- Ну, здравствуй, - шепчет он, и Драко расцветает улыбкой.

- Надеюсь, ты не раздавил эти тосты, - вздыхает он прямо в ухо Гарри, а потом сам снова его целует.

- Я совершенно уверен, что даже помятые они будут такими же вкусными, - говорит Гарри, забирая пакет у Драко и кидая его на своё кресло.

- Но это не оправдывает твоё нахрапистое нападение, - заявляет Драко, но всё равно улыбается, присаживаясь и доставая совсем не помятый тост, от которого тут же и откусывает кусочек.

- Ох ты ж, я забыл взять записи, - бормочет Гарри, метнувшись снова в торговый зал и принеся оттуда пухлую папку. - Босс всё ещё вещает этой бедной леди о подземных водных источниках.

- О, я помню эту его тему , - произносит Драко. - Я тогда пришёл только лишь на тебя полюбоваться, а попал на целую лекцию.

Гарри садится в своё кресло, его лицо кидает в жар:

- Ты только лишь пришёл на меня полюбоваться?

- Давай не будем углубляться в этом направлении, - Драко пытается скрыть своё смущении деловым тоном, беря в руки папку и шурша её содержимым. - Я думаю нам стоит начать просматривать записи в обратном порядке отталкиваясь от последнего собрания. Я возьму первые три месяца, а ты три последующие.

- Хорошо, - пожимает плечами Гарри, принимая из рук Драко свою порцию листков и стараясь не расплыться в улыбке.

Тишина воцаряется в подсобке-винокурне, так как они оба внимательно изучают свои листы с записями. Гарри всё ждёт, что Драко начнёт жаловаться на его почерк, который по сравнению с оными Софи и Драко, хаотичный и каракулиобразный. Но к его удивлению, Драко молчит на этот счёт: он просто хмурится, постукивает по подлокотникам своего кресла пальцами, и иногда задумчиво проводит ладонью по волосам. Когда сам Гарри осознаёт, что он больше пялится на Драко, чем читает свою порцию бумаг, то усилием воли заставляет свои глаза сосредоточиться на странице перед собой.

“Двадцать четвёртое августа”, - читает он аккуратную запись Софи. - “Мистер Пайк хотел бы собрать волонтёров в помощь для своей летней экспозиции рептилий, предпочтительно тех людей, которые хорошо ладят с детьми и знают чары ограждающие мух от приземления на большого змея.”

Гарри пялится на эти слова, а потом переводит взгляд на Драко, так как неприятная дрожь поселяется у него в желудке.

- Мистер Пайк. - произносит он и Драко отрывается от своего чтения.

- Что насчёт него?

Гарри оборачивается через плечо, чтобы посмотреть на схему на стене:

- У него нет алиби ни на одну из краж. Он всегда отвечал, что во время их совершения, он находился в своём магазине.

- Как и ещё множество других владельцев магазинов, - хмурится Драко. - Ты что-то обнаружил?

- В записях ничего, но вот вчера, я совершенно уверен, что он был единственной персоной, которая пропустила саму церемонию свадьбы. К тому же, он носит именно такие ботинки, которые легко могли оставить те следы… , - Гарри прикусывает свой ноготь, размышляя. - И иногда он злится на детей в своём магазине.

- Злится только тогда, когда дети пугают его животных, - уточняет Драко. - Неужели ты на самом деле считаешь, что мужчина, собственноручно выращивающий котят книззлов, смог сотворить так много разрушительных действий?

- Может быть, он любит животных больше чем людей, - предполагает Гарри, но на самом деле не хочет в это верить. Опять же, он вообще не хочет верить в то, что кто-то из знакомых ему людей был способен на подобные деяния.

- Ладно, будем иметь в виду подобные допущения. Но я всё же продолжу чтение, - говорит Драко, беря в руки ещё одну пачку бумаг.

Гарри мрачно кивает и возвращается к своей первой стопке записей. К тому времени, как он заканчивает её просматривать, Драко уже наполовину преодолел свою вторую пачку. Он хмурится так усиленно, что Гарри хочется разгладить своими пальцами мелкие морщинки между его бровей. Но вместо этого, он доедает крохотные остатки своего сырного тостика и тянется рукой за ещё одной порцией записей. Он улыбается сам себе, когда читает об изначальном предложении Флориана провести зимний фестиваль, и о тех предложениях, что каждый из них высказывал по этому поводу. Он уже совершенно забыл, что Шан предлагала создать самого крупного в Британии снеговика, и сейчас Гарри обнаруживает себя думающим о ней, надеясь, что она вместе с Эсме наслаждается своим пребыванием в отеле у моря.

- Гарри?

- Ммм?

- Это не мистер Пайк.

Гарри резко вскидывает голову:

- Что ты нашёл?

Несколько долгих секунд Драко всматривается ему в глаза, а потом начинает зачитывать записи на своих коленях.

“Подано ходатайство о строительстве дополнительного этажа магазина “Перья Дженнингс”, - читает он и Гарри леденеет. - “Мистер Дженнингс полагает, что большая торговая площадь и обновлённая витрина помогут улучшить ход его бизнеса. Была высказана всеобщая озабоченность, что подобные изменения влекут за собой крупные изменения в структуре улицы, например в таком случае весь её защитный магический периметр должен быть сначала снят, а потом полностью переработан. Флориан предполагает, что для подобного рода важных, требующих чар сокрытия, работ, наверняка потребуется официальное разрешение от Министерства. Мистер Бортег высказывает озабоченность, что в данный момент все финансовые фонды, собранные на взносы владельцев магазинов, уже направлены для подготовку зимнего фестиваля.”

- Я помню обсуждение этого ходатайства, - качает головой Гарри. - Надстройка ещё одного этажа для “Перьев Дженнингса” несла неудобства близлежащим зданиям на той стороне улицы - этот магазин тогда выбился бы из общего ряда и навис над другими. Такая реконструкция была бы просто непрактичной… но…

- И это ещё не всё, - говорит Драко, и продолжает зачитывать:

“Фелисити предлагает провести голосование по поводу ходатайства мистера Дженнингса. Флориан заранее постановляет протокол этого голосования, то есть, чтобы ходатайство было отклонено нужно шесть голосов против. В ходе состоявшегося голосования ходатайство было отклонено.”

Гарри крепко сжимает свои листки в руках, ощущая, как по коже проносится какой-то липкий холодок:

- И кто эти шесть голосов против?

- “Проголосовавшие против: Рубен, мистер Бортег, Джин, миссис Пёрли, Драко Малфой и Гарри Поттер.”

- А кто на том собрании записи вёл? - тихо спрашивает Гарри.

Драко вздыхает:

- Я.

- Охренеть, - шепчет Гарри, скрючиваясь на стуле и обхватывая голову ладонями.

- В то время, этот вопрос нам просто не показался важным, - говорит Драко. - Мистер Дженнингс был расстроен, но сам больше никогда так и не вернулся к этому вопросу, хотя это-то и странно, потому что вот здесь, в записях этого же собрания упоминается, что ему посоветовали подать повторное ходатайство через несколько месяцев. Мы же не отталкивали его окончательно… на тот момент у нас просто были другие планы. Я думал, он понял это.

- Ты хочешь, чтобы подобный человек был рассудительным, - вздыхает Гарри. - Люди не могут рассуждать здраво, когда они в ярости. Я полагаю, с его точки зрения, мы сказали ему запихать его бизнес в задницу, и вместо помощи ему, всё наше время и все деньги пустили на организацию чего-то там для больных детей.

- Да что за человек может испытывать зависть и ревность к больным детям? - требует ответа Драко, вскакивая со стула и начиная ходить туда-сюда по плитам пола.

- Я не знаю, - говорит Гарри и берёт в руки брошенный Драко протокол того собрания.

Пока он читает его, в своей голове он слышит голоса друзей, вспоминая их обеспокоенность этим вопросом и искренние попытки принять, как и всегда, справедливое решение. И тут же моментально после этого воспоминания, у него вспыхивают картины недавнего прошлого: вот мистер Дженнингс ходит и собирает деньги в свой ящик для помощи пострадавшим от краж, вот дрожащий от переживаний мистер Дженнингс и Софи на месте, как теперь очевидно, фальшивой сцены преступления. Эти ментальные образы невероятно злят Гарри, и он в ярости вскакивает на ноги, роняя записи, из-за чего листки рассыпаются и внезапно будят Спицу в своей колыбели.