об этом – признаться в том, что теперь тот был свободен. Этот порыв очень быстро ослаб, а потом и вовсе исчез, уступив место боязни. Чем теперь он должен был привязать Цукасу к себе?
После Джакарты в его планах была Германия, где он планировал связаться с двумя жилыми сетями – это позволяло бы рассчитывать на коттеджи и гостиничные номера в альпийских деревушках. По-хорошему у него не было времени на перерывы – следуя плану, согласованному с Фредди, Соквон должен был сразу же полететь в Берлин рейсом с пересадкой. Он не сделал этого только потому, что после удаления шантажных материалов испытал звериное и непреодолимое желание увидеть Цукасу – взять его несколько раз, зацеловать и искусать, заставить испытать удовольствие и раствориться в нем, чтобы острее ощутить правильность каждого из своих решений.
