- Домой? - Артур обвёл взглядом свою комнату. - А что, если мы дома, Джокер? Что, если ты ошибаешься?
- На окнах решётки, Флек. - усмехнулся Джокер. - Дверь заперта. Дворецкий Уэйна успеет сто раз убить тебя, если ты попытаешься сбежать. Это ты назвал домом?
Артур опустил голову. Джокер всегда был прав. Но почему тогда ему хотелось разбить эту правоту одним ударом кулака, заставить Джокера заткнуться, потому что…
- Ты сам знаешь всё это. И ты хочешь променять мою свободу на временный интерес к тебе Уэйна? - голос Джокера стал холодным и усталым. - Слушай меня, Флек. Я сбегу, хочешь ты этого или нет. И если ты будешь мешать мне, стоять на моём пути… - Джокер неожиданно замолчал, а потом нехорошо рассмеялся. - Хотя…поиграй в папочкиного сына, Радость. В конце - концов, почему бы и нет? Уэйн будет посильнее Пенни, но я верю - ты и с ним справишься, мой хороший, правильный мальчик Артур. Задушишь его, как мамочку.
- Заткнись, - простонал Артур, чувствуя почти панику. - Заткнись!
- Ничему тебя жизнь не учит, Радость, - мурлыкнул Джокер, - Наступаешь на те же грабли.
- Это отец забрал нас из Аркхэма, а не твой Джерри. - сказал Артур, и Джокер замолчал - резко, будто получил пощёчину. - Дай ему ещё один шанс. Если ничего не получится, я…я уйду с тобой. Навсегда.
Артур немного подождал и позвал:
- Джокер?
Тишина. Пустота.
Артур встал с кровати и подошёл к двери. Толкнул её, отчаянно надеясь, что дверь не заперта, убедился в обратном, разбежался, и пнул дверь ногой.
От такого удара дверь квартиры, в которой он жил когда - то с матерью, слетела бы с петель мгновенно. Но эта дверь, дубовая и явно очень прочная, даже не пошевелилась.
Артур отошёл подальше, разбежался…и вылетел в коридор, едва не сбив с ног Альфреда.
- Вам что - нибудь нужно, сэр? - дворецкий поднял с ковровой дорожки выпавший из его руки ключ от двери.
- Не запирайте меня больше, пожалуйста. - Артур пятился назад до тех пор, пока не упёрся спиной в стену коридора. Паника душила его, заставляла задыхаться от ужаса.
- Я спрошу у мистера Уэйна его мнение по этому вопросу, сэр. Вернитесь в свою комнату.
Артур закрыл глаза и начал танцевать.
========== Часть 7 ==========
Альфреду показалось, что у Артура судорога - так резко и странно изогнулось его тело.
Дворецкий даже шагнул вперёд, чтобы не дать упасть этому обезумевшему от непонятного страха человеку, но тут же остановился и замер.
Это была не судорога. Артур танцевал, и отдавался танцу так, что, кажется, его сознание на время выпало из реальности.
В ту ночь, когда Томас Уэйн собственными руками внёс это сумасшедшее чудовище в свой дом, Альфред выдержал борьбу с самим собой. Борьбу долга, чести и разума.
Он долго стоял и смотрел на спящего человека, на сына своего хозяина, и решал для себя вопрос; прекратить его существование этой же ночью, или дать убийце шанс исправиться, стать достойным семьи Уэйнов.
Лежащий на гобеленовом покрывале Артур выглядел безвредно и невинно, но Альфреду очень хотелось одним движением пальца оборвать его жизнь, завернуть тело в это же покрывало и вынести его прочь из особняка.
Альфред видел не больного человека, волей судьбы вознесённого в принцы из нищих. Он видел смертельную опасность для рода Уэйнов, вирус, который уже начал отравлять всё и всех.
Он не питал никаких отрицательных чувств к Артуру Флеку, в состоянии аффекта задушившему свою мать. Его место было в госпитале Аркхэм, и Альфред не осуждал поступки больного человека, который был не в состоянии себя контролировать.
Но Пенниуорт видел шокирующую запись передачи шоу Мюррея, видел отрывочные репортажи с горящих улиц Готэма и понимал, что Джокер был вовсе не оступившимся инфантильным мужчиной с разумом подростка. Джокер ненавидел - и эта ненависть помогала ему дышать и продолжать существовать.
Томас Уэйн не понимал это. Не понимал, что того застенчивого молодого человека, который подошёл к нему в туалете кинотеатра, уже почти не существовало. Джокер же набирал силу - и это был ненавидящее всё живое, обиженное на весь мир существо, которое отчаялось быть хорошим; смертоносный заряд боли и желания разрушений в оболочке бывшего добропорядочного молодого человека, пытающегося жить, как все.
Дворецкий даже провел рукой по шее спящего Артура и дотронулся пальцем до заветной точки. Одно сильное нажатие - и живущие (а так же семья Уэйнов, что важнее всего) будут избавлены от Джокера навсегда.
Но Артур всё ещё существовал. Всё ещё жил в этом поддерживаемом ненавистью теле, и Альфред, поколебавшись немного, всё же убрал руку - нехотя, через силу, сердясь на самого себя.
Это было непрофессионально с его стороны - понимать размер опасности и не принять соответствующие меры, но…
Но он уже не был специальным агентом, нанятым убивать.
Он был дворецким. А в обязанности дворецкого входит предотвращение возможных несчастных случаев, а не убийство, и уж тем более не убийство ребёнка нанимателя - даже если он это заслужил.
Поэтому Альфред тихо прикрыл за собой дверь и приготовился предотвращать несчастные случаи.
В том, что они будут, Пенниуорт даже не сомневался.
Артур танцевал. И что - то в его танце было не так.
Дворецкий прекрасно понимал, что Артур чудом нашёл способ успокаивать себя, и сейчас вытанцовывал свой ужас.
Альфред видел подобное. В своё время им, молодым “специалистам”, даже преподавали разные способы выведения себя из шокового состояния, и такой вот танец действительно был одним из способов.
Но Артур танцевал так, будто неведомая сила выворачивала его, выкручивала руки и ноги, сгибала так, как нормальный человек, имеющий позвоночник, сгибаться не может.
Он словно пытался выбраться из самого себя.
Альфред представил себе гигантскую бабочку, выбирающуюся из кокона, и сравнение получилось таким удачным, что его замутило от отвращения.
Артур пытался выбраться из тела Джокера, или…?
Дворецкий тенью скользнул за спину Артура, осторожно произвёл захват и почти обнял его со спины, блокируя руки.
Артур вырываться не стал. Стоял, тяжело дыша, и в его смотревших в никуда глазах стало проявляться осознание происходящего.
- Не запирайте, - устало повторил он. - Прошу вас.
- Не я решаю этот вопрос, - как можно более мягко ответил Альфред. - Если мистер Уэйн будет не против, я никоим образом не стану ограничивать ваши перемещения по территории поместья.
Артур покорно дал завести себя обратно в комнату - кажется, он внимательно слушал то, что ему говорили. Но когда Пенниуорт повернулся, чтобы уйти, Артур вцепился в рукав его смокинга с такой силой, что у него даже пальцы побелели.
Альфред снова испытал недовольство собой.
Успокоить сына хозяина, запереть его и заниматься своими делами. Что тут сложного? Он всего лишь выполняющий приказ дворецкий, а не нянька для великовозрастного проблемного ребёнка мистера Уэйна.
Так почему он медлит?
Артур молчал, опустив голову, его побелевшие пальцы начали синеть, дыхания почти не было слышно и дворецкий понял, что если он сейчас сделает то, что должен сделать, Артур потеряет сознание - от ужаса или очередной панической атаки.
В принципе, подумал Альфред, это было бы даже хорошо - у него и у мистера Уэйна будет время обсудить множество важных вопросов.
Но не смотря на неприязнь, дворецкий чувствовал жалость к этому запутавшемуся в лабиринтах собственного разума человеку.
В конце - концов, ему лично странный сын мистера Уэйна не причинил никакого вреда.
Пока не причинил.
Альфред принял решение.
- Если вы не будете проявлять агрессию, сэр, я не буду вас запирать до тех пор, пока не получу от мистера Уэйна приказ сделать это. От вас будет зависеть, какое решение он примет. Понимаете меня?
- Да. - Артур сидел так же не поднимая голову, но хватка его пальцев начала слабеть.
- Очень хорошо. - Альфред достал из кармана футляр с шприцем, уже наполненным лекарством. - Руку, пожалуйста.
