Няня Еын пришла точно по часам, и Цукаса с Соквоном ушли в другую гостиную, чтобы поговорить. Цукаса многое решил еще пока баюкал старшую этим утром, теперь оставалось только поговорить об этом с Соквоном.

– Думаю, моя принцесса что-то замышляет, – открывая окно и впуская в комнату воздух, сказал Соквон. – И кажется, что-то такое, что мне не понравится.

Цукаса бухнулся на диван и откинул голову на спинку – в этой комнате мебель была полностью в мягкой обивке без деревянных вставок. Дети называли ее «пушистая гостиная».

– Когда в следующий раз отправишься на переговоры с Мориномия, возьми меня с собой, – сказал он. – Я хочу как-нибудь поехать домой с детьми, но это будет невозможно, если не прояснить кое-что с кланом. Они, вероятно, до сих пор наблюдают за твоими передвижениями между странами.

– Во-первых, – повернувшись к нему, начал Соквон – ты уже дома. Это твой дом – здесь, где мы с тобой живем вместе. Во-вторых, ты просто не успеешь подготовиться к встрече. Я уже на следующей неделе должен буду сообщить, что новый отель будет приведен в надлежащее состояние в начале мая. Ну, и в-третьих… ты не думаешь, что Киока-сан и Наоко могут оказаться в неприятном положении?

Цукаса открыл глаза и поднял голову.

– Ты прав, такое вполне возможно. Но еще я думаю, что Мориномия и так знают, что в твоем доме живет какой-то посторонний мужчина. Они следят за твоей жизнью. Сейчас все не так, как полтора года назад, когда ты мог прятать меня в другой квартире, и никому ничего не было известно. Мы живем в одном доме, с нами постоянно находятся дети. Можно было бы выдавать меня за прислугу, но я мужчина, и за постоянную няню сойти не могу. Так что, скорее всего, нидаймэ Мориномия уже знает о моем существовании, и о том, кто моя семья. Чтобы внести ясность мне придется показать лицо добровольно. Конечно, якудза в зависимости от клана не очень хорошо относятся к однополым связям…

– У Мориномия Рюдзи есть любовник, – прервал его Соквон. – Иногда он приезжает с ним. Они выросли вместе, и еще в старшей школе провели обряд «священной чаши», так что его любовник – еще и первое доверенное лицо. Не думаю, что нидаймэ испытает отвращение от мысли, что его корейский знакомый спит с мужчиной. Но именно это меня и тревожит.

– Ты боишься, что я его заинтересую?

– А ты этого не боишься? – усмехнулся Соквон.

– Нет. Поверь, я не привлекаю каждого, кто меня видит. У него, как у человека с большими связями, есть возможность развлекаться с кем угодно, и вряд ли его заинтересует какой-то непонятный человек, который, к тому же, состоит в отношениях с его деловым партнером. Якудза – не такие люди, чтобы рушить бизнес-связи ради каких-то кратковременных удовольствий. Ты важен для его бизнеса, он не захочет портить с тобой отношения. Но если я продолжу прятаться, то рано или поздно он решит, что что-то нечисто, и начнет шевелиться. И тогда проблем точно не избежать. Мне нужно показаться.

Соквон отвернулся к окну.

– У меня тоже была возможность развлекаться с кем угодно, пока я тебя не встретил. Теоретически она и сейчас у меня есть. Я свою семью не пожалел, потому что хочу быть с тобой, а ты говоришь о каких-то бизнес-связях.

Пришлось подняться и подойти к нему. Настроение у Соквона испортилось окончательно, а ведь день только начался.

– Я не могу обещать, что все будет хорошо, но если мы так и будем делать вид, что ничего не происходит, лучше не станет, – терпеливо объяснил Цукаса. – Я хочу сойтись окончательно, понятно? Я хочу породниться с тобой. Стать семьей по-настоящему. Если открыться Мориномия, мы сможем ездить ко мне домой в любое время. Я познакомлю детей с мамой и Наоко, они смогут проводить в доме, где я вырос, каникулы и праздники.

– Звучит очень заманчиво, – улыбнулся Соквон. – Очень заманчиво. Дай мне время до вечера. Я должен все обдумать. Но и ты должен многое учесть. Раньше Мориномия защищали тебя от меня. В тот единственный раз, когда ты сбежал от меня, ты смог просидеть на Хоккайдо так долго, потому что я не хотел ставить твою семью под удар. Если мы сами обо всем расскажем нидаймэ, у тебя не останется никаких путей. Так что если захочешь куда-нибудь смыться, у меня полностью развязаны руки – я тебя везде достану.

– Ты так часто этим угрожаешь, что мне уже не страшно, – со смешком ответил Цукаса. – Доставай где хочешь.

========== 50. Соитие ==========

Почему-то вспомнилось, как в самом начале Соквон спрашивал, мог ли Цукаса работать водителем. Чтобы держать его при себе постоянно. Потом этот план, правда, так и не был реализован – о нем вообще позабыли.

Выруливая к подъездной дорожке к комплексу, Цукаса думал о том, что только сейчас вообще сел за руль. У него не было особых проблем с правосторонним движением, но ездить быстро он все равно побаивался. Соквон рядом с ним не нервничал – по крайней мере, внешне.

Их встретил парень лет восемнадцати – по виду точно японец, причем, скорее всего, кансайский. Цукаса вышел из машины и поклонился. Соквон вышел со своей стороны, и навстречу ему из дома сразу же вышли два других человека – постарше. Они, видимо, должны были проводить его дальше. Цукаса остался во дворе, рядом с машиной, как и должен был. Они решили не маячить – просто приехать и показаться. Парень во дворе немного помялся, а потом поклонился во второй раз и куда-то смылся.

Цукаса не представлял, как были заведены дела у якудза. Пока Соквон не мог принимать их своем новом отеле, они останавливались в специальных домах, аренда которых оплачивалась для них постоянно. Эти небольшие домики в японском стиле были построены за городом и не привлекали лишнего внимания – видимо, они были построены для туристов, но потом оказались нерентабельными, и теперь владелец ограничивался тем, что сдавал их внаем кому придется.

Чтобы принять это решение Соквону потребовался целый день, и только перед сном он зашел в детскую спальню и прямо при детях сказал: «Давай сделаем это».

Это было разумно. Цукаса все-таки думал, что именно скрываемые вещи привлекают больше всего внимания. Лучше показать, что никакой угрозы для деловой жизни эти отношения не представляют, и тогда клан перестанет проявлять интерес к перелетам Соквона между Кореей и Японией. Может быть, интерес останется, но будет ограничиваться перемещениями Соквона внутри Японии – если он будет ездить только на Хоккайдо, Мориномия не будет до этого дела.

Во всяком случае, перед ними оставался последний вопрос, который Цукаса хотел решить как можно быстрее.

Через пару минут из другого дома вышел парнишка лет пятнадцати – невысокий, но довольно красивый и светлолицый.

– Добро пожаловать, господин, – поклонился парень, когда до Цукасы оставалось метров пятнадцать. – Я вакагасира основной ветви клана, Исида Хаято.

Цукаса поклонился в ответ.

– Добрый день. Меня зовут Мидзуки Цукаса, я приехал с Ю Соквоном.

– Вы его компаньон, – кивнул Исида. – Не думаю, что могу позволить вам и дальше стоять во дворе, как прислуге. Может быть, зайдем в дом?

Никуда идти не хотелось. Цукаса вообще не думал, что произойдет что-то подобное. Он не особенно разбирался в иерархии якудза, но знал, что вакагасира – сын главы дома или заместитель, не являющийся родственником. Если этот человек дослужился до должности вакагасиры, то он либо подставное лицо для полиции, либо и есть тот самый друг детства нидаймэ, с которым был проведен обряд священной чаши. Выглядел он как школьник так что…

– Благодарю, – согласился Цукаса.

Понимая, что отказывать в данной ситуации просто опасно, он последовал за парнем сразу же. Этот Исида сразу назвал свою должность, давая понять, что отказы тут вообще неуместны.

Так значит, это и ожидалось.

К его приходу подготовились, его знали в лицо. Конечно, Соквон носился с ним как с писаной торбой, неудивительно, что его японские партнеры обо всем узнали.

– Я ждал встречи с вами, – остановившись в небольшой гостиной с низким столиком и двумя татами, признался Исида. – Нидаймэ тоже ожидал этой встречи. Рад, что вы все-таки решили навестить нас.