Джокер курил, смотря в никуда, и Рэндалл приготовился к худшему - это было затишье перед бурей.

Артур сидел в самом дальнем углу палаты, сжавшись и закрыв лицо руками. Плечи его тряслись от рыданий, и Джокеру очень хотелось ударить его головой о стену - так, чтобы на стене остались кровавые брызги. Или удариться самому.

Будущее схлопывалось перед ним, как створки гигантской раковины. Жизнь в доме отца, их ссоры, руки Уэйна, которые могли не причинять боль.

Марта - красивая и нежная, совсем непохожая на Пенни.

С ним она долго не разговаривала, но Джокер как - то вечером пришёл посмотреть на неё и уснул на её постели, рядом - откуда ему было знать, что взрослые мужчины не спят со своими матерями? Или мачехами. Проснувшись, Марта не сдержала крик, но быстро пришла в себя, и, натянув одеяло почти до носа, разговаривала с ним до тех пор, пока не явился Томас и не увёл его. Разговор с отцом было неприятно вспоминать, но Марта, разобравшись в том, почему он спал с ней, тогда впервые посмотрела на него без ненависти, с грустью и участием.

Брюс. Мышиный Король, научившийся улыбаться маленький “взрослый”. Мальчик, которого почти не хотелось убить.

…Семья?

Но он же хотел вернуться. Неважно, зачем - перестрелять всех или просто потерпеть ещё немножко и понаблюдать за отцом, мачехой и братом.

Правда хотел.

Ничего этого уже не будет.

А было ли? Может, он ещё в госпитале Аркхэм, может, отец ещё не забрал его? Всё это сон? Он проснётся в ненавистной зарешеченной комнате, но не будет больше так ненавидеть Уэйна, потому что во сне он не бил Радость головой о батарею, не бил его самого и, собираясь вырезать его, Джокера, желал только слить его и Артура в одно целое, чтобы его сыновья…его сын больше так не мучился.

Джокер закрыл глаза, отшвырнул сигарету и взял свой револьвер, не обращая внимания на кровь Джо Чилла, испачкавшую его пальцы. Джерри не сводил с него настороженного взгляда, поэтому упустил момент, когда в комнату набились встревоженные “клоуны”, пытающиеся понять, что творится с их Легендой.

- Это сон, Джерри. Ничего не было.

- Ничего не было?! - Артур, наконец, выбрался из своего угла, и пошёл к нему - уверенно, распрямляясь с каждым шагом, и его походка на глазах становилась танцующей - лёгкой и стремительной. Серые глаза позеленели, и Джокер улыбнулся тому, каким красивым стал Флек - хищный, смертельно опасный, излучающий почти осязаемую ярость и ненависть.

Когда Артур вцепился в его волосы, Джокер даже и не подумал сопротивляться, любуясь метаморфозами Радости.

- Сейчас мы порисуем, Джокер, - сказал Артур, - А потом прилетят ангелы, и мы сбежим отсюда. Навсегда сбежим. Как тебе это?

Джокер скосил глаза на белую (пока ещё!) стену палаты и широко улыбнулся, зная, что последует за этими словами.

Артур положил ладонь на его лицо, впиваясь ногтями в кожу и раздирая её до крови, и ударил Джокера головой о стену - с такой силой, что на стене появилась трещина, которую тут же залила кровь.

Всё случилось в считанные секунды. Джокер встал, запрокинул голову, улыбаясь, и сделал то, что пытался увидеть Брюс, но о чём пока ещё не мог знать Рэндалл - взял себя рукой за лицо и буквально швырнул о стену - с такой силой, что на стене появилась трещина, тут же заполнившаяся кровью.

Джерри не смог предотвратить это, потому что не ждал от босса таких явно нечеловеческих движений. Но, в доли секунды припомнив о существовании двойника зачарованного принца, Рэндалл спас Джокера от повторного удара и смерти, успев схватить его и повалив на пол.

- Верните меня в Аркхэм! - закричал Джокер и рванулся с такой силой, что Джерри еле удержал его. - Верните меня в Аркхэм! Верните…

Рэндалл зажал ему рот, придавил к полу всем весом своего большого тела и помахал в воздухе рукой, мысленно молясь, чтобы его поняли. Кто - то немедленно сунул ему в руку шприц и через несколько минут всё было кончено. Джокер потерял сознание от слишком быстро введённой инъекции, и Джерри осторожно поднял его на руки, теперь уже молясь только о том, чтобы босс очнулся.

Артур посмотрел на бесчувственное тело у своих ног, лёг рядом с ним и обнял, прижимая Джокера к себе и стараясь уменьшить их обоих, свернуть в точку.

Когда Рэндаллу удалось выгнать из комнаты большинство людей и положить босса на один из диванов, он и оставшиеся “клоуны” увидели очередное доказательство того, что босс был не совсем человеком.

Бесчувственное тело Джокера свернулось на диване так, будто его обнял кто - то невидимый.

Люди тихо вышли, оставив Рэндалла ждать возвращения Легенды.

Теперь Джокер принадлежал только им, Готэму и самому себе.

Джокер подошёл к воротам и взялся руками за железные прутья, всматриваясь в туман.

Поместье Уэйнов.

Его поместье.

С той стороны появилась маленькая фигурка, и его младший брат, подбежав к воротам, вцепился в его руки.

Брюс Уэйн?

Бэтс?

- Пожалуйста, - пальцы Брюса побелели от напряжения. - Не уходи. Я не хочу жить тут один, без тебя. Ну пожалуйста!

Осунувшееся лицо было бледным и заплаканным. Джокер просунул сквозь прутья обе руки и растянул его губы в улыбке.

Его брат должен улыбаться. Разве нет?

Револьвер приятно оттягивал карман и Джокер подумал о том, что Бэтс не должен так мучиться. Один выстрел, и они втроём отправятся туда, куда ушли Томас и Марта Уэйн.

Втроём, потому что Альфред выстрелит в ту же секунду, что и он.

Брюс увидел, как глаза Джокера стали менять цвет - с зелёного на серый. Джокер вцепился в прутья ворот обеими руками, но Артур стал отцеплять его пальцы - осторожно, разгибая их по одному.

- Не уходи, - взмолился Брюс.

Джокер прощально улыбнулся ему и стал уходить в туман.

Может, всё - таки это сон?

Нужно будет вернуться и проверить.

- Альфред.

- Да, сэр?

- У нас должны быть новые центральные ворота.

- Я займусь этим, сэр.

Первый приказ его юного хозяина был немного странным, но Альфред не стал с ним спорить, отчасти понимая причину того, почему Брюс так поступил.

Джокер.

- Я буду следить за ним, когда вырасту, Альфред. - неожиданно сказал мальчик. - Думаю, мой отец тоже хотел бы этого.

Он развернулся и пошёл к особняку - миллиардер Брюс Уэйн, пока ещё маленький мальчик, у которого появилась цель в жизни. Цель, чтобы жить ради неё.

- Да, Альфред, - Брюс остановился, обернулся и слабо улыбнулся ему - первый раз после похорон. - Пожалуйста, хоть иногда, называй меня Бэтменом.