— Всего-то, — прошипел Эйзенхиэль, заглянув в комнату. — Пара балок рассохлось. — он всё ещё потирал руку, а пятна влаги стали исходить паром просто от его взгляда. — Преобразование кристаллов Гаарсена он запросто делает, а влагу в бревно загнать не в состоянии, — раздражённо бормотал себе под нос вампир.

Северин, и в самом деле бывший полным невеждой в бытовой магии, молчал, стараясь слиться с тенью. Но потом всё-таки тихо спросил:

— Эйзенхиэль?

— Что? — огрызнулся князь несколько более резко, чем ему самому того хотелось.

— А… вы всё-всё умеете делать? С помощью магии?

— Какие-то вещи проще сделать без неё. Но в целом… почему ты спрашиваешь?

— Поэтому вы путешествуете без слуг? И в доме их нет…

Князь Элизобарра вздохнул.

— Мужчина должен уметь самостоятельно позаботиться о себе и о тех, кто от него зависит, — назидательно сказал он. — От меня зависит целый клан. Вешать себе на шею ещё и слуг я не имею ни малейшего желания. Думай потом, где их разместить, как накормить, во что одеть… болеют постоянно, влипают во всякие дурацкие истории… Кстати, чтобы завтра же ты пошёл на кухню и все кулинарные заклинания переписал, слышишь? В следующий раз сам будешь готовить.

Северин согласно кивнул, жадно наблюдая за пальцами вампира, небрежно плетущими бытовую магию.

— Всё, — сказал Эйзенхиэль, закончив приводить его комнату в порядок. — Теперь ложись.

Мальчик послушно разделся и залез под одеяло. Князь наклонился над ним и строго сказал:

— А теперь спи.

Уже знакомая тяжесть вновь навалилась на Северина, глаза слиплись, будто в них брызнули тёплым молоком. Очень скоро его веки перестали вздрагивать, а дыхание сделалось тихим и ровным. Эйзенхиэль задумчиво смотрел на спящего маленького лорда и думал, что предоставлявшиеся ему отчёты по поводу этого мальчика, кажется, были достаточно верны: ребёнок определённо имел сильную склонность к магии. И, кажется, обладал незаурядным интеллектом. Не испортить бы только…

Эйзенхиэль протянул руку и убрал прядку со лба самого младшего из членов своего клана. Мальчик не проснулся, но вздрогнул, сжался в комочек и спрятал лицо в сгибе руки, будто ожидая удара. Маг нахмурился. Маленького лорда окружало плотное облако страха. И прошло довольно много времени, прежде чем князь Элизобарра понял: Северин боялся вовсе не его. Вернее, не его лично. Просто Эйзенхиэль, как и любой вампир, издавал, хоть и едва уловимый для грубых человеческих ноздрей, но зато очень характерный запах. В бессознательном состоянии мальчик просто принял главу клана за свою мать.

Тяжело вздохнув, вампир присел на кровать рядом с ребёнком. И стал осторожно, чтобы ненароком не задеть чего-нибудь лишнего, освобождать его подсознание от страха перед вампирами. Конечно, при таком подходе затаённая неприязнь всё-таки оставалась, однако самые густые слои ужаса князь Элизобарра успешно удалял. Когда он закончил, спать ему оставалось меньше двух часов.

Этьен Боссетто встретил своего самого уважаемого клиента если и не с распростёртыми объятиями (фамильярности вампир не любил), то со всей торжественностью и радушием, на которую только был способен.

— Светлейший князь! — возопил известный кутюрье. — Какое счастье снова видеть вас лично! Нам сообщили о вашем приезде ещё третьего дня, и с тех пор я…

— Да-да, Этьен, я тоже очень рад, — перебил его Эйзенхиэль. Он совершенно не выспался, а потому был немного не в духе. Северин же, напротив, спал на удивление хорошо, и вообще пребывал с утра в приподнятом настроении, а потому оглядывался кругом с естественным детским любопытством.

Примерив приготовленный для него костюм, князь Элизобарра сухо сказал, глядя на свою магическую голограмму:

— Очень хорошо.

Лицо портного немедленно вытянулось. Глава клана Вампиров был не только самым прибыльным его клиентом, не просто высокопоставленным (у Босетто одевалась вся королевская семья, а также вся уважающая себя аристократия), он был самым любимым и почитаемым. И для того имелась веская причина: князь Элизобарра был тонким ценителем искусства мастера. А потому именно его заказы Босетто выполнял лично, цинично препоручая королевскую чету армии подмастерьев. Похвала Эйзенхиэля Элизобарры ценилась Этьеном даже больше его золота, так что теперь сдержанный тон заказчика поверг кутюрье в глубокое отчаянье. Заметив это, вампир добавил:

— Вы как всегда оказались на высоте, Этьен. Однако я в этом и не сомневался. Но сегодня вам предстоит сделать для меня ещё кое-что…

— Чем могу служить? — приободрился южанин, очень быстро умевший переходить от скорби к воодушевлению.

Князь Элизобарра указал ему на Северина.

— Видите это юное существо? Сегодня вечером мы с ним идём к герцогу Кею. И он должен выглядеть, как мой собственный сын.

Этьен Босетто посерел при воспоминании о тех чудовищных временах, когда ему приходилось удовлетворять капризы избалованного Влада Элизобарры.

— Я имею в виду, — тут же поправился Эйзенхиэль, — он должен выглядеть не хуже меня.

— Но, Ваше Сиятельство! — взмолился портной. — У меня на складе нет запаса тканей, которые я осмелился бы вам предложить. В связи с конфликтом с горными районами, торговля с гномами приостановлена указом короля.

— Но ведь мой заказ вы как-то выполнили, — приподнял бровь вампир.

— На что я только не готов пойти ради вас, князь! — Этьен понизил голос и едва слышно прошептал. — Мне пришлось обратиться к контрабандистам. Груз доставляли морем, и только на это ушёл почти месяц. И вы не представляете, через какие круги ада я прошёл, прежде чем мне удалось избавиться от запаха кофе на ткани…

Князь Элизобарра расхохотался.

— Вы просто поражаете меня, Этьен! Но вам не следовало обращаться к дилетантам. С Хорьком у вас подобных проблем не возникло бы.

— Светлейший князь! — грустно сказал кутюрье. — Вы слишком высокого мнения обо мне. Кто я такой? Скромный портной без связей, без протекции… Такой человек, как мсье Хорёк, и разговаривать со мной не стал бы…

Босетто лукавил. Количеству ниточек, которые держал в руках портной, позавидовал бы не один министр. Однако выйти на легендарного контрабандиста Этьен пытался давно и безуспешно. Развеселившийся вампир достал из изящной визитницы одну карточку и написал на обороте несколько строк. На последнем слове маленькая искорка сползла с его пальца, превратившись в магическую подпись.

— Держите, — протянул он карточку портному. — Что у нас сегодня? Среда? Тогда завтра, в шесть часов вечера, подойдёте к стражнику, дежурящему в восточных ворот. Представитесь и покажете это. Вам скажут, что делать дальше.

— О! — Босетто принял визитку князя с таким благоговением, как будто это были святые мощи. — Ваше Сиятельство! Я безмерно… Однако! — спохватившись, Этьен умоляюще посмотрел на вампира. — Каким бы виртуозом не был мосье Хорёк, вряд ли он успеет доставить к сегодняшнему дню завтрашний заказ.

— Конечно, — спокойно отозвался глава клана Вампиров. — Это вам на будущее. Сегодня придётся выкручиваться самому.

Кутюрье снова погрустнел.

— Этьен! — ободряюще улыбнулся князь Элизобарра, сверкнув клыками. — Я верю в вас! Вы маг и волшебник! И что-нибудь придумаете…

— О, князь, — польщённый мастер даже прослезился. — Для меня это… Но не будем терять времени.

Воодушевившись, он подошёл к мальчику, с интересом наблюдавшему всю эту сцену.

— Хм… юноша, у вас очень знакомое лицо. Мы прежде встречались?

— Не думаю, — отозвался Северин и посмотрел на князя. — Я здесь недавно.

— Просто он похож на своего деда, Этьен. Это юный лорд Эрлинг.

— Ну конечно же! — хлопнул себя ладонью по лбу Босетто. — Вылитый король Варион, только э-э-э… посвежее. Хм, тогда посмотрим…

Портной заносился вокруг мальчика со скоростью урагана, снимая мерки, ворочая его во все стороны, прикладывая к нему какие-то приспособления, верёвочки, линейки…